Край чужих земель

Два массивных стола, лавки, две деревянные двери, обитые по углам железом. подняв голову, я увидела три лестницы наверх. по одной из которых я спустилась.

Интересная постройка. Неужели сложно было сделать одну для всех? Большую площадку и с нее входы в комнаты? А потом я поняла, что этот зал не имел второго этажа вовсе. Вверху и внизу были окна. И даже верхние были открыты настежь. Проветривают они здесь, что ли?

Все это очень походило на средневековый замок. Небольшой, или, может, это только часть его? Я, конечно же, надеялась, что вижу очень длинный, яркий, в чем-то даже интересный сон, но готова была к тому, что все окажется правдой.

На толстых веревках ровно посередине между полом и потолком висят две деревянные люстры. На них, как зубы во рту старика, торчат пеньки - огарки свечей. Ими явно никто очень долго не пользовался – качающаяся паутина такая плотная, что из нее можно было прясть пряжу.

— Да, Валюша, кому скажи, не поверят, - прошептала я себе под нос и пошла к высокой двустворчатой двери, которая, скорее всего, вела на улицу. Мне показалось, что за дверью я найду что-то много интереснее, чем еда, которую я, возможно, и могла разыскать на кухне.

***

Туман поднимался медленно, но двор, который я увидела перед домом, уже хорошо просматривался и был внушительных размеров. Каменная стена высотой больше трех метров, ворота, как в фильме про Кинг Конга закрыты на большое, стесанное с четырех сторон, бревно. Это кого-то там держат, или наоборот? – подумала я и хмыкнула. Скорее, это от кого-то прячутся.

Где-то за домом закричал петух. Значит, все же есть живность в этом туманном царстве.

Я насчитала до этих огромных ворот почти двести шагов. Пусть даже они будут сантиметров по шестьдесят, территория вырисовывалась не маленькая. Я оглянулась на дом и ахнула: каменный дом сложно было назвать домом. Это и правда, как мне казалось изнутри, была крепость. Окна большого зала, из которого я вышла, шли в два ряда. Два этажа без перегородки – пола. Вокруг окон деревянные ставни, также, как и двери, обшитые железом. Стреляют в них, что ли?

Медленно направляясь вдоль стены, я рассмотрела строение сбоку – что-то вроде эркера видимо и было комнатой. Я вспомнила с какой лестницы я спустилась, и выходило, что небольшое окошко располагалось именно в комнате, где лежала эти два дня я.

Дальше стена начала отдаляться, делая двор сзади еще огромнее. И когда я запнулась о валун и чуть не растянулась, я увидела озеро. Очень большое озеро, которое расположилось прямо внутри этого двора!

— М-да, вот это ландшафтный дизайн! Вам, молодежь, такое и не снилось, даже с вашими деньжищами, - пробормотала я себе под нос, вспоминая коттеджи своих соседей.

Камни на самой узкой стороне водоема, где стена резко уходила влево, служили, по всей видимости, местом посиделок: трава вокруг них была примята, на земле тут и там попадались спиральки из высохшей уже, кем-то соструганной с веток, коры. Мальчишки, мастерившие в моем деревенском детстве луки и стрелы, оставляли такие же кучки стружки. Да и сама я, бывало, утащу у бабки с кухни нож, нарежу на берегу молодого ивняка, очищу от мягкой, вкусно пахнущей молодой влажной коры и плету из нее куклам кровати да заборчики в «домике» возле бани.

Детством вдруг пахнуло как-то особенно сильно. Может запах воды, травы между камней и эти вот «локоны» стружки? Нет, что-то еще было, и это “что-то” было во всем. Интерес к жизни или многообещающее новое тело, в котором ничего не болело? Подумав, я снова глянула на окно, которое теперь логично было назвать «моим». А судя по словам Карисы, то и дом, и земля вокруг него, и пруд этот, значит…

Где-то на середине берега, что был одновременно двором при доме, начались постройки. Сейчас в них было тихо, но раньше наверно здесь и стояли те самые редкие лошади, разводимые отцом Алисии.

Мужик, вывалившийся из конюшни, напугал меня до чертиков, и я было чуть не побежала уже, когда он обернулся. Тот самый, что притащил зеркало в мою комнату.

— Госпожа, прости, не думал тебя здесь увидеть! – он даже голову забыл сначала опустить, чтобы оказать честь. Видимо, за этим они всегда кланялись мне. Больше у меня идей на этот счет не было.

— Ничего, я сама не думала, что встречу кого в такую-то рань, - ответила и автоматически сложила руки на груди. Рубашка тонковата, чтобы перед мужиками сверкать. Вот ведь дура. Надо было хоть какую-то шаль найти или плед.

— Какая же рань, самое время рыбой заняться, иначе как солнце встанет, вся на глубину уйдет.

— Рыба? – переспросила я.

— Рыба. Деревенские все сейчас только ее и едят. Да ягоды ребятишки приносят, жены сушат, а то зимой совсем плохо будет, - ответил он грустно и шмыгнул носом.

Я решила пройти мимо него, но оглянувшись в дверной проем за его спиной, увидела что-то. Ряды, висящие по стенам и под потолком.

— А что это там? – я указала за его спину.

— Рыба, госпожа. Сушим то, что остается. У меня двое сыновей, так у них тоже детки. Вот и перебиваемся, как можем.

— Так в озере много рыбы? – я осторожно вошла внутрь. Дверной проем был высоким. Скорее всего, для лошадей, которые раньше здесь жили.

— Много, госпожа. Река, что под стеной там проходит, - он махнул рукой на дальнюю часть озера, где стену и вовсе не было видно из-за кустов и деревьев, разросшихся на том берегу, - она озеро и питает. Рыба сюда заходит хорошо, а выходить не торопится. В заводях у меня сети. Ближняя деревня, считай, почти вся разбрелась. Держатся несколько, пашут еще, сеют, да вот господин их совсем замордовал – сказал, чтобы к зиме большую часть зерна отдали.

— Вся деревня? – я не понимала вообще о чем он говорит. Пройдя внутрь я увидела ряды добротных сазанов, сушащихся на веревках. По-хозяйски прикрытые тряпками, но можно было рассмотреть, что это не мелкие рыбешки с ладонь, а здоровенные рыбины.

— Могу я тебя попросить? – посмотрев на него с улыбкой, спросила я.

— Конечно, госпожа, что могу, сделаю!

— Принеси сегодня на кухню несколько таких рыбин, - попросила я и удивилась тому выражению, которое застыло на его лице. – Что?

— Дык, это ведь не та рыба, которую вам есть положено, госпожа. Такое крестьяне только. На ваш стол привозили такую, что я даже названия не знаю. Белая, красная, без костей почти, - затараторил он, описывая яства, которыми хозяева этих красот питались раньше.

— Ну, ты принеси, не спрашивай, и меня вели позвать, - я еще раз внимательно осмотрела рыбу и вышла.

Обойдя дом, я вернулась к большой двери, из которой вышла. Тут-то меня и увидела Лидия, и сразу запричитала, словно по покойнику:

— Госпожа, я уж думала потерялись вы или к братьям ушли, а они вас…

— Сварили и съели, да? – перебила я ее, и от моих слов она опешила. – Кто у нас еду готовит?

— Раньше кухарка была, даже несколько, слуги, да девки с ребятами на хозяйстве, а теперь все ушли. Даже кто и за еду оставался. Господин своими плетьми запугал их так, что собрались и, не сказавшись, отправились в другие земли, - закончила она шепотом, подбежав ко мне.

— Веди меня на кухню, да воды нагрей, помоюсь и посмотрим, что тут у нас творится. А вечером надо обоих братьев собрать здесь, - показала я на зал со столами.

— Их трое, госпожа…

— Я только одного видела. Но! - я посмотрела на нее серьезно, - им пока ни слова! Веди на кухню!