Драконий огонь

– Смеются? – повторил Бодмоэль, стремительно багровея до корней волос. – Так, несите мне свитки. Немедленно!

Радка хотела спросить, где их брать, но, похоже, приказ был адресован не ей. Прошло совсем немного времени, и невысокий мальчуган приволок прямо на луг мешок с узкими, плотно скатанными свитками, а еще кожаный мешочек с чернилами и перья. Судя по виду перьев, они были свежевырванные из гусей. И как мальчишка успел так быстро? Не иначе как опыт. Радка с ностальгией вспомнила яблоневое королевство, где, благодаря магикам, даже в деревнях были книги на настоящей бумаги, хорошие чернила и многие другие блага, казавшиеся когда-то обыденностью. Развернутые свитки оказались плохо выделанным пергаментом, да еще до того узкими и небольшими кусочками, что становилось понятно – это обрезки. Да уж, если король писал на таком, что говорить о простолюдинах.

Тем временем Бодмоэль, не подозревающий о мыслях Радославы, с важным видом накорябал что-то на первом пергаменте. Радка даже с переводческим артефактом не была уверена, что это реальные слова.

– Вот, – потряс король пергаментом, отчего не высушенные как следует чернила, растеклись еще больше. – Приказ о назначении тебя, Слава, моим советником. А то негоже советов поварихи слушаться.

Звучало разумно. И, судя по тому, как перешептывались подданные, писанина короля была просто фикцией. Его указы передавались устно.

А Бодмоэль совсем разошелся. Назначил следующим огрызком пергамента мать королевой, затем выставил ультиматум по очереди всем соседним братьям и составил договор предложения Грэхет, ничуть не смущаясь того, что сама Грэхет стоит тут же. Впрочем, королева ничем не выразила недовольства, пергамент приняла и сунула за корсет.

К ним подошла Ева.

– Четыре войны? – повторила она, когда ей описали произошедшие перемены. – Хорошо, но только после обеда. Я потерял много сил и голоден.

– Значит, вы сейчас слабее и вас проще победить? – отмерла Грэхет.

Ева перевела на неё взгляд.

– Нет, значит, я от голода злее и могу ненароком поубивать слишком много людей, – сухо ответила она.

Надо ли говорить, что Радке даже не пришлось готовить – обед могучему магику и всем прочим принесли из ближайшего трактира. Когда же Ева уже заканчивала есть, а ела она по-мужски быстро и много, оказалось, что два королевства сдались без боя и остается провести лишь две войны.

Ева посмотрела на войска, решившие выступить одним фронтом и вздохнула.

– Спасибо, Слава, а то мне было так скучно жить до сих пор, – и как Радка не пыталась, она не смогла услышать в этом ничего кроме искренней благодарности.

Закончила Ева воевать аккурат к ужину. Похоже, на свежем воздухе, да еще теперь, когда магия не застаивалась в ней, а данная по рождению склонность к бою выплескивалась в избытке, магесса в себе обнаружила здоровый аппетит и не собиралась пропускать приемы пищи.

– Если так пойдет дальше, тут скоро будут земли не ста королевств, а одного-двух, как и положено, – заметила Ева после плотного ужина. – А я так раскачаю свой резерв, что по приезду смогу всухую раскатать Грима.

Голос у неё при этом был до того мечтательный, что Радка с трудом удержала улыбку. Какие, оказывается, простые мечты у великолепной магессы! Впрочем, так и не появившаяся улыбка сменилась совсем не эфемерной гримасой – вспомнился вероломный муж, а с ним и Фабиуш и все причины, почему она здесь, а не с сыном. И рука против воли машинально легла на живот.

– Ты его уже чувствуешь, да? – взгляд Евы изменился. Сейчас её никто бы не спутал с молодым мужчиной, до того нежный, жадный и полный тоски взгляд у неё был.

– Нет, – соврала Радка. – Просто устала. Лягу пораньше. А то если ты и впрямь начнешь воевать со всеми соседями, это же опять на ногах целыми днями.

Похожие мысли, видимо, одолевали и короля, потому как ночью он ввалился без стука в выделенную Радославе комнату.

– Что-то случилось? – Радка нащупала фонарь и зажгла его, давя на языке массу нелицеприятных слов. Всё-таки король, не стоит его поливать всеми известными ругательствами. А Радка ведь только начнет, уже не остановится.

Ну и изображать из себя трепетную девицу тоже не стоит. Вряд ли королю настолько приспичило.

– Да! То есть, нет! То есть, да! – Бодмоэль грузно рухнул в дряхлое кресло, которое протестующе скрипнуло. Король чихнул в облаке пыли, поднявшемся от кресла при его приземлении, но тут же продолжил:

– Слава, посоветуйте, что мне делать. Ваш муж слишком рьяно взялся за дело. Я не готов править слишком большим королевством. Да и Хэтти считает, что если оно станет слишком большим, то недовольные поднимут бунт на окраине и свергнут меня. Я не хочу, чтоб меня свергли, это разобьет моей матушке сердце!

Радослава хлопала глазами, пытаясь понять, что от неё хочет король. Она с трудом сообразила, что Хэтти, по-видимому, королева Грэхет, и порадовалась, что не ошиблась в ней. Похоже, король будет ходить теперь по струночке, ну разве не приятно? Сделала гадость одному королю, а чувство, будто это легкий привет совсем другому. С тем так легко не получилось бы. Но увы, об этом и мечтать нечего.

– Вы мой советник, вот и советуйте! – потерял терпение король.

Радка потрясла головой, прогоняя остатки сна. Нужно ли им было оставаться тут все время её беременности? Слишком близко к берегу, слишком далеко от лекарей и магии. Ева не зря говорила про раскачку резерва – она тянула магию из глубины материка, там было что-то, полное магии также, как земля яблоневого королевства и его колодцы. Может, им стоит пойти туда? Не сейчас, чуть передохнуть и пойти. Вряд ли кто-то всерьез станет искать за морем, но зачем им риск?

– После королевской свадьбы отправьте нас с ним составлять карту земель, – предложила она. – Мы найдем самые богатые королевства и Эван завоюет их для вас. И они вам пришлют что-то как победителю.

– Корову, например? – предположил король.

Радка зевнула, прикрывая рот рукой.

– Например, – согласилась она. – Годится?

– Да, – Бодмоэль с трудом выбрался из кресла. – свадьба будет через три дня и идти будет три… нет, четыре дня! А потом я отправлю вас на завоевания новых земель. Да. Да!

И он вышел, не забыв претворить за собой дверь. Но всё равно Радка слышала восторженные «Да!» и «Завоевать!» некоторое время, пока сон снова не сморил её.

4 глава

Король был в бешенстве. Манфред неплохо разбирался в людях, как ему всегда казалось. Но стоило признать, что уж точно не в женщинах. И не в цветочных. В цветочных вообще вряд ли кто-то разбирался. Ламберт же не был ни тем, ни другим, так что Манфред с уверенностью мог сказать, что король действительно в бешенстве. И теперь, когда Мейнгрим наконец-то ушел, бестолковая ледышка, это стало понятно еще лучше.

Жаль, конечно. Манфред очень рассчитывал на то, что основной гнев изольется на незадачливого родственника, потерявшего махом и жену, и сестру. И какую жену! Принцессу!

Но сейчас, оставшись наедине с королем, Маныред впервые не был рад такому вниманию. Гнев Ламберта никуда не исчез, и Манфред машинально повел перчаткой, словно собираясь сделать портал. На самом деле он не был таким дураком, чтобы рассчитывать вот так сбежать. Король был быстрее и на его стороне было время. Всё время их мира. А очутиться по ту сторону портала агукающим младенцем хорошего мало.

Это Грим может бездумно дерзить королю, словно не подозревая, чем это может для него закончиться. Манфред должен пользоваться мозгами.

– Девчонка, – прорычал король, и у Манфреда немного отлегло от сердца. Злость была направлена не на него. – Она получила всё, о чем даже не смела мечтать в своем захудалом селе! И всё равно сбежала. Дурная корневая кровь. Впрочем нет. Сын был такой же. Родился без магии и сбежал странствовать по миру. И внук был не лучше!..

Король замолчал, по-видимому, решая, кого обвинить в бегстве Радославы. Манфред поспешил заполнить паузу, понимая, что сейчас кандидатов в виноватые не так уж много. А конкретно в этом зале и вовсе он один. И ладно еще если достанется Ринкольфу, но как быстро через него выйдут снова обратно на Манфреда? Да этот сопляк только увидит Ульфилу и сразу выложит всё, что знает! Он же молодой совсем, не знает даже, что пурпурная фея не уходит не выполнив то, зачем пришла. Нет, лучше уж увести мысль короля совсем в другое русло.