Страница 41 из 64
Ухо вдруг уловило едва различимые вздохи, и я поняла, что это цветок! Он обрастал всё новыми золотыми крупинками с крыльев феи и блаженно вздыхал при этом!
И тут воцарившуюся гробовую тишину прорезал потрясённый голос девочки.
– Хорррошо, что я не нарисовала громокобра... А ведь передумала в самый последний момент!..
Я понятия не имела, кто такой этот громокобр. Понятие о громокобре явно имела Ача, которая сперва покраснела, как свекла, а затем побелела так, что всем вместе вампирьим кланам далеко.
Зато радость от того, что Игни передумала в самый последний момент мы с Ачей испытали самую, что ни на есть, искреннюю, сплочённую и обоюдную.
А потому до обеих до нас не сразу дошёл весь смысл сказанного девочкой.
– Доченька, – потрясённо прошептала Ача, которая отмерла первой. – Это… Это ты нарисовала, да? И цветок, и… фею?
– Ну я-то долго с вами не буду. – Деловито пропищала фея, оглядываясь, и, переложив трубку в одну ручку, второй откинула розовую прядь со лба. Вообще шевелюра крохи была чуть ли не точь-в-точь бутон цветка, что парил в воздухе перед нами – она была разноцветной, с тонкими золотыми прядями.
– Процесс напитки здравоцвета основным компонентом, а именно – золотом с крыльев королевских фэйри подходит к концу, – продолжала тем временем щебетать феечка. – Так что стоит мне закончить свою работу – я вас покину.
– А я знаю, как тебя выыыызвать… – состроила коварную мордашку малышка.
– Нет, вы только посмотрите на этого избалованного человеческого ребёнка! – разозлилась феечка и Ача, распережевавшись, промокнула испарину со лба. Она хотела что-то сказать, но перебить феечку оказалось не так-то просто. – Мне, можно подумать, делать нечего, кроме как переноситься туда-сюда по чьему-то капризу! Этот случай, чтоб вы понимали – исключительный. У нас, как-никак каждый здравоцвет на учёте!
– А нам скоро ещёооо понадобится… – закатила глаза малышка.
Фея скривилась и, не попрощавшись, вспыхнула и растаяла в воздухе.
Цветок же весь занялся мерным золотым свечением и вдруг закрутился, завращался вокруг своей оси, согнулся, будто глина под руководством умелого гончара… и спустя пару «кругов» превратился в изящный живой браслет, переливающийся золотыми искрами.
Сияющая почище браслета Игни ухватила браслет обеими дрожащими ручками и приблизилась к Аче:
– Мамуль возьми, это тебе… Подарок.
– Доченька? – на глазах Ачи выступили слёзы.
Дрожащими руками она приняла браслет и стоило тому коснуться её пальцев, как он мигом оплёл её запястье и вспыхнул! А стоило сиянию погаснуть, оказалось, что золотых искр на нём убавилось, зато… зато Агни стала ещё краше и моложе! К щекам её прилил румянец, едва заметные тени у висков и под глазами исчезли, губы стали сочнее и налились цветом спелой вишни.
– Здравоцвет, – потрясённо прошептала Агни, которая пока не могла знать о том, как чудно похорошела, зато определённо это почувствовала. – Доченька! – она мигом оказалась рядом с девочкой. Присела напротив, обхватила худенькие плечики ладонями. – Неужели я чего-то о тебе не знаю, красочка? Как ты поняла, что нужно рисовать именно этот цветок? Откуда знала о здравоцвете?
Девочка недоумённо пожала плечами.
– Тебе не нравится?
– Очень нравится, малышка, очень… Но скажи, как ты узнала?
Снова пожимание плечами.
– Я всего лишь тебе хотела помочь, мамочка. Я же вижу, как тебе тяжело приходится… На работе. А дома ещё и мы… постоянно ссоримся и проказничаем…
Клянусь, до этого момента я как-то не задумывалась о собственных детях, но Игни в этот момент нанесла какой-то меткий выстрел прямо в сердце. Что уж говорить об Аче…
– Девочка моя! Красочка ненаглядная… – она с размаху обняла девочку, а я, глядя на эту картину, ощутила, как защипало глаза.
Взревел столп чёрного пламени.
Когда спустя пару секунд оно рассеялось, перед нами стоял дракон.
Им оказался высокий брюнет с узкими скулами и чуть вытянутым породистым лицом. Глаза дракона были светло-голубыми, узкие вертикальные зрачки – серебряными, на висках – едва различимые серебристые чешуйки. Весь в чёрном бархате, и крой куда более утончённый, чем Эш и его братья носят, – чёрный пиджак на драконе являл собой странное, но тем не менее, гармоничное сочетание смокинга с фраком, а ещё он был украшен эффектной серебряной вышивкой в виде драконов, парящих вокруг чёрных кристаллов – столбиков и пирамид. По рукавам, ближе к манжетам – проплывали подвижные серебряные блёстки, на манер падающих звёзд. Завораживающе… и очень красиво. Добавить к этому белоснежные перчатки, белоснежный шёлковый шейный платок… В руке мужчина держал чёрную трость с набалдашником в виде головы диковинного зверя. И всё это не чрезмерно и не расфуфырено, как говорит папа, причём от слова совсем. Наоборот, гармонично очень. Мужчину перед нами так и хотелось рассматривать. Каждая черта в нём цепляла взгляд, а всё вместе отпускать отказывалось напрочь.
Одним словом, колоритный персонаж.
Вот только меня от прошившего насквозь взгляда этих светло-голубых, практически ледяных глаз в озноб так и бросило!
Тёплая домашняя атмосфера разом схлопнулась, как карточный домик, стало неуютно, захотелось съёжиться и стать незаметной – а ещё лучше оказаться бы подальше отсюда и от этого брюнета в частности!
Но уже в следующую секунду выяснилось, что мужчину интересовала не я.
Его вниманием целиком и полностью владели Ача с девочкой.
И вот вроде бы они и до появления брюнета обнимались, однако сейчас эти объятия стали носить более нервозный, что ли, характер.
Впрочем, долго это не продлилось.
Смущённая Игни отпрянула от Ачи, но не ушла, осталась стоять в паре шагов, не сводя пытливых глазёнок с незнакомца. Тот тепло улыбнулся девочке и обернулся к Аче.
– Значит, я не ошибся… У тебя сегодня большая радость, женщина. Пролетая на расстоянии в триста льей я уловил сильнейший магический всплеск...
К концу этой фразы взгляд мужчины опустился на браслет, подаренный малюткой и Ача, расплывшись в растерянной, но довольной улыбке, поспешно подняла запястье – с гордостью демонстрируя дракону подарок дочери.
Глаза брюнета вспыхнули. Затаив дыхание, он провёл рукой над украшением из здравоцвета – и удовлетворённо кивнул собственным мыслям. Целая гамма эмоций проступила на его лице. Нечаянная радость, какое-то болезненное облегчение, надежда?..
Я с любопытством приблизилась и ахнула: над изумрудными стеблями и разноцветными лепестками плыли, держа друг дружку зубами за хвосты, золотые дракончики.
И снова меня прошивает этим взглядом.
Холодным. Ледяным. Оценивающим.
И снова это не длится дольше доли секунды!..
Незнакомец вновь оборачивается к Аче.
К малышке…
Взгляд его при этом смягчается, а выражение лица становится таким мечтательным, почти счастливым...
Словом, очень, очень странный незнакомец, как заметил бы проницательно классик!
– Кровь дракона? – спросил тем временем незваный гость цветущую от гордости за дочь, Ачу.
Та с готовностью закивала.
– Да, господин, так и есть! В моей Игнис, наконец, проявилась сила её отца!
– Воистину, великий день для вас обеих, женщина, – серьёзно произнёс дракон.
Ача смахнула слезу.
– Сияние всех крыльев Небесных Дев не способно затмить сегодня моего счастья, господин, – ответила она дракону и забормотала что-то о том, что если уж сравнивать по степени счастья, так это разве что с появлением в Гранатовом Имении хозяйки, то есть меня…