Страница 43 из 172
К VI в. в Средней Азии сложился тип обжигательных печей с некоторыми локальными особенностями. Это в основном двухъярусные печи с обжигательными камерами округлой формы.
В Самарканде для обжига посуды в это время использовалось не менее пяти больших двухкамерных печей подпрямоугольного продолговатого плана с сильно углубленной топочной камерой, продольно разделенной перегородкой. Два узких сводчатых топочных отсека соединялись с обжигательной камерой широкими круглыми жаропроводящими отверстиями.
В Еркургане кварталы керамистов вытянулись вдоль восточной стены внутреннего города цепочкой из четырех холмов протяженностью более 600 м. Открыты изолированные друг от друга помещения, одно из них охвачено Г-образным коридором. Стены их сложены либо из пахсы, либо, в эллинистической еще традиции, из квадратного кирпича (40–39) × (40–39) × 8 см. Здесь отмечены признаки близлежащего гончарного производства в виде керамических отвалов, включающих комья оплавленного лёсса. Сами же помещения, видимо, принадлежали к жилому комплексу. Южнее располагались производственные помещения с обжигательными круглыми печами и припасами сырья, в числе которых был пух камышовых метелок.
Вскрыт участок жилья гончара с несколькими комнатами и двориком с двойным очагом. За пределами дома на склоне холма располагалась необычной конструкции двухкамерная одноярусная печь для обжига посуды (табл. 14, 4). Квадратная камера (70×70 см) выполняла роль топки с устьем в углу. К одной из сторон топки примыкали овальная камера площадью 120×130 см и овальное же возвышение в центре нее. Пол этой камеры отлого повышался от топки на 30 см, стенки ее и поверхность возвышения (включая его верхнюю плоскость) ошлакованы. Обе камеры соединялись жаропроводом шириной 35 см и высотой 12 см. За внешней, противоположной жаропроводу, стенкой печи на 0,8 м выше пола расчищена площадка со следами обгорелостей и ошлакованности — предполагаемый дымоход. Посуда расставлялась на возвышении. В процессе обжига в качестве подкладок применялись глиняные плитки толщиной около 4 см.
Квартал, начавший функционировать в первые века н. э., продолжал существовать в IV–V вв. (Кабанов, 1950, с. 110–117, рис. 12, 15; 1977, с. 24–25; Исамиддинов, Сулейманов, 1984, с. 13–14, рис. 6).
В Кафыркале квартал гончаров конца VII — начала VIII в. находился к востоку от крепости. Двухкамерная гончарная печь состояла из топки и обжигательной камеры, разделенных подом. Топка вырыта в земле и имеет вид округлой ямы диаметром 2,6 м, высотой 2,1 м. В ее центре находится глинобитный столб, который поддерживал под. Стены топки и столб сильно ошлакованы. Топочное устье находится в верхней части топки. Обжигательная камера округлой формы сложена из сырцового кирпича. Под печи из нескольких слоев глины прорезан круглыми жаропроходами, расположенными по кругу в два ряда. В некоторых жаропроходах сохранились пробки из обожженной глины, служившие для регулирования температуры обжига.
Из письменных источников известно, что в Средней Азии уже в V в. развивалось стеклоделие (Бичурин, 1950; Веселовский, 1893). Первая из наиболее ранних мастерских VIII в. открыта в Пенджикенте. Она находилась в пригородном доме. В одном из помещений на полу обнаружены две ванночки. Стенки одной из ванночек покрыты стекловидной мутноватой массой зеленовато-желтого цвета, а дно — толстым слоем темно-зеленого стекла. В другой ванночке серо-белый порошок был перемешан с каплями стекла, с кусочками тонкостенных деформированных сосудов. Стена, около которой стояла ванночка, сильно прокалена. Рядом открыта небольшая ямка, заполненная белым порошком, перемешанным с обломками стенок сосудов и со стеклянными нитями. В мастерской найден маленький стеклянный флакон (Большаков, Негматов, 1958).
Некоторые флаконы украшены «змейками», дисковидными налепами и медальонами в виде человеческого лица. В третьей четверти VIII в. появляются стеклянные кружки, напоминающие керамические (Бентович, 1973а; Распопова, 1985).
Стеклянные изделия из Пенджикента представлены небольшими парфюмерными флаконами из непрозрачного стекла черного или серо-зеленого цвета. Есть также фрагменты нескольких графинов и чаш. Основная масса сосудов изготовлена способом свободного выдувания, а незначительное количество изделий было выдуто в форму (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973, с. 63, рис. 37; с. 68, рис. 38). Большинство стеклянных сосудов V — первой половины VIII в., скорее всего, были привозными.
От таких важных видов ремесел, как ткацкое, кожевенное, деревообрабатывающее, обычно не сохраняется никаких следов. Но благодаря находке в за́мке на горе Муг большого числа фрагментов текстильных изделий стало возможным составить представление о тканях, использовавшихся в быту согдийцами. В коллекции, насчитывавшей 150 фрагментов, хлопчатобумажных тканей было 80 экз., шерстяные ткани единичны. Хлопчатобумажные ткани изготовлялись для хозяйственных нужд в домашних условиях, о чем свидетельствует их низкое качество. Шелковые ткани отличаются высоким качеством тканья, большим разнообразием окраски и орнаментации: ромбы, кружки, розетки, цветы (Винокурова, 1957).
На Востоке были широко распространены богато украшенные шелковые ткани занданачи, названные так по наименованию крупного средневекового текстильного центра близ Бухары. Их отличает особая композиция узора и сложная техника изготовления — двухосновная уточная саржа. Узор состоит из расположенных горизонтальными рядами медальонов, заключающих сложный рисунок. Заполнен растительными мотивами (Беленицкий, Бентович, 1961; Иерусалимская, 1967). Достаточно полное представление об орнаментации тканей дают изображения одежды в живописи Пенджикента, Афрасиаба и других средневековых городов.
В одном из документов архива из Муга есть другое название этой ткани — «принг». Этот термин обозначает шелковые ткани типа камки. В письменных источниках сохранились названия и других тканей: хлопчатобумажных — «карбас», парчовых — «диба» или «дибадж».
Изготовление шелковых узорных тканей требовало высокого профессионализма ткачей. Несомненно, они изготовлялись в специализированных мастерских; хлопчатобумажные ткали в домашних условиях.
Для прядения пользовались веретеном с пряслицем (табл. 16, 3, 4). Ткачами использовались вертикальные ткацкие станки. Обязательной принадлежностью таких станков являются грузики из обожженной глины или ганча (табл. 16, 12, 13), служившие для натягивания нитей основы. Из Пенджикента происходит большое количество грузиков различной формы, разных размеров и веса. Видимо, принадлежностью ткацкого производства являются костяные гребни для прибивания утка, сделанные из ребер крупного рогатого скота.
Прядение было широко распространенным домашним промыслом, о чем свидетельствуют находки керамических пряслиц почти в каждом доме.
Ткацкие мастерские находились в составе одного комплекса вместе с другими мастерскими. Одна такая мастерская открыта на объекте XIII. Она включала два помещения. Одно из них небольшое, с выкладкой (суфой) у восточной и южной стен. Пол вымощен обожженными керамическими плитками. В суфу около южной стены вкопаны два сосуда. Другое помещение прямоугольное, шириной 3,8 м, длиной 15 м. Его западная часть также вымощена обожженными плитками. Исследователи памятника считают, что в первом помещении отпаривались коконы, во втором находился ткацкий станок и здесь же была шелкомотальная мастерская (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973, с. 99).
К VIII в. среднеазиатские ткачи достигли высокого мастерства. Их изделия отличались совершенством и успешно конкурировали на мировом рынке даже с китайскими тканями (Иерусалимская, 1972, 1972а).
В обиходе были изделия из войлока, в частности сапожки из стеганого войлока.