Дикарь

— Эй, кто тут главный?! Вылезай быстро! — гаркнул я так, что багровая скала частично обрушилась.

— Это я, это я, старший. Ученик Мао готов вам помогать во всём! — ко мне сразу же подлетел парнишка на стадии Возведения Основания.

— Мне нужен Цзян Шу, где он?

— Цзян Шу? Он… эээ… вооон в той пещере. Видите, с узкой ступенькой и кустом у входа?

— Ага, спасибо.

— Рад служить старшему!

Подлетев, я разбил закрывающий вход камень и зашел в пещеру.

— Что? Кто ты?! — культивирующий там парень закашлялся, вырванный из медитации. Его Ки была из-за этого в беспорядке, а сам он вяло шевелился.

— Двадцать три года назад ты был наблюдателем в деревне. К тебе приходили два твоих друга, в один из их приходов на окраине деревни сгорел дом с семьёй. Кто они и где сейчас? — Чтоб подкрепить свои слова действием, я взял парня рукой за горло, поднял вверх и пару раз встряхнул.

— Это… это… кхэээ… Ця Фу и Цао Фан!

— Спасибо. — я ударил парня в жувот и бросил, скрюченного и кашляющего, на пол. — Ты был хреновым наблюдателем.

Вылетев, покрутил головой и подозвал кивком того услужливого паренька.

— Чего хочет старший?

— Ця Фу и Цао Фан. Где они сейчас?

— Они работают на кухне! Лентяи, лодыри, за что их только в секте держат! Тьфу! Засранцы, а не ученики!

— Без лирики. — я отмахнулся, прерывая поток словоблудия. — Показывай дорогу к ним.

— Следуйте за мной, старший! — успев поклониться, парень развернулся и куда-то полетел.

Боже, и как же он медленно летел-то! Тащился, как черепаха, хотя и видно было, что старается. Мда, понятно, почему эта секта забралась в такую глухомань. Да они просто слабаки! У них, блин, даже взять нечего, вот на них и не нападают — какой смысл грабить лачугу бомжа?

Минут через двадцать мы подлетели к местной кухне. К этому мгновению вся секта замерла в злобном испуге, ни один практик не высовывался, не летал и не показывался на глаза. Я уж думал, что они готовят мне какую-то подлянку, активируют массивы и формации, но нет, ничего такого вовсе не чувствовалось.

— Вон там они должны быть. — парень оказал рукой на несколько строений, от которых разносился запах готовки.

— Ага, подожди меня тут. Вдруг их там не будет.

— Конечно, конечно!

Но они там были! Я сразу их узнал — двое ублюдков почти не изменились, всё же они были культиваторами, для которых двадцать лет не очень большой срок. А вот они меня не вспомнили, сидели и пялились испуганно-растерянно, без проблеска узнавания в глазах.

— Ця Фу и Цао Фан?

— Дда… это мы… А вы?…

— Хо-ро-шо! — сквозь зубы прошипел я, подскочил к ним и двумя ударами разрушил их культивацию.

Двое парней упали на пол, у них изо рта, носа и ушей полилась кровь. Но они были вполне ещё живыми.

— Двадцать три года назад вы спустились в деревню и изнасиловали мою сестру, а потом убили её и моих родителей. Но меня вы убить не смогли. — ровным голосом проговорил я.

Вот тут на их лицах появилось выражение узнавания! Да, они вспомнили! И теперь, умирая, буду знать, за что им это!

— Прости… те… мы… не хотели. — прохрипел Ця Фу.

Я схватил его за шею и окунул голов в кастрюлю с кипящей водой. Теперь, когда его культивация была разрушена, он не мог защититься, но кое какая стойкость ещё осталась. Он целую минуту орал, захлёбываясь кипятком, трепыхался, пытаясь вырваться. Но разве ж он мог это сделать?

— Пожалста… пожалста… не надо… — шептал Цао Фан, глядя на труп приятеля со сваренной головой, на которой кожа пошла пузырями и частично облезла, обнажив сварившееся мясо. И пустые, белые глаза, похожие на варёные яйца.

— Моя сестра тоже умоляла. А что сделал ты?

Хорошая здесь была печка, большая чтоб можно было вскипятить огромные, размером с небольшой бассейн, кастрюли или накалить такие же исполинские сковороды. И даже усиление пламени есть он Ки! Вот в одну из таких печей я его и засунул, сломав руки и ноги. И смотрел, чтоб не выбрался, пока не почувствовал, что он мёртв.

Потом вышел из кухни, пару раз глубоко вздохнул, глядя в небо. Оно было красивым. Вызвал меч, взлетело и полетел прочь, обратно в деревню. Уже почти стемнело, кузнечики пели, раздавались разные вечерние шорохи и звуки. Я приземлился у сгоревшего дома, сел, опёршись спиной об чудом уцелевший угол.

Так я просидел до утра, вспоминая все счастливые моменты, что были с моей семьёй. Пустота в душе, которая появилась после свершения мести, исчезла. Нет, ничего нового там не появилось, но пропало то сосущее чувство, что появилось разу после смертей. И я был готов заполнить это пространство чем-то новым.

Утром я взлетел на мече, а потом продавил землю, погрузив остатки бывшего дома под землю. И закопал их, насыпав небольшой курган. Спите спокойно, родные! Может, мы даже ещё встретимся.

А я… А я уже не Дикарь. Время дикаря закончилось. Теперь моё имя — ….

КОНЕЦ

notes

Примечания

1

Сяоюнь означает "маленькое обла(ч)ко"

2

Цзинь — мера веса, равная примерно 500 граммам.