Белые терема

— Мы ее не покупали, — сказал Дубарев. — Она нам даром досталась. Она сирота.

Дядька поискал кого-то глазами в толпе. Потом он крикнул:

— Лука Адамыч! Подите сюда!

К нам подошел сухой старичок в синей тужурке.

— Вот тут с черепахой недоразумение.

Лука Адамович взял Клаву бережно в руки и поднес к самым глазам. Он что-то пошептал, и Клава стала медленно высовывать голову из панциря.

— Что, — спросил Лука Адамович, — хотите продать?

— Хотим, — сказал Дубарев.

Я его оттолкнул и сказал:

— Что вы, что вы! У нее хозяйка уехала. Нам ее нужно вернуть через месяц.

Лука Адамович поднял брови:

— Вон как. А сейчас куда?

— Не знаем, — сказал Козлик. — Я могу ее взять к себе, вы меня только научите, как за нею ухаживать.

— Вот что, — сказал Лука Адамович. — У меня уже есть две черепахи. Пусть и эта пока поживет у меня. А вы заходите. Посмотрите мой террариум.

— Нет, — сказал Козлик, — сейчас мы не можем. Мы идем покупать сандалии.

— А-а, это там, — сказал Лука Адамович. — Мимо бани.

— Мимо телефонной станции! — сказал дядька с мышками.

Мы попрощались, в последний раз посмотрели на Клаву и пошли.

Глава 9

Сразу, как только мы вошли в магазин, мы увидели красочный плакат: «Спасибо за покупку!»

Значит, мы попали в хороший магазин. В нем было много обуви и одежды. У всех отделов толпился народ.

Мы подошли к отделу «Детская обувь».

Козлик очень стеснялся. Поэтому я спросил:

— Скажите, пожалуйста, здесь продаются сандалии?

В очереди сказали:

— А вам какой размер?

Я спросил у Козлика:

— Какой тебе размер-то?

Он ответил:

— Не знаю… Тогда я сообразил:

— На одиннадцать лет!

— Такого размера не бывает, — сказала продавщица. — Становитесь в порядке очереди и будете примерять.

Мы встали в порядке очереди на примерку. Сначала Козлик, потом я, потом Дубарев. Три рубля Козлик отдал мне, и я держал их в кулаке.

Дубарев сейчас же стал напирать.

Я сказал ему:

— Не напирай, Дубарев!

Но ему там, сзади, видно, скучно было стоять.

Когда очередь стала подходить, к нам подбежала какая-то женщина с двумя сумками. Она оглядела всех и выбрала Козлика. Конечно, он был приличней всех: в галстуке и в очках.

— Мальчик, — сказала она, — не откажи в любезности, пойдем на минутку со мной.

Она увела Козлика куда-то в глубь магазина, а мы с Дубаревым остались стоять.

— Куда его увели-то? — спросил Дубарев.

Но откуда я знал.

— Ну, кому тут сандалии? — спросила продавщица. — Вам сандалии? Будете примерять?

— Будем, — сказал я.

— А ноги у вас чистые?

— Я купался только что, — сказал Дубарев. — У меня ноги чистые.

Я сказал:

— Да твои ножищи и не нужны!

— А на чью же ногу будете примерять? — спросила продавщица.

— Да нет этих ног сейчас! — сказал я. — Они на минуточку отошли.

— Ничего не понимаю, — сказала продавщица.

— Козлик! — закричал я на весь магазин. — Ты где?..

И откуда-то издалека послышалось:

— Я зде-есь!

— Сбегай, — сказал я Дубареву. — Поищи.

Дубарев ушел, а я остался держать сандалию. Она была хорошая, коричневая, с большой пряжкой, По-моему, как раз на одиннадцать лет.

Козлик с Дубаревым что-то долго не приходили. Справа от меня уже шла торговля, — продавщица обслуживала других людей.

Вдруг какая-то тетка надавила на меня сзади и спросила:

— У вас имеются сандалии тридцать четвертый размер?

— Нет, не имеется, — ответила продавщица.

— А это что? — спросила тетка и показала на мою сандалию.

— Это ждут на примерку.

— Кого ждут? Почему ждут?

Она вырвала у меня сандалию и закричала:

— Так это ж типичный тридцать четвертый размер!

— Отдайте! — сказал я. — Мы примерять будем!

Но тетка оттеснила меня от прилавка.

— Вы еще когда-нибудь будете. А я уже покупаю. Может быть, вы покажете мне ваш чек?

Продавщица спросила:

— Ну, где там ваш Козлик?

— Козлик!.. — закричал я. — Дубарев!..

И опять из глубины магазина донеслось:

— Мы зде-есь!..

Что они там делали, мне было совсем непонятно.

Сквозь толпу покупателей я бросился на голоса. Они доносились из отдела готового платья.

— Козлик! Дубарев! Где вы там?..

Я увидел, что Козлик и Дубарев стоят за ограждением возле продавца и улыбаются. На Козлике был надет новый костюм с блестящими пуговицами, а на Дубареве пальто.

У ограждения собралось много женщин.

— А ну-ка, подними левую руку, — попросили у Козлика.

Он поднял.

— Ну как? Не тянет?

— Нет, — сказал Козлик.

— Повернись-ка, — попросили Дубарева. — Так, хорошо…

Они еще долго поворачивались, подымали руки и наклонялись.

— Какие хорошие мальчики, — сказала женщина с двумя сумками, которая увела Козлика. — Терпеливые.

— Они же пионеры! — поддержала другая. — И у них каникулы. Куда им спешить.

Я стоял и удивлялся, как Козлик с Дубаревым все это терпят. Для меня самое неприятное — одежду примерять.

— Ну, пожалуй, я это возьму, — сказала женщина с двумя сумками, показывая на Козлика. — Мой сын в пионерском лагере. По комплекции он точно такой.

— А мне заверните это, — показала другая женщина на Дубарева.

Козлик и Дубарев послушно пошли за ширму снимать костюм и пальто.

В это время какая-то женщина очень уж пристально на меня посмотрела. Я подумал, что она хочет на мне что-нибудь примерить, и сразу же отошел.

Козлик и Дубарев нашли меня возле отдела «Детская обувь».

Толстой тетки с нашей сандалией там уже не было.

— Который из вас Козлик? — спросила у нас продавщица.

— Да вот он, — сказал я. — Кудрявый.

— Ну, вот, а сандалии ты проворонил. Теперь заходи через пару дней.

Глава 10

Все-таки лучше всего гулять в нашем парке. Хочешь в Зоосад пойти — пожалуйста. Тут же рядом — Стереокино, Планетарий… Но это я уже говорил.

Возле кинотеатра «Великан» выстроились в ряд красные автоматы. Здесь для вас газированная вода. С сиропом и без сиропа. После каждого стакана автомат урчит, будто его внутри всего передергивает.

Мне захотелось воды. Как мне захотелось воды! Даже без сиропа. Пить мне захотелось.

Там стояло много людей. Все они вертели в пальцах монеты и друг у друга спрашивали:

— Не можете разменять?

К нам подошли две девочки, по виду из третьего или четвертого класса. Они сказали:

— У нас пятнадцать копеек. Не можете разменять?

— А у нас три рубля, — сказал Козлик.

— Да? — сказала одна девочка с зонтиком против солнца. — Нас это не интересует, сколько у вас денег.

Вторая, с мячиком, сказала:

— У нас у самих, может быть, сто рублей.

Мальчишка, по виду пятиклассник, спросил у них:

— Воды, что ли, хочете?

Та, что была с мячиком, сказала рассерженно:

— «Хочете»! Конечно, хотим!

Тогда мальчишка опустил в автомат две монетки и подал им стаканы с водой.

Вода была бледно-желтая, с лимонным сиропом.

С шапкой белоснежной пены.

С золотистыми пузырьками на граненых стенках стаканов.

Девочки стали пить маленькими глотками, а он залпом выпил стакан и взял себе еще.

Я хотел уйти, чтобы зря себя не раздразнивать. Но тут откуда-то появился Козлик. Я даже не заметил, как он отошел. В руках у него было пять сахарных трубочек!

Я так удивился, что даже спросил:

— Ты это чего?

— Я ничего, — сказал Козлик.

Дубарев не удивился. Он никогда ничему не удивляется. Дубарев бросил в кусты обертку и стал есть.

А Козлик подошел к девочкам, сунул им в руки мороженое и сказал:

— Это вам.

— Спасибо, — сказали девочки нам и тому пятикласснику.

Они загородились от нас зонтиком и пошли.

Пятиклассник пристроился рядом. Он взял у них мячик, надавил на него, послушал и сам его понес.