Дикарь

Обойдя забрызганные кровью землю и ветки, я принялся срывать с духовного дерева фрукты и набивать ими мешок. Фруктов было много, они походили на небольшие груши желто-красного цвета, на вкус довольно приятные, освежающие и заряжающие энергией. Всех их у меня сорвать не получилось, да и не особо нужно было, я набрал в руки штук пять и остановился у духовного дерева, ожидая конца погони за крокодилом.

Минут через сорок обезьяны вернулись — довольные, будто им пожизненный запас бананов пообещали. Не знаю, убили они крокодила или нет, но в любом случае эта стычка им стоила примерно трети стаи. Чёрт! Вожаки вернулись в целости, все пятеро! Это немного ухудшает мои шансы, но да ладно.

Макаки прыгали по деревьям, пока не добрались до своих, расположились там и стали активно чесать языками, похваляясь друг перед другом. И только минут через пять, когда я специально сильно закашлялся, повернули головы ко мне — а я стоял с полной сумкой духовных фруктов и ещё пятком их в руках. От такой наглости макаки не меньше минуты просто смотрели на меня, а потом заорали и разом бросились в мою сторону.

Я уже во второй раз за сегодня убегал от животных через лес. Только теперь они так визжали за спиной, чтоб волосы в ушах скукоживались. А чтоб градус их ненависти не спадал, я специально поворачивал голову и ел эту их духовную грушу. Макаки в ответ негодующе вопили, обещая все кары макакьи!

Таким паровозиком мы промчались через всю их территорию и вырвались за её пределы, прямо на безлесый участок предгорья. Вообще-то это уже была земля зубров, но разъярённые обезьяны не обращали на это внимания. Я ещё старался особо от них не убегать, выдерживая предельно малую дистанцию — чтоб им казалось, что они могут вот-вот меня схватить, но всё никак.

Когда мы уже удалились от леса километра на три-четыре, произошло то, на что я и рассчитывал, финальный штрих, так сказать. Обезьяны, увлёкшиеся погоней за мной, совсем не заметили птиц, которые кружились в вышине. А потом эти птицы ринулись вниз, на своих заклятых врагов!

Визги ужаса были даже громче, чем ярости, когда гигантские беркуты налетели на растянувшуюся толпу макак. Гигантские когти кромсали приматов, разрывая их в клочья, клювы пробивали головы и ломали позвоночники, а молодые беркуты поднимали обезьян в небо и скидывали их на камни. Преследующая меня толпа стала таять, как кусочек сахара в горячем чае.

На меня тоже попытался спикировать какой-то молодой беркутёнок, но я дал ему леща, и он отстал.

Вид дохнущих и разбегающихся в ужасе макак, не буду спорить, доставил мне немалое удовольствие. За каких-то десять минут из шести десятков осталось всего одиннадцать макак, которым повезло добежать до лесного языка. Две из них были вожаками. Ну что ж, настало время самому поохотиться на них!

Я нагнал их, когда они уже вернулись к своим высоким деревьям. Только теперь они сидели на них с испуганными и растерянными лицами, не понимая, что же такое произошло и что делать дальше. Правда, при моём появлении оживились и оскалились.

— Ну что, жопонюхи, пора посадить вас на ананас! — фыркнул я и кинул духовный фрукт в обезьяну. Попал ей прямо в лоб — фрукт разбился в пюре, а макаку скинуло силой удара с ветки.

Макаки спрыгнули на землю и с оскаленными мордами побежали на меня, а я стал разгонять Ки по телу и снял все ограничения на ускорение. Мир замедлился, звуки стали басовитее, а макаки превратились в весьма неторопливых созданий.

Я бил кулаками, рёбрами ладоней, даже ногами, ещё и пытался уклоняться, как это было нарисовано в книжках из пещеры. Обезьяны же совсем не поспевали за мной — и потому ударами их разрывало на части, сносило головы и отрывало конечности. Только два вожака хоть немного создали сопротивление, вместо одного удара на них пришлось тратить по три.

Секунд через пять от начала драки я уже остался стоять один, в окружении кусков обезьянины и забрызганных кровью деревьев. Чёрт возьми, и это всё? Я думал, будет сложнее. Нет, я их, конечно, изрядно проредил крокодилом и беркутами, но всё же думал, что они сильнее. Хм, так бы я мог и не придумывать эти выкрутасы с монстрами, а самому всех пошинковать, если бы знал, что они такие слабые.

Так, теперь надо утвердить свою власть над этим участком. Запрыгнул на ветки самого высокого дерева, залез по ним на самую вершину и там, уцепившись, издал самый громкий рык, на который только был способен! Он разнёсся над кронами деревьев на километры вокруг. Вот, пусть знают! А теперь пора мерить территорию — обсыкать кусты по периметру участка. Что поделаешь, такие уж правила!

Только у утру, оббежав весь свой новый участок, я вернулся к обезьяньим трупам и стал вырезать из них сердца, печени, мозги и кости с костным мозгом — всё это надо съесть, чтоб их энергия наполнила меня. И тогда… кто знает, что тогда будет?

Глава 11

Обезьянья требуха действительно помогла. Но немного не так, как я ожидал. У меня не появилось чего-то нового, а вдруг Ки внутри стала более нежной, что ли, и свивалась всё в те же меридианы, только ещё тоньше, чем раньше, и в основном во внутренних органах. Ну, это я попозже понял, что в основном там, а сначала я не мог понять, почему не образовывается ядра или ещё чего, зато всё закрутилось в маленький меридиан в районе сердца.

Ладно. Хуй с ним. Маленькие меридианы? Пусть будут маленькие меридианы! Это в любом случае делает меня сильнее, так чего ныть-то?

Заручившись такой философией, я разделал всех макак, вытащив из них всё, что можно было съесть. Кости с костным мозгом я поджарил на костре и съел мозг, а мясо развесил на верёвочках для просушки.

Поразмыслив, я пошел в гости к соседу-крокодилу. Он всё же выжил, но лишился зрения, а так же был весь изранен. Когда я пришел, он лежал на берегу на том участке, где выступала энергетическая соль. Услышав мои шаги, повернул голову и зашипел, предупреждая. Но выглядел при этом весьма жалко — без глаз, с оторванными во многих местах чешуёй, даже нескольких зубов в пасти не хватало. Честное слово, его даже добивать жалко было!

— Прости, чемодан, но из нас двоих остаться должен только один! — я пожал плечами и развёл руки, как бы извиняясь, а потом запрыгнул на слепого крокодила.

Тот стал активно брыкаться, прям как необъезженная лошадь, потом начал вертеться, пытаясь сбить меня об землю, но я держался крепко. Схватив его шею в «замок», стал его душить. Чешуйчатый вертелся, бился об землю и камни, даже нырнул в воду и ушел на дно, но я тоже умел задерживать дыхание. Длилось такое с полчаса, мои руки сжимались, как тиски, и в конце концов сломали крокодилу шею, практически передавив её.

Теперь у меня было ещё больше территорий, а так же ещё один источник ресурсов с Ки.

Вот так и получилось, что я будто жил на «два дома». С одной стороны у меня была пещера, полная энергии, а с другой стороны территория, которую нужно было защищать, чтоб всякие засранцы не хозяйничали там. А защищать пришлось! Звери каким-то образом почти сразу прознали, что хозяева этих земель мертвы, и ринулись сюда в попытке занять их.

Гигантский удав, три огромные, покрытые какой-то чешуёй гиены, огромный пещерный ленивец, прибегала даже колония муравьёв с целыми отрядами пробудившихся муравьёв-солдат! Но всех их ждало только одно — мой желудок. И скажу я вам, питался я в эти дни весьма неплохо.

А с тяжелой водой я придумал другой фокус — садился в бассейн прямо под струи водопада и медитировал, закаляясь таким образом и культивируя одновременно. Потоки били по телу, будто кувалдами, монотонно и настойчиво, но тело адаптировалось, привыкало к нагрузкам, хотя и не сразу. Даже со всем своим развитием я первый раз не продержался и минуты — холодно, больно и сколько к тому же.

Но потом всё потихоньку пошло. До того момента, как я не решился закалять нечасто попадающие под удар части тела. Я сделал классическую «берёзку» — лежу на плечах, руки подпирают спину, а ноги вытянуты вверх. А потом раздвигаю ноги и подставляю своё хозяйство под напор тяжелых струй. Давно мне не было так больно! Но со временем я закалил каждую часть, каждую клеточку своего тела, предав ему крепость стали. По крайней мере, мне так казалось. Я б для проверки дал бы себе по яйцам ногой, но гибкости для этого мало у кого хватит.