Страница 6 из 21
Описанные случаи заражения человека коровьим или оленьим бешенством демонстрировали удручающую картину. Для заражения достаточно одной молекулы аномального приона. Внутри организма начинается долгий, растянутый на несколько лет процесс репликации, когда молекула аномального белка PrPS присоединяется к молекуле здорового белка и переформатирует ее по своей матрице, превращая в собственную копию. Этот процесс повторяется по нарастающей и идет медленно, но неумолимо. Затем появляются первые признаки нейродегенеративного состояния: превышенная раздражительность, потеря памяти, быстрая утомляемость, замедление реакции. Дальше, по мере того как болезнь разрушает нервную систему головного и спинного мозга, у зараженного появляются деменция и нарушения координации движения. В последней фазе он перестает осознавать окружающий мир, контролировать свое тело, агрессивно реагирует на раздражители и, по сути, превращается в зомби.
Иногда, в одиночестве размышляя об «Очищении», Подольский представлял, что будет, если не остановить болезнь. Перед его внутренним взором всплывали города, заполненные бесцельно ковыляющими на подгибающихся ногах, безумными, агрессивными, мычащими людьми. Представил Москву, Питер, свой дачный поселок. Кругом хаос, разрушение и смерть. А за океаном сытый и довольный американец, сидя в мягком кресле у телевизора с попкорном и колой в руках, наблюдает за агонией мира. Представил и ужаснулся. Нет, этот апокалипсис надо любыми силами остановить и наказать преступников.
Разобравшись с текущей ситуацией и теоретической частью, профессор принялся за изучение материалов, доставленных из секретных украинских биолабораторий. История, в результате которой они попали в Россию, оказалась похлеще самого навороченного голливудского триллера.
Пару лет назад доктор Шерно, по отцу Чернов, француз с русскими корнями, один из лучших специалистов в мире по атипичным белкам, вышел на методику, позволявшую управлять механизмом видовой избирательности аномальных прионов. Он смог модифицировать PrPS таким образом, что они инфицировали только определенные виды животных. Следующим шагом стала разработка внутривидовой избирательности воздействия с тем, чтобы выяснить, как зараза влияет на отдельные подвиды. Ученый даже смог опуститься на уровень ниже, до географической популяции.
В то время Шерно работал под Парижем в лаборатории Национального института исследований в области сельского хозяйства, питания и окружающей среды. В какой-то момент его исследования заинтересовали французских военных. Получив интересующие их материалы, те в рамках обмена внутри НАТО поделились информацией с американцами. Почуяв реальный прорыв, Пентагон тут же перехватил тему и передал ее частной компании, занимающейся биохимией по контракту Минобороны под крышей каких-то серьезных силовиков с неограниченными ресурсами и возможностями. Компания, естественно, сразу засекретила все разработки. Позже выяснилось, что американцев интересовало усиление селективного воздействия прионов на определенные расы внутри вида Homo sapiens.
Лаборатория доктора Шерно перешла под полный контроль США. Финансирование шло без ограничений. Через некоторое время ученым удалось выработать методику модификации аномальных белков, способную сфокусировать свое поражающее действие на определенную расу или даже конкретную этническую группу людей, обладающих одним превалирующим генотипом.
Группа Шерно работала, предполагая, что исследования ведутся для выработки лекарства против смертельно опасной прионной болезни. Но когда оказалось, что их биоматериал тестируется на живых людях в нескольких странах мира, ученые стали задавать руководству фирмы неудобные вопросы. На этом этапе, скорее всего, вмешались те самые американские всемогущие силовики, проекту присвоили кодовое название «Очищение», исследования засекретили еще больше, а персонал лаборатории купили огромными деньгами и запугали до состояния полного подчинения. Вскоре методика внутривидового селективного воздействия прионов была уже готова и передана заказчику, а команда ученых занялась разработкой противодействия заразе.
Через некоторое время доктор Шерно с подачи одного независимого журналиста обнаружил частицы прионов в вакцине от ковида, которую ведущие фармкомпании поставляли в страны третьего мира. В этот момент он понял, что США использовали его открытие, чтобы запустить глобальный геноцид. Через вакцинацию от ковида они заразили прионами население Африки, Азии и Латинской Америки. В течение нескольких лет, когда инфекция пройдет инкубационный период, под угрозой гибели от прионной болезни окажутся несколько миллиардов человек. В их смерти будет виноват Шерно, ведь это его открытие было превращено в смертельное оружие.
С такой мыслью ученый смириться не мог и начал искать пути исправления ситуации. Перебрав немногочисленные варианты, он решил передать материалы русским, предполагая, что только они смогут спасти мир от заразы. К тому времени Россия уже начала операцию на Украине. Там, на востоке страны, под Харьковом, где велись боевые действия, находилась секретная американская биолаборатория, тестировавшая воздействие прионов на восточно-славянском генотипе. Шерно смог договориться с одним из лояльных сотрудников, чтобы тот передал группе российского спецназа специальный кейс с образцами патогена и ингибитора и детальное описание методик их синтеза и механизма воздействия на организм. На маршруте к точке передачи курьер был обстрелян украинскими нацистами, его машина вместе с ценным грузом затонула в реке, а сам он скрылся и с момента происшествия никак себя не проявлял.
В то время доктор Шерно находился во Франции. Он почувствовал, что после окончания работ американцы устранят всех, кто был вовлечен в исследования. Ученый оставил для своего сына описание проекта, в котором указал точное место на Украине, где на дне реки покоится зачищенный кейс с секретными материалами, и попросил передать его русским. Вскоре доктора Шерно ликвидировали, но он успел спрятать информацию так, чтобы сын мог ее найти.
Младший Шерно служил по контракту полевым медиком во французском спецназе. Получив информацию о смерти отца, он вернулся в Париж из военной миссии в Мали. Прочитав оставленное ему сообщение, офицер после долгих раздумий решил выполнить последнюю волю родителя и попал на Украину в качестве наемника. Добраться до кейса ему не удалось. Капитан Шерно оказался в плену у русских. Там он рассказал все про «Очищение». Через несколько дней группа русского спецназа проникла на территорию, контролируемую СВУ, достала кейс со дна реки и благополучно доставила его к своим.
Вот такая получилась долгая и полная приключений история.
Среди материалов, переданных доктором Шерно, было детальное описание методики молекулярной модификации PrPS под конкретную расу или даже этнос в случае, если тот обладает выраженными генетическими особенностями. Также в них была объяснена лабораторная технология репликации нужной версии патогена, которую можно было масштабировать. Но самым главным было описание механизма, позволявшего получить ингибитор – вещество, блокирующее развитие прионной болезни в организме зараженного человека. Кроме этой бесценной научной документации в кейсе лежали несколько контейнеров с биоматериалом, в том числе с клеточной культурой, на которой был применен действующий прототип ингибитора.
С таким серьезным стартовым капиталом профессор Подольский и начал исследования. Большей части своей группы он поручил отработать воспроизводство и масштабирование методики получения ингибитора. Сам же со своим наиболее талантливым учеником по личному указанию куратора взялся за моделирование прионной структуры, нацеленной на англосаксонский генотип.
База в дальнем Подмосковье, на которую перевели Виктора, оказалась хорошо обустроенной усадьбой, затерянной в лесной глуши нацпарка Завидово. Добротный двухэтажный дом на четыре спальни, пара гектаров земли, сад, обсаженный раскидистыми ивами, пруд с карасями и утками и конюшня на несколько породистых лошадей для прогулок по тенистым лесным тропам. Ну и банька с хозпостройками, куда же без них.