Татаро-монголы в Азии и Европе

Но еще больше монголов попало в Иран в государство ильханов. Еще Чингис-хан оставил там гарнизоны, но число служивших в них воинов нам также неизвестно. Когда в 1253 г. брат Мэнгу Хулагу (Hulegu>Hule'u — «Лишний») отправлялся для завоевания Ирана и Передней Азии, то у него не оказалось своих людей, так как удел его отца Толуя («центр», монг. уol) был закреплен за его старшим братом Мэнгу. Последний приказал всем ханским сыновьям и нойонам выделить в качестве удела (инджу = inje) Хулагу по два человека из каждого десятка, поставив своих братьев и сыновей тысячниками и темниками над этими новыми формированиями[1989]. Этот приказ, по-видимому, действительно был выполнен. Ибо мы встречаем у Рашид ад-Дина упоминания о представителях почти всех монгольских племен, находившихся в его время на службе у ильханов. Так как отдавалось по два человека из каждого десятка, т. е. по 200 из каждой «тысячи», а последних было 139, то Хулагу получил 27800 воинов. Причем ранее направленные в Иран и соседние с ним страны войска тама, т. е. корпуса, исключенные из основных владений — «тысяч» и расквартированные в завоеванных областях для постоянного проживания и несения гарнизонной службы[1990], также поступали в распоряжение владельца нового улуса, каковым должен был стать и действительно стал Хулагу. По Рашид ад-Дину, наряду с ранее посланными в Иран войсками тама, были переданы Хулагу такие же войска во главе с Сали-нойоном, расквартированные в пределах Кашмира, Балха и Бадахшана[1991]. Но мы не знаем численности этих войск. Зато нам известно, что еще раньше, при Угэдэе, было отправлено в Иран четыре десятитысячных отряда, т. е. 40 тыс. человек, во главе с Чормаханом[1992], назначенным ляшкар-тама[1993]. Рашид ад-Дин поясняет последний термин: «Ляшкар-тама бывает тот, которого назначают [командовать] войском, уволив из тысячи и сотни, и посылают в какую-либо область, чтобы [он и вверенное ему войско] там постоянно находились»[1994]. Исходя из сказанного, можно считать, что, по самым неполным данным, осело в Иране около 67 800 монголов-воинов (27 800 + 40 000), исключая, за неимением точных данных, отряды, оставленные Чингис-ханом, и указанные гарнизоны во главе с Сали-нойоном. Если учесть, что 27 800 воинов было передано Хулагу в наследственное владение (инджу), а 40 тыс. человек во главе с Чормаханом также было отправлено на постоянное жительство в качестве тамачи, то теоретически все они должны были отправиться в чужую страну со своими семьями. Но часть людей, очевидно, состояла из молодежи и не имела семей, а некоторые, по-видимому, брали с собой не всех домочадцев. Поэтому возможно, что только со временем, скажем через одно поколение, они составили около 339 тыс. человек (67 800 × 5). На основании сообщений Рашид ад-Дина, выше было высказано предположение, что примерно через столетие, к концу XIII — началу XIV в., численность монголов в целом удвоилась. Трудно сказать, относится ли это к монголам, жившим в государстве хулагуидов. Но бесспорно, что там их было гораздо больше 339 тыс. Как известно, все они давно растворились в иранской этнической среде, за исключением, может быть, немногочисленной группы афганских монголов, денационализация которых завершается в наше время.

Теперь о монголах, оставшихся в центральном улусе Монгольской империи, т. е. в собственно Монголии и Китае. Первоначально «центр» монгольских войск с правым и левым флангами насчитывал 101 тыс. воинов[1995]. После смерти Чингис-хана он перешел во владение Толуя в соответствии с монгольским обычаем оставлять младшему сыну свой очаг и основное достояние. Вместе с 4 тыс. Угэдэя, розданными в 1251 г. другим ханским родственникам, 4 тыс. пятого сына Чингис-хана Колгена и 12 тыс., которые были пожалованы Чингис-ханом брату Отчигину, племянникам и матери[1996], и 10 тыс. онгутов они составляли 131 тыс. воинов, или, исходя из принятого нами соотношения, 655 тыс. душ. Как указывалось выше, из них какая-то часть, помимо 8 тыс. воинов (= 40 тыс. человек) Джучи и Чагатая, осела в Золотой Орде и чагатайском улусе, 67 800 воинов было направлено в Иран только двумя отмеченными в источниках потоками. Из 67 800 воинов, по-видимому, 27 800 было отправлено без семей и 40 тыс. с семьями[1997]. Тогда они составляли около 227 800 душ. Без них население Монголии первоначально насчитывало 427 200 человек. К концу XIII — началу XIV в. они, как говорит Рашид ад-Дин, «удвоились числом при размножении и рождении»[1998] и теоретически насчитывали 854 400 человек. Их, очевидно, было больше, так как в 1206 г. часть племен не была учтена. Во всяком случае, монголы в ту эпоху были весьма многочисленны и на своей коренной территории, включая, конечно, и современную Внутреннюю Монголию. Как говорит Рашид ад-Дин, они составляли «огромное войско, которое заняло все степи и горы зимовок и летовок Хитая, Джурджэ и Монголии»[1999].

Но весьма внушительная часть монголов, проживавшая на территории Китая, там так и осталась. Еще при Угэдэй-хане, в 1236 г., ханские родственники получили уделы в покоренных областях Северного Китая в виде определенного числа китайских крестьян с обрабатываемыми ими землями. Многие уделы составляли целые округа и уезды[2000]. Хотя вопрос о том, как эксплуатировались эти владения, изучен недостаточно, но в источниках имеются отдельные указания на то, что некоторые представители знати, очевидно со своими людьми, во времена Угэдэя уже постоянно поселялись там[2001]. В Китай, так же как в покоренные области Ирана, Средней Азии и других стран, отправлялись постоянные военные гарнизоны для охраны порядка. С 60-х годов XIII в., когда столица империи была перенесена в Китай, туда переехало много людей Толуя, теперь перешедших во владение его сына Хубилая (юаньский император, 1260–1294). Они рассеялись по всей территории страны, но особенно сконцентрировались в районе столицы империи и на границах. Большинство их так и не вернулись в Монголию после изгнания юаньского двора из Дайлу в 1368 г. в результате решительных побед китайских повстанцев под руководством Чжу Юань-чжана, первого минского императора. Часть монголов, по-видимому, погибла в борьбе с китайскими повстанцами, продолжавшейся свыше 15 лет. Другая часть осталась жить на окраинах китайской империи Мин (1368–1644), не включавшей тогда всей территории современной Внутренней Монголии. Китайские источники не приводят данных об общей численности монголов в Китае[2002]. Поэтому здесь обратимся к монгольским источникам. Хотя позднейшие монгольские летописи часто излагают различные легенды, а факты и цифры передают весьма и весьма приблизительно, но и в этих сочинениях мы находим отражение того катастрофического сокращения численности монголов в результате военных поражений в Китае и окончательного изгнания их из этой страны. Так, в самой ранней летописи «Алтай тобчи» (1604) сообщается, что последний монгольский император Тогон-Тэмур [по китайскому храмовому имени Хуй-цзун (монг. Uqayatu qayan) и Шунь-ди; род. в 1320, вступил на трон в 1333 г. и умер в 1370 г.] в 1368 г. бежал из Дайду со 100 тыс. воинов, покинув на произвол судьбы 300 тыс. своих соотечественников[2003]. Тогон-Тэмур несколько ранее говорит, что он в Дайду управлял 400 тыс. монголов[2004]. В «Шара Туджи» (середина XVII в.) мы читаем: «Ухагату-каган (т. е. Тогон-Тэмур. — H. М.) [со своими людьми] вышел, рубясь, через  ворота Молтосун. Из 40 туменов монголов вышли [лишь] шесть туменов. Тридцать четыре тумена были задержаны [и] остались. [Ухагат-хаган], собрав свои вышедшие шесть туменов, дошел до берегов Кэрулена, выстроил город Барс-хото [и там], царствуя, скончался в год собаки пятидесяти трех лет от роду»[2005]. Автор «Эрдени-йин тобчи» (1662) Саган Сэцэн также почти дословно повторяет сведения, содержащиеся в «Шара Туджи»[2006]. Эти данные, очевидно, взяты им из «Шара Туджи». Саган Сэцэн называет ее в колофоне сочинения среди источников[2007].

1989

Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, стр. 279–280.

1990

Cм. там же, т. I, кн. 1, стр. 99 и прим. 2 А. А. Семенова. О войсках тама ем. там же, т. I, кн. 1, стр. 98, 99; т. I, кн. 2, стр. 54 и 279. Термин тама встречается в «Тайной истории монголов» в форме tama (§ 274 и 276), tamacin (tama + суффикс ciri) (§ 273, 274 и 281). Это слово, по-видимому, также лежит в основе собственных имен Тамаса (§ 2) и Tamaci (§ 202). Оно часто встречается в форме тань-ма-чи (tamaci) в китайских источниках, особенно в «Юань ши» и «Юань дянь-чжан». О нем и библиографию по нему см.: Р. Ratchnevsky, Un code des Yuan, Paris, 1937, стр. 146–147, note 5; F. W. Cleaves, The Mongolian Names and Terms in the History of the Nation of the Archers by Grigor of Acanc', — «History of the Nation of the Archers…», Cambridge, Mass., 1954, стр. [171] — [174]; Н. F. Schurma