Баопу-цзы

Некогда Ван Ман руководствовался «Сводом сведений о погребениях»[108], дабы осуществить свои преступные замыслы, но это еще не основание для того, чтобы считать всех ученых-конфуцианцев узурпаторами и разбойниками.

Сыма Сянжу игрой на лютне очаровал и соблазнил Вэнь-цзюнь[109], но это еще не основание, чтобы считать изысканные мелодии главной причиной разврата и непотребства.

Умершие от того, что они подавились пищей, не имеют оснований обвинять Шэнь-нуна, изобретшего культивирование злаков. Погибшие в огне пожара не имеют основания гневаться на Суй-жэня, открывшего способ добывать огонь трением. Утонувшие не имеют оснований роптать на Ди-сюаня, изобретшего лодки[110].

Как же тогда можно из-за лжи и порочности Луань Да говорить, что путь обретения бессмертия бесплоден? Ведь это все равно что, ссылаясь на пример беспутных Чжао Гао и Дун Чжо[111], говорить, будто в древности не было таких героев, как И Инь, Чжоу-гун и Хэ Гуан[112]. Это все равно что утверждать, будто поскольку в древности бывали такие негодяи, как Шан Чэнь и Мао Дунь[113], то такие образцово сыновнепочтительные мужи, как Бо Ци и Сяо Цзи[114], вовсе не существовали.

В книге «Собрания сведений о святых-бессмертных»[115] описываются способы призывания духов, изгнания демонов и искусство, позволяющее людям увидеть демонов. Когда заурядные люди слышат об этом, то они говорят, что все это пустая болтовня. Есть ли духи и демоны в Поднебесной, нет ли их, все равно, дескать, ни вызывать, ни изгонять их нельзя. Другие же говорят, что духовидцы, если это мужчины, являются шаманами-си, а если это женщины, то шаманками-у[116]. Однако их способности даны им от природы и научиться их умению нельзя. Тем не менее в «Истории Хань» и «Записках господина великого астролога»[117] рассказывается, как некий человек из Ци по имени Шао-вэн получил от У-ди звание генерала, совершенного в словесности[118]. У-ди скорбел о кончине своей наложницы госпожи Ли, и Шао-вэн сделал так, что У-ди смог увидеть ее как живую. Кроме того, он дал У-ди возможность увидеть Цзао-шэня[119] — об этом гласят выдающиеся произведения просвещенных историков. Но если магия способна сделать так, чтобы демоны становились видимыми и позволяли людям узреть себя, то почему же невозможно все остальное?

Демоны и духи неоднократно совершали среди людей странные и чудесные поступки, удивительные превращения. И коли уж заурядные люди не верят, что в Поднебесной есть демоны и духи, хотя об этом повествуют каноны и классики, свидетельствующие о многочисленных явлениях демонов и духов, чего уж тут удивляться, что они не верят в бессмертных, живущих вдали и в выси? Ведь чистые и мутные воды текут разными потоками, и тот, кто вошел в горные обители, не вернется вновь в мир. Откуда же узнать о нем тем, кто еще не обрел Дао-Пути? Мыслители из школ конфуцианцев и моистов знали, что все это нельзя обоснованно объяснить, и потому вовсе не говорили об этом. Не отсюда ли проистекает и неверие заурядных людей? Только познавшие истину, исполнившие множество предписаний и пришедшие к желаемому ими результату знают, что бессмертные конечно же существуют. Этого знания каждый должен достичь самостоятельно, и никто к нему не может привести. Поэтому те, кто не видел ни демонов, ни духов и не видел бессмертных, не имеют права на этих основаниях говорить, что в мире нет бессмертных.

Все люди, как мудрые, так и глупые, знают, что в теле есть разумные души-хунь и животные души-по. Когда разумные и животные души начинают отделяться от тела, тогда человек заболевает, а когда они уходят окончательно, тогда человек умирает. В случае первоначального отделения прибегают к помощи оккультистов, у которых есть способы удержания их посредством магических реестров[120]. В случае их окончательного ухода классические ритуальные тексты предписывают обряд призывания[121]; это касается сущностей, к нам наиболее близких. Они рождаются вместе с человеком, существуют в нем до самой его кончины, но их, тем не менее, никто не видел и не слышал. Но разве можно на том основании, что их никто не видел и не слышал, утверждать, что их нет?

Ведь есть примеры того, как демон воздал за доброту в Фу-ши, как дух Чэн-тана разгневался на Ци, как дух Шэнь Шэна разговаривал с Ху-цзы, как чжоуский Сюань-ван получил воздаяние за содеянное злодеяние от графа Ду, как господин Тэн принял облик черного борова, как Жу И позаимствовал внешность у темной собаки, как дух Гуань Фу избил Тянь Фэня, как Цзы-и нанес удар яньскому Цзяню, как божество Жушоу снизошло на землю в Синь, как божество Луань-хоу поселилось в доме одного простого человека, как Су Цзян излагала пророчества и апокрифы, как Сяо Сунь писал сочинение, как Божественный Государь глаголал в Шанлине, как лоянское божество служило двору У[122], — все эти и другие подобные им истории в неисчислимом множестве записаны на бамбуке и шелке. Если все это так, а ничтожные люди, тем не менее, утверждают, что ничего подобного не бывает, то как уж им поверить в дела продления жизни, о которых так редко слышно в мире! Ведь надеяться, что они поверят в это, все равно что представить себе комара, несущего гору на спине, или колодезную жабу, рассуждающую о море. Заурядные люди никогда не видели драконов, цилиней и фениксов[123], и поэтому они утверждают, что в Поднебесной нет таких существ. Они считают, что древние просто выдумали этих благовещих тварей, появляющихся как отклик на совершение благих деяний, дабы правители людей неустанно трудились на благо подданных, желая узреть сии драгоценные существа. А тем более трудно заставить людей поверить в то, что существуют бессмертные.

Мирские люди из-за того, что Лю Сяну не удалось изготовить алхимическое золото, утверждают, что он искал неведомое и творил странное, любил передавать пустые слухи, и поэтому составленные им «Жизнеописания бессмертных» абсолютно ложны и недостоверны. О, сколь это прискорбно! Вот про это и говорят: «Выбросить светильник в чи длиной из-за трещины в фэнь» или: «Отказаться от драгоценного меча из-за дефекта с гулькин нос». И тут уж не берутся в расчет ни прозорливость чуского Бянь Хэ, ни понимание подлинности, характерное для Фэн Ху[124]. Вот из-за такого-то отношения предавался печали господин Чжу и вечно тосковал Се Чу[125]. Ведь сведения об изготовлении алхимического золота содержатся в собрании писаний о святых-бессмертных. Удельный царь Хуайнани[126] отобрал их, чтобы создать свои сочинения «Лебединая драгоценность» и «Книга из изголовья». И хотя эти книги существуют, их истинный смысл сохраняется в тайне, и необходимы устные наставления по ходу их чтения; только после них можно достичь успеха. Поскольку в этих текстах сознательно изменены исходные названия упоминающихся там снадобий, нельзя использовать и то, о чем там говорится, прямо. Отец Лю Сяна по имени Дэ пользовал удельного царя Хуайнани в темнице и там получил его книги, но они вовсе не были переданы ему учителем. Лю Сян совсем не понимал искусства Дао-Пути; он просто читал эти книги и считал, что их смысл полностью выражен в знаках, записанных на бумаге. Поэтому ему и не удалось изготовить золото. То же самое справедливо и относительно «Жизнеописаний бессмертных», которые были извлечены им из книги циньского сановника Жуань Цана[127], а частично написаны и по собственным наблюдениям. Потом все это было переписано Лю Сяном, и это не пустая болтовня.

108

Ван Ман (45 г. до н. э. — 23 г. н. э.) — узурпатор престола, пытавшийся свергнуть династию Хань и установить свою династию Синь (Новая). Эта попытка окончилась провалом, и в 25 г. император Гуан У-ди восстановил власть дома Хань (Поздняя Хань).

«Свод сведений о погребениях» — имеется в виду текст под названием «Фэнь дянь», о содержании которого трудно судить с точностью.

109

Сыма Сянжу — см. коммент. 53.

Вэнь-цзюнь — возлюбленная Сыма Сянжу, бежавшая с ним вопреки воле родителей.

110

Ди-сюань — один из мифических императоров — культурных героев древности; обычно отождествляется с Хуан-ди (Желтым Императором).

111

Чжао Гао — могущественный фаворит Цинь Шихуана (III в. до н. э.), после смерти императора, по существу, узурпировавший власть.

Дун Чжо — могущественный временщик конца правления династии Хань, низлагавший и возводивший на престол императоров (возвел на престол последнего императора этой династии Сянь-ди в 189 г.).

112

И Инь — министр основателя государства Шан-Инь Чэн-тана (XVI-XV вв. до и. э.).

Чжоу-гун — мудрец и соратник основателя чжоуского государства У-вана.

Хэ Гуан — полководец ханьского императора У-ди и регент в период малолетства его сына Чжао-ди (86-74 гг. до н. э.).

Все эти государственные деятели известны тем, что предотвращали смуты и мятежи, грозившие начаться после смерти предшествовавших выдающихся монархов (Чэн-тана. У-вана и У-ди).

113

Шан Чэнь — наследник чуского царя эпохи Чжань-го Чэн-вана. Поскольку отец собирался лишить его права на трон, он совершил переворот, во время которого Чэн-ван покончил с собой.

Мао Дунь — шаньюй (правитель) гуннов (сюнну) — III-II вв. до н. э. Мао Дунь стал шаньюем, убив стрелой на охоте своего отца Тоуманя. Оба эти лица стали примером сыновней непочтительности.

114

Бо Ци жил во времена чжоуского Сюань-вана (827-782 гг. до н. э.) и прославился своей сыновней почтительностью.

Сяо Цзи — сыновнепочтительный (сяо) принц эпохи Шан-Инь.

115

Такой текст науке неизвестен. Судя по сведениям древних источников («История Хань» и «История Поздней Хань»), подобные темы подробно освещаются в утраченном ныне тексте «Об изгнании неблаговещих демонических явлений» («Чжи бу сян хэ гуй у»).

116

Шаманки-у — женщины, общавшиеся с духами и божествами или входившие в состояние одержимости нуминозными силами. Позднее словом у стали также называть и мужчин-шаманов, которые ранее назывались си. Первые сведения об у содержатся в тексте эпохи Чжань-го «Речи царств» («Го юй»), раздел «Речи царства Чу» («Чу юй»), откуда и заимствовано приводимое Гэ Хуном высказывание.

117

«История Хань» («Хань шу») — официальная династийная история, в основной своей части написанная выдающимся историком I в. н. э. Бань Гу.

«Записки господина великого астролога» — имеются в виду «Исторические записки» («Ши цзи») Сыма Цяня, последний занимал при дворе должность великого астролога (тай ши).

118

По-китайски этот титул Шао-вэна звучит как вэньчэн цзянцзюнь.

119

Цзао-шэнь (Цзао-ван) — божество кухни, сообщающее о делах всех членов семьи Властителю Судеб или Верховному Императору. Со временем «проводы Цзао-вана на небо» стали частью ритуалов китайского новогоднего цикла.

120

Оккультисты (шу цзя) — букв.: последователи школы искусств — всевозможные маги, гадатели и нумерологи.

Магические реестры (лу) — по-видимому, списки божеств, «подчиненных» магу. Использование подобных реестров стало очень характерным и для даосизма, особенно для школы Небесных Наставников (тянь ши дао).

121

Обряды призывания души (чжао хунь), описывающие ужасы, ожидающие душу после ее ухода из тела, известны в Китае с глубочайшей древности. Весьма знаменита одноименная поэма, приписываемая великому поэту III в. до н. э. Цюй Юаню.

122

«Цзо чжуань» (15-й год Сюань-гуна) повествует, что в местечке Фуши дух умершего отца жены цзиньского полководца Вэй Кэ в благодарность за то, что тот женился на его дочери, исцелил Вэй Кэ от болезни.

В «Янь-цзы чунь-цю» («Весны и осени Янь-цзы») рассказывается, что циский Цзин-гун напал на княжество Сун, в котором жили потомки населения древнего государства Шан-Инь. Он остановился на священной горе Тайшань и увидел там во сне двух разгневанных мужей. Мудрец Янь-цзы объяснил князю, что это духи основателя Шан-Инь Чэн-тана и его министра И Иня.

В «Цзо чжуани» (10-й год Си-гуна) повествуется, как дух покойного цзиньского принца Шэнь Шэна явился сановнику Ху Ту (Ху-цзы) и сообщил ему, что будет покровительствовать враждебному Цзинь княжеству Цинь, поскольку там чтут его память и приносят ему жертвы.

В «Мо-цзы» содержится рассказ о том, что чжоуский Сюань-ван убил своего сановника Ду-бо. Через некоторое время, находясь в поле, царь увидел явившегося ему Ду-бо, сидящего в колеснице, запряженной белыми конями. Ду-бо выпустил стрелу в Сюань-вана, и тот умер.

«Цзо чжуань» (8-й год Чжуан-гуна) повествует, что циский князь Сян-гун увидел в поле большого борова. Его предупредили, что это его сын Пэн-шэн. Князь рассердился и выстрелил в кабана. Он закричал и превратился в принца, нога которого была прострелена.

В «Трактате о пяти первоэлементах» («У син чжи») «Истории Хань» рассказывается, что сановник Жу И после смерти превратился в собаку с темной шерстью.

В «Записках историка» и «Истории Хань» (жизнеописание Гуань Фу) говорится, что некогда Гуань Фу поссорился с Тянь Фэнем, который впоследствии стал министром. Тянь Фэнь обвинил Гуаня в серьезном преступлении, и его казнили. Вскоре Тянь Фэнь заболел, и приглашенная им шаманка объяснила ему, что его болезнь — месть Гуань Фу. Вскоре Тянь Фэнь умер.

«Мо-цзы» рассказывает историю о том, как яньский князь Цзянь-гун убил своего сановника Чжуан Цзы-и, дух которого вскоре явился князю и убил его ударом палки.

«Цзо чжуань» (32-й год Чжуан-гуна) и «Речи царств» (раздел «Речи царства Цзинь») рассказывают, что в местечке Синь явилось некое божество и предвестило гибель государства.

О явлении божества Луань-хоу нам известно только из источников более позднего времени, нежели «Баопу-цзы» («Тай пин гуан цзи», X в., со ссылкой на трактат «Ле и чжуань», «Отдельные описания удивительного»), и поэтому нельзя указать первоисточник этого сюжета. Он сводится к тому, что при Хань близ Ханьчжуна (западная часть Китая) стало появляться божество. В частности, оно по просьбе губернатора послало на поля множество птиц, которые склевали пожиравшую урожай саранчу.

Согласно «Истории Троецарствия» («Сань го чжи»; раздел «История Вэй»), некая женщина по имени Ли Шу-цзян (она же Су Цзян) предсказала судьбу дома Вэй, основанного Цао Цао и его сыном Цао Пи.

«Записки историка» Сыма Цяня («Трактат о жертвоприношениях фэн и шань») повествуют о том, как ханьский император У-ди в специально построенной им обители в Шанлине общался с неким божеством Шэнь-цзюнем (Божественным Государем), причем он лишь слышал его слова, но не видел его облика.

«История Троецарствия» (раздел «История У») рассказывает, что в 251 г. в уезде Лоян округа Линьхай стало являться божество по имени Ван Бяо, которое помогало государственным чиновникам. Его культ получил официальное признание.

123

Перечисленные здесь животные в китайской традиции считаются благовещими и сакральными. Цилинь — фантастический единорог.

124

О Бянь Хэ в «Ханьфэй-цзы» рассказывается, что он нашел в горах кусок драгоценного нефрита и пытался поднести его двум царям Чу, однако они отвергали дар, принимая нефрит за простой камень. Только третий царь (чуский Вэнь-ван), узнав, что Бянь Хэ три дня плакал в горах кровавыми слезами, приказал позвать ювелира, который обработал камень и выявил его драгоценную природу.

Фэн Ху — сановник государства Чу эпохи Чунь-цю. Когда оружейник Оу Е (см. коммент. 11) по приказу юэского государя сделал пять превосходных мечей, Фэн Ху с первого же взгляда определил их ценность и неподражаемое совершенство.

125

Господин Чжу — имеется в виду знаменитый оружейник Фань Ли (Тао Чжу, см. коммент. 43).

Се Чу — легендарный мудрец, своими советами помогавший Оу Е делать его чудесные мечи.

126

Удельный царь Лю Ань, инициатор (и, вероятно, соавтор) написания трактата «Хуайнань-цзы» (его другое название — «Лебединая драгоценность», «Хун бао» — II в. до н. э.).

127

Жуань Цан (Юань Цан) — согласно предисловию к «Жизнеописаниям святых-бессмертных», даосский агиограф, описавший биографии нескольких сотен древних бессмертных.