Страница 52 из 172
Для дворцовых зданий региона обязательно наличие зала для культовых церемоний с алтарным возвышением в форме полуовала в центре и следами сильной прокаленности на нем, что указывает на установку здесь жертвенника или же на длительное горение огня непосредственно на подиуме. На Мингурюке в комплекс святилища входит еще и небольшая комната (табл. 41, 13).
Залы, кулуары, святилище и даже комната для хранения запасов во дворце «мадины Чача» были украшены настенной живописью, почти полностью уничтоженной пожаром, вспыхнувшим при разрушении здания. Куски полихромных штукатурок в завале и небольшой участок нижнего бордюра на стене коридора, изображавшего растительный побег с лентами и рядом перлов, — это все, что осталось от живописи. Черты сходства с согдийским миром в конструкции и декоре дворца могли бы совсем скрыть местную чачскую основу, если бы признаки ее не ощущались в комплексе материальной культуры, прежде всего в находках монет местных правителей и в керамике, где наряду с общесогдийскими типами посуды присутствует набор форм, продолжающих традиции местной каунчинской культуры.
Дворец «мадины Чача» вместе с цитаделью господствовал в городском рельефе, будучи, видимо, самым высоким зданием шахристана. Исследование же самого шахристана, хотя и ведется в условиях густозаселенного современного города, все-таки позволяет составить некоторое представление о его структуре и характере застройки. Раскопки показали, что застройка в городе была плотной. В центре шахристана открыты остатки многокомнатного дома с толстыми пахсовыми стенами, а также мастерские гончаров и металлистов. Расположенные вплотную друг к другу жилища горожан разных социальных слоев соседствовали с торгово-ремесленными зданиями (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973, с. 25).
Ремесленники столицы Чача занимались обработкой металлов, изготовляли орудия труда, оружие, украшения, драгоценную утварь из металла, хлопчатобумажные и шерстяные ткани, керамическую и стеклянную посуду, ювелирные изделия. Обрабатывали продукты животноводства, поступающие из степи.
Город был местом оживленной торговли, о чем свидетельствуют найденные монеты ближних и дальних государств от Византии на западе до Китая на востоке. Собственную монету чеканили в столице Чача. Отмечен также взлет культуры. Источники свидетельствуют об особом развитии в области изобразительного и музыкального искусства.
Несмотря на временную зависимость от Тюркского каганата, Чач сохранил свой язык и культуру. Государственным языком оставался диалект согдийского языка, согдийским письмом проставляли и титулы, и имена правителей на монетах (Артачака, Шчаниябага, Тарнавча) и составлялись официальные документы. Столица Чача была также культовым центром. Здесь практиковались земледельческие культы плодородия, огнепоклонничество, почитание обожествленных предков.
Руины другого крупного города, располагавшегося в ближайшей округе столицы Чача на берегу р. Чирчик, скрывают городище Ханабадтепе. Городище отождествлено М.Е. Массоном с упомянутым источниками X в. и лежащим в двух фарсахах от столицы городом Нуджкет (Массон М., 1953б, с. 41). Здесь, согласно письменным сведениям, жили лодочники, обслуживавшие переправу через Парак (Чирчик) и Хашарт (Сырдарью) (Худуд ал Алам, 1930, с. 246). Исследования выявили более раннюю, чем предполагал М.Е. Массон, основу города. На этом участке поймы Чирчика городской пункт сложился к VI в. н. э. В VII в. н. э. он уже был окружен оборонительной стеной с цитаделью в восточном углу. Площадь города составляла около 34 га, цитадели — около 1 га. Располагаясь на подводящем с юга к «мадине Чача» отрезке торгового пути, город имел военный и торговый характер.
В основе планировки цитадели Ханабадтепе лежит прямоугольник, обведенный по периметру коридором с угловыми башнями. Стрелковая галерея, башни, узкие, идущие монотонным рядом помещения-казематы, открытый двор — плац в середине свидетельствуют о ее роли как крепости-казармы для гарнизона, что отличает ее от других подобных сооружений Средней Азии (Древности Ташкента, 1976, с. 183) (табл. 41, 11).
Оборонительная городская стена Ханабада сложена из слоев нарезной пахсы, перемеженных рядами сырцового кирпича. Внутренний фас стены отвесный, внешний — скошенный. Она была снабжена внутренним перекрытым сводом стрелковым коридором, стены которого прорезаны бойницами. Раскопки юго-восточного участка стены демонстрируют яркую картину гибели города в пламени пожара в первой половине VIII в. н. э. Под рухнувшими стенами оказались погребенными защитники города. Следы пожара указывают также на разгром цитадели. Вскоре после падения города оборонительная стена была восстановлена и использовалась еще некоторое время в VIII в. н. э., пока за ее внешним фасом не сложилось городское оссуарное кладбище.
Жилую застройку шахристана Ханабада составляли массивы кварталов. Внутри шахристана улавливаются следы ремесленного производства. Ханабад, располагаясь близ переправы через Чирчик, был развитым торговым центром, о чем свидетельствуют многочисленные находки монет. Кроме монет правителя Чача, на его рынках обращались монеты вассальных доменов (Кабарны, Фарнкета) и сопредельных областей Согда, Уструшаны, а также тюргешские и китайские. Торговля была не только транзитной. По данным письменных источников, Чач — крупный центр ремесленного производства. На международных рынках он выступал активным экспортером собственной ремесленной продукции, а его купечество по количеству не уступало купечеству Согда. В согдийских торговых колониях Восточного Туркестана Ханабад занимает третье место, после Самарканда и Бухары. Ханабадтепе демонстрирует большое влияние согдийского культурного комплекса и представляет на территории Ташкентского микрооазиса более развитую урбанизированную структуру.
Третий по масштабам района город Кугаиттепе, расположенный на берегу Салара, сохранил лишь небольшую часть своей территории (ранее составлявшей около 11 га). Цитадель Кугаиттепе представлена мощным за́мком с монолитными, постепенно утолщавшимися стенами. Шахристан был застроен домами, включавшими несколько жилых комнат, парадное помещение с суфами вдоль стен и сырцовым возвышением в центре, где возжигался огонь (табл. 40, 10), а также подсобно-кухонную часть. За пределами города располагался некрополь с захоронениями в оссуариях.
Главной структурной единицей ташкентского микрооазиса, как и всего региона Чача в целом, в эпоху раннего средневековья был за́мок-усадьба крупного раннефеодального владетеля с зависимым от него населением. Приуроченные к разветвленной водной сети микрооазиса разномасштабные за́мки-кешки густо покрывают его территорию, отражая, очевидно, в размерах и степени сложности своей архитектуры и фортификации иерархическую систему зависимости в раннефеодальном обществе Чача. Наиболее изученным и типичным примером такого за́мка служит Актепе Юнусабадское, также расположенное в северных пределах современного города Ташкента, на арыке Актепе (табл. 41, 1).
Сооружение включает собственно за́мок, выстроенный из сырцового кирпича и пахсовой глины, и двор с постройками, объединенными единой системой обороны, окруженные стенами и рвом на площади 2,5 га, из коих около 1 га приходится на за́мок, а также рассеянное поселение на площади до 100 га (табл. 41, 3).
Определенный как за́мок-кешк первым исследователем А.И. Тереножкиным (Тереножкин, 1948; Воронина, 1948), массив сырцовых руин в ходе последующего изучения почти полностью раскрыл свою структуру, подтвердив правильность первого определения (Филанович, 1983, с. 100 и сл.). Попасть в за́мок можно было, пройдя во двор по террасе вдоль рва по узкому коридору, образованному двумя барьерными стенами. Во двор вели ворота, через которые свободно проезжал всадник. Предвратный ансамбль во дворе включал комнату кордегардии, крытую сводом, и открытое проходное помещение с проемами во всех стенах. В полу последнего был устроен сток, обложенный керамическими плитами, отводивший воду через ворота в ров. Стена двора толщиной до 3 м представляла собой монолитную оборонительную линию с открытой площадкой наверху, откуда дождевая вода также отводилась в ров по водоотводу из керамических труб-кобуров. Пространство двора было занято постройками, из коих раскопана часть с массивными стенами и деревянными полами в одной из комнат (Тереножкин, 1948, с. 110). Сам за́мок в виде квадратного массива площадью 80×80 м в основании охватил естественный лёссовый бугор двумя рядами сводчатых галерей. Уже на первом этапе существования, в V — начале VI в. н. э., он представлял собой квадрат с прямоугольными башнями. Внутреннее пространство застраивалось узкими глухими казематами с выходами в верхнюю галерею, которая на углах замыкалась круглыми купольными внутрибашенными помещениями. Пройдя два этапа перестроек, в VII–VIII вв. н. э., за́мок приобрел вид ступенчатой пирамиды с прямоугольными башнями на углах и возвышающейся в юго-западном углу башней-донжоном. Главный вход в здание со двора также был оформлен выступающей башней. Оборона за́мка обеспечивалась со ступеней пирамиды из-за зубцов, так как во внутренних галереях и в цитадели самой «мадины Чача» (Мингурюке) не встречено бойниц. Внешний фасад и парапет за́мка украшали резные терракотовые детали в виде зубцов, кругов и завитков S-образной формы, придавая ему типичный облик крепостей, известный по изображениям на предметах раннесредневековой торевтики. Комплекс построек за́мка последнего периода существования четко делился на парадно-жилую, культовую и подсобно-хозяйственную части. Башня-донжон включала первую, причем основные парадные помещения, украшенные сюжетными настенными росписями, фрагментарно сохранившимися в завалах, располагались в верхнем этаже. На подсобно-хозяйственный отсек приходится большая восточная часть за́мка. Застройка в нем включала ряд однотипных параллельных узких помещений, вытянутых в меридиональном и широтном направлениях и освещавшихся оконными проемами в торцовых стенах. Во всех помещениях отмечен второй антресольный этаж, о чем свидетельствуют гнезда балок межэтажного перекрытия и проем окна второго этажа. В этих хранилищах на вытянутых вдоль стен суфах были расставлены хумы с мукой, маслом, вином и прочими припасами. В верхних помещениях, вероятно, пребывала охрана за́мка. В отличие от сводчатых обводных галерей и нижних помещений в башне-донжоне весь отсек хранилищ был перекрыт плоской крышей из балок с накатом из ветвей и камыша, залитых сверху глиной. Часть хозяйственного отсека занимал двор, видимо перекрытый навесом, с тануром для выпечки лепешек и кухонными очагами. Здесь же, в за́мке, специальное помещение было отведено для винодавильни, состоящей из двух вымощенных терракотовой плиткой больших загородок со специальными сливами в общий резервуар, в дно которого до самого венчика вкопан хум-отстойник.