Свенельд. Янтарный след

Ждет ли он ее? Он не просил Снефрид к нему приехать, только передал, где находится и что не намерен возвращаться. Но она была уверена: ждет. Знает, что это почти невозможно, не под силу женщине в одиночку проделать такой путь, и все же надеется той частью души, которая осталась от прежнего Ульвара, легкомысленного, но всегда верящего в лучшее. Снефрид заранее радовалась тому, что в этот раз самые его безумные ожидания оправдаются.

Тревоги преданной служанки оказались напрасными: им не пришлось ночевать в гостевом доме. Не успел огонь в очаге как следует разгореться, как вошел Асвард Соболь, а с ним еще какой-то мужчина, очень нарядно одетый: в желтовато-горчичный кафтан с полосками красного шелка на груди, в коричневой шапке. Был он лет тридцати, с угловатым лицом, небольшой русой бородкой и глубоко посаженными серыми глазами.

– Ты, Снефрид, видно, очень напугалась при виде всего этого, – Асвард обвел рукой гостевой дом, – но боги над нами сжалились и посылают ночлег получше. Вот, Стейн сын Гудфинна, с Гусиного острова, приглашает нас к себе в дом. Я давно его знаю, он достойный человек, мы можем принять его гостеприимство.

– Привет и здоровья тебе, Стейн! – Снефрид встала с помоста и улыбнулась. – Думаю, это кстати.

– Это твоя жена? – Стейн в изумлении взглянул на Снефрид, потом на Асварда. – Не знал, что ты заново женился!

– Увы, мне не так повезло! – Асвард хмыкнул и покачал головой. – У этой госпожи есть муж, но это не я. Она как раз к нему едет.

– Вот как? – Стейн разглядывал гостью, вытаращив глаза. – И далеко ли тебе придется ехать?

– Очень далеко, – Снефрид улыбнулась. – До самого Утгарда. Я разыскиваю моего мужа, и для этого мне придется добраться до самого края света. Мы будем очень рады получить хотя бы в эту ночь удобный ночлег.

Гусиный остров лежал совсем близко – от причала его было видно, – и был гораздо больше Гостиного. На нем хватало земли и леса для нескольких усадеб и хуторов; почти все жители были родичами Стейна. Асварда Соболя он знал давно, поскольку тот не в первый раз проезжал этими проливами, и вел с ним торговые дела – продавал овечью шерсть, покупал ткани или меха из дальних восточных стран. После недавних событий все были особенно рады новостям. Всех путников, сотни полторы человек, Стейн не мог разместить в своей усадьбе, но предложил гостеприимство Асварду, Снефрид и Хлёдвиру. Кетиль Пожар предпочел остаться с людьми и кораблями на Гостином острове, а остальных Стейн перевез к себе на большой вместительной лодке.

– Вот это люди Снефрид, мы их тоже возьмем с собой, – сказал ему Асвард, показывая на Лейви и его пятерых товарищей. – Она путешествует как королева, с собственной дружиной.

– Мы дали клятву оберегать эту женщину и не оставлять одну, пока не вручим королеве Гардов в Хольмгарде! – подтвердил сам Лейви. – Поэтому должны везде следовать за нею.

– Она едет к королеве Гардов? – Стейн с новым чувством осмотрел Снефрид, как будто она выросла прямо у него на глазах.

– Именно туда лежит ее путь.

– Я вижу, это весьма выдающаяся женщина. Моя жена устроит ее лучшим образом.

Усадьба Стейна была невелика, но содержалась хорошо. Ради гостей зарезали барашка, а пока мясо жарилось, подали хлеб, сыр, вяленую рыбу.

– Ну, Стейн, какие у вас новости? – начал беседу Асвард.

– Новости есть, и весьма важные. Ты не слышал, что умер наш дядя, Харек Затмение?

– Харек умер? – повторил Асвард. – Нет, я не знал. И давно?

– Зимой. И теперь мы с Бергстейном спорим из-за тех земель. У Харека не осталось прямых наследников – его два сына умерли молодыми, – и теперь все должно перейти к нам с Бергстейном, но он не хочет отдавать мне мою долю и сам захватил дядину усадьбу.

– Почему же он так несправедливо с тобой поступил? – с любопытством спросил Хлёдвир и даже перестал есть.

Глаза его заблестели: видно, он был из тех, кому нравится наблюдать за чужими делами и особенно раздорами.

– Это все из-за моей бабки, Дагню. Она была побочной дочерью моего прадеда, Сэмунда Когтя, но когда он выдавал ее замуж, то дал ей приданое, как законной. Это значит, что он признал за нею равные права с прочими детьми, правда же, Асвард? Ты мудрый человек и многое повидал, скажи, ведь если человек дает за побочной дочерью точно такое же приданое, как за другой, законной, значит, он желает наделить их всех равными правами?

– Весьма на то похоже, – согласился Асвард.

– А Бергстейн этого признавать не хочет, он говорит, моя бабка получила все, что ей причиталось, когда выходила замуж, а до другого наследства мне дела нет.

– А разве твой прадед не уладил этого с ее мужем, когда они договаривались о свадьбе? – спросил Хлёдвир. – Должны были условиться насчет прочего наследства.

– У прадеда был сын, Гейр, и все его имущество, земли, два хутора и скот и прочее, унаследовал он. Харек – его сын, он все получил после Гейра. А теперь Харек умер бездетным, и мы с Бергстейном должны получить его наследство.

– Они должны были обсудить и этот случай.

– Может, они и обсудили, только свидетелей, ты понимаешь, не осталось, это же было сто лет назад! Если бы моя бабка была законной дочерью, то мы бы все поделили поровну, а теперь Бергстейн ухватился за этот предлог, чтобы не делиться со мной.

– А вы бы вышли с вашей тяжбой на весенний тинг.

– Мы и выходили. Но конунг сказал, что раз свидетелей нет, то он не ясновидящий, чтобы знать, какова была воля нашего деда. А его внук, Бьёрн Молодой, сказал, чтобы мы решали свои дела поединком…

Тут Снефрид невольно засмеялась, потом прикусила губу. Все обернулась к ней.

– О, прости, – она улыбнулась Стейну. – Бьёрн Молодой и мне советовал решить дело поединком, а потом… Ты слышал, может быть…

– Он сам участвовал в поединке и убил своего двоюродного брата, Альрека сына Анунда, да, мы слышали, – Стейн кивнул. – Вот всем наука… Бергстейн, может, и не самый лучший родич, но он мне родич, и я вовсе не хочу, чтобы у нас тоже кончилось так. Мы от поединка лучше воздержимся.

Мужчины стали обсуждать события лета – вражду старого Бьёрна конунга с внуком, смерть Бьёрна, соглашение между его сыном Олавом и Эйриком, по которому Эйрику досталась южная и восточная часть владений – и острова между Уппсалой и морем тоже. Снефрид помалкивала, не желая выдавать свою причастность, хотя она все эти события знала лучше всех: они прошли у нее перед глазами, а кое к чему она и сама приложила руку.

К тому времени столы уже убрали, хозяева и гости расположились возле очага: мужчины с одной стороны, женщины с другой.

– Только бы им про сражения толковать… – пробормотала Стейнова жена, Това, сидевшая рядом со Снефрид. – Уж как я измучилась, пока он был в конунговом войске! Это сражение – говорят, там из трех кораблей два были очищены от людей этими берсерками! Хорошо, что наш корабль вовремя увели на север, ума хватило! Наши все целы остались, вот только недавно вернулись, как Олав с Эйриком помирились. Но что это за мир – теперь берсерк станет все равно что нашим конунгом! Если бы женщин спрашивали, я бы нипочем не согласилась на такого конунга! Ну, довольно об этом! – Ее тянуло поговорить, но она видела по лицу гостьи, что той не хочется обсуждать дела конунгов. – Нас это все не касается, наше дело – очаг, дети да хозяйство. Расскажи-ка мне лучше о тебе. Нечасто увидишь, чтобы женщина одна пускалась в море, потому мой Стейн и решил было, что ты жена Асварда. Асвард хороший человек, рассудительный и богатый, для любой женщины было бы удачей за него выйти.

Това бросила на Асварда уважительный взгляд. Лет ему было хорошо за сорок, но выглядел он отлично: в длинных, немного вьющихся темных волосах и бороде еще не было седины, на обветренном загорелом лице с высоким узким лбом и крупным крючковатым носом ярко блестели живые серые глаза, и сразу было видно, что человек это бывалый, опытный и умеющий со всяким прийти к согласию.

– Это несомненно правда! – Снефрид знала Асварда всего один день, но он показался ей приятным человеком. – Однако у меня есть муж, и я пустилась в путь, чтобы отыскать его. Мне придется идти далеко, до самого Утгарда… как мне было предсказано.