Страница 6 из 54
— Лю Фей, расскажи подробно, что там произошло.
— Ну, я увидела волка, он бросился на меня, я уклонилась, а потом всё вдруг стало оранжевым, а волк стал вдруг тоже оранжевым, и я видела, как этот оранжевый волк меня кусает, а я уклонялась — и тот, живой, тоже кусал.
— Хм. А повторить ты это можешь? Ну то, когда всё оранжевое стало?
— Не знаю. Попробую! — девочка закрыла глаза, посидела так с минуту, открыла. — Нет, не получается.
— Я тебя загрызу! — вдруг перед ней появилась оскаленная морда волка, чуть не касаясь клыками лица.
Мир резко окрасился в оранжевое, и Лю Фей прыгнула в дальний угол комнаты. Но оказалось, что голову волка держал в своих руках Лан Е, с удивлением смотрящий на девочку.
— А сейчас — получилось?
— Зззззачем вы так, дедушка Лан? — Лю Фей смотрела на старика повлажневшими глазами.
— Прости, но надо было убедиться в этой твоей странно технике.
— Технике?
— Ну да. Теперь ты видишь оранжевое?
— Да! Ой, всё, перестало!
— Ясно. Прости, я не хотел тебя специально пугать. Я дам тебе самую вкусную часть из ужина!
— Ладно, я не злюсь. — девочка села на кровать и посмотрела на старика. — Дедушка Лан, вы же поняли, что это?
— Почти. Скорее всего, это особенность твоей проснувшейся линии крови. Когда ты, как говоришь, видела «оранжевое», то у тебя глаза стали льдисто-голубыми. Будто на тебя кто-то сквозь лёд смотрит.
— Правда? — девочка весьма удивилась такому. — А оранжевое это что?
— Оранжевое — это, скорее всего, Ян Ци. Ты видишь не призрачного оранжевого волка, а энергию Ян, которая его переполняет. А когда оранжевый волк двигается — это просто отображение энергии, с помощью которой волк двигается и существует. Удивительно, но ты можешь видеть атаки ещё до их совершения — по тому, как Ян Ци перераспределяется в теле твоего противника!
— Это же… хорошо?
— Очень. Даже не представляю, как защищаться от такой удивительной техники. Но вот на твои атаки это никак не влияет, судя по тому, что ты на волке даже синяка не оставила.
— Я оставила! Просто на нём шерсть — вот и не видно! — обиженно надулась девочка.
— Ладно-ладно, пусть так. Но эту технику тебе стоит развивать. Правда, твои глаза её выдают, но, может, и с этим можно будет как-то справиться…
Через два года Лан Е решил, что Лю Фей уже достаточно выросла, чтоб отправиться в секту. Она некоторое время упиралась, за три года старик ей стал не менее родным, чем мама, но потом поняла, что Лан Е хочет ей только добра. И ей и правда стоит вернуться во внешний мир.
Он собрал ей заплечный мешок с полезными травами и частями монстров, которые он насобирал за годы своей жизни в лесу, написал рекомендательное письмо к своему приятелю по секте, который сумел стать старейшиной. С его помощью, верил старик, она сможет стать ученицей секты, а так же избежит проверки определяющим камнем секты — чтоб никто не знал, что у неё Инь талант.
— Дедушка Лан, почему вы эти годы были так добры ко мне? — Лю Фей задала старику волнующий её все эти годы вопрос. Многие так к родным внукам не относятся, как он к ней. А если уж вспомнить её семью…
— Лю Фей. — Лан Е пожевал губами, будто решаясь — сказать ей что-то или нет? Наконец, решился. — Знаешь, я прожил долгую жизнь. Ещё в пять лет мой талант признали пригодным для культивации. Меня забрали в секту Опадающей листвы, где я и провёл почти всю свою жизнь. Я зародил два Духовных семени вовремя, стал внутренним учеником, сражался десятилетиями во имя секты. Но Духовное ядро взрастить так и не получилось, в семьдесят лет у меня был выбор — уйти из секты или стать Защитником секты. Я выбрал второе, ибо другой жизни я не знал. Когда мне было уже за сотню, в последнем бою враг повредил мои Духовные семя. Они лопнули от травмы и не могли больше удерживать в себе Ци. Я стал калекой не только физически, лишившись руки, но и потерял свою культивацию. Такие, как я, доживают почётную пенсию какими-нибудь приказчиками на предприятиях секты. Но я выбрал другое — ушел домой. К семье, которую не видел с пяти лет.
Дома меня никто не знал. Мои родители давно умерли, мои братья и сёстры тоже, да что там — у их внуков уже были свои внуки! Меня никто не знал в родном доме! И я ушел сюда, в леса Подковного кряжа. Я доживал остатки своего долголетия, которое тоже уменьшилось из-за травмы, и думал, что умру забытым и покинутым. А потом появилась ты! Девочка с необычным талантом, прибитая рекой ко мне.
И поэтому я попрошу тебя — помни меня. Не забывай. Пусть память обо мне живёт вместе с тобой! Сколько будешь жить ты — столько буду жить и я в твоих воспоминаниях. Надеюсь, твоя культивация будет гораздо лучше, чем моя, и ты проживёшь ещё тысячи лет!
— Дедушка Лан! — у Лю Фей на глаза выступили слёзы. Она утёрла их рукавом, подумала секунду, а потом решилась. — Дедушка Лан, моя семья, Лю, выкинула меня из своих рядов. Буквально спустила в реку! Поэтому я больше не Лю Фей. Ваша фамилия Лан, а меня принесло сюда Небесной рекой. С этого момента моё имя будет Лан Тяньша! Память о вас будет жить, пока жива я!
Она глубоко поклонилась старику, развернулась и зашагала вниз, к Великим равнинам, в секту, в которую ей предстоит вступить.
Лан Е долго смотрел ей вслед, потом развернулся и побрёл к своей хижине. За последние годы он изрядно сдал, хоть и не показывал этого, а решение Лан Тяньша будто свалило с него прожитые годы. Появилось чувство, что он сделал всё, что мог в этой жизни сделать. Вернувшись в свой домик, он уселся на кровать в позе медитации, бросил последний взгляд на догорающие угли в камине, чувствуя, как последние капли жизни покидают его.
— Мама, папа, я иду к вам. — успел ещё прошептать Лан Е и закрыл глаза.
Глава 3. В секте Опадающей листвы
— Представляешь, как это выгодно, брат-монах?! Тебе всего-то нужно купить акций медного рудника города Семи Благодетелей — и твой монастырь ещё долгие годы будет существовать на проценты с акций! Уверяю тебя, брат, я позабочусь, чтоб на эти деньги покупали продукты и отправляли в твой монастырь! Представляешь? Не надо больше уходить из монастыря и покупать что-то, всё будут доставлять прямо к вам! Отлично ведь, правда?!
Си Фэн уже с полчаса обрабатывал монашка в небольшом полуподвальном ресторанчике. Монахи вообще были неплохим источником денег — монастырь, расположенный на горе неподалёку от города, частенько посылал молодых послушников в город за продуктами и другими предметами необходимости. Не то, чтоб это было надо монастырю на самом деле, но такое поручение считалось испытанием для «зелёных», совершенно не контактирующих чуть ли не с рождения с внешним миром послушникам. Вот этих вот монашков Си Фэн и любил обрабатывать, вешая им лапшу на уши и выколачивая из них деньги.
Можно было бы, конечно, и просто по голове им дать и забрать всё добро, но Си Фэн хотел «показать класс» мошенничества, уговорив «клиента». Да и, если слишком сильно стукнуть, то монастырь может прислать боевых монахов для расследования, и уже тогда они могли настучать кому угодно, разве что Бессмертным не получится. Так что Си Фэн старательно забалтывал сегодняшнего «клиента» — мелкого щуплого монаха, лица которого почти не было видно из-за маски и надвинутой на лоб конической шляпы, с ещё не ломавшимся, почти девчоночьим голосом.
— Нам будут поставлять продукты? Не может быть! — монашек удивлённо смотрел из-под края шапки большими карими глазами.
— Конечно! Современные стандарты ведения дел! Даже сам господин Имперский Наместник отметил, что в городе Семи Благодетелей самые лучшие условия для финансовых вложений! А уж Имперский Наместник — это чуть ли не главный человек во всей нашей провинции!
— Мне рассказывали про господина Имперского Наместника! Что он один из самых сильных людей в нашей провинции! Он правда так сказал? — глаза монашка стали доверчивыми-доверчивыми.
— Клянусь! Это мне передали заслуживающие абсолютного доверия люди! Можно сказать, я сам слышал это своими ушами! — Си Фэн изобразил на лице самое честное выражение, на которое был способен.