Оранжерейный цветок

Он поворачивается и хватает меня за запястье, таща меня в одну из спален самолета.

— Лорен! — кричит Джонатан, но Ло просто закрывает дверь и запирает её — по-настоящему отгораживаясь от своего отца.

Меня заставляет нервничать тот факт, что он запер дверь, — что где-то он боится, что его отец ворвется и сделает что? Холод окутывает меня, и я дрожу.

Ло смотрит на меня и говорит: — Это примерно сотая причина, по которой я не хочу, чтобы ты встречалась с моим старшим братом.

— Я справлюсь с этим, — говорю я. — Не то чтобы мои родители встретили Райка с распростёртыми объятиями.

Ло качает головой.

— Неприязнь Грэга и неприязнь моего отца даже близко не сравнимы, так что не пытайся.

Я понимаю, что это первый момент, когда я осталась наедине с Ло с тех пор, как он узнал о моих отношениях с Райком.

— Я люблю его, понимаешь? У меня было много ужасных парней, и он единственный, кто когда-либо делал меня счастливой.

Ло долго смотрит на меня, а затем стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Ручка дергается. Мы оба застываем, а затем грубый голос зовет сквозь дерево: Впусти меня, блять, Ло.

Я расслабляюсь, в то время как Ло отпирает дверь, а Райк быстро просматривает черты лица своего брата, прежде чем повернуться ко мне. Я слышу, как закрывается дверь, и Райк тут же прижимает меня к своей груди, его рука ложится на мою макушку.

— Она осталась с ним наедине? — спрашивает Райк у Ло.

— Нет, я был там.

— Только вы двое?

— Да, всё было хорошо, — говорит Ло. — Ничего не случилось.

— Тогда какого хрена я слышал, как папа выкрикивал твоё имя во всю мощь своих легких?

Я поднимаю глаза, и темный взгляд Райка фокусируется на его брате, но он продолжает обнимать меня, как будто если он отпустит меня, может случиться что-то плохое.

— У нас были разногласия, — говорит Ло, садясь на край кровати. Он трет глаза, как будто просто устал от всего.

— По поводу Дэйзи? — Райк хмурится. — Или по поводу меня?

— По поводу обоих.

Глаза Райка убийственно сверкают.

— Ему нужно оставить её в стороне от нашего семейного дерьма.

— Тебе нужно поговорить с ним, иначе он втянет её в это.

— Блять, — ругается Райк. Он делает глубокий вдох, а затем смотрит на меня. — Ты в порядке?

Я киваю.

— Да, — я улыбаюсь ему. — Я принимаю тебя всего, верно? Это просто ещё одна часть.

— Это не та, блять, часть, которую я хотел бы тебе дать, вообще когда-либо.

— Кое в чем мы согласны, — с полуулыбкой отвечает Ло.

И вдруг под массой подушек и одеял шевелится тело. Ло поворачивает голову и похлопывает по тому, что, как я догадываюсь, является ногами.

Лили поднимается, словно восстав из мертвых, протирает глаза и потягивается. Ло смотрит на неё — как будто впервые видит дневной свет. Это заставляет меня улыбаться, потому что их любовь настолько прозрачна, и это сразу же рассекает любое неловкое напряжение, которое висело в воздухе.

Она видит нас и застенчиво улыбается.

— О, привет. Что я пропустила?

— Я разговаривала с отцом Райка, — говорю я ей.

Она вытаращила глаза.

— Чтоо…

— Это было интересно, — говорю я, пожав плечами.

— Какой странный день, — говорит Лили. Я думаю, это описание очень хорошо определяет всю ситуацию. Она шепчет Ло на ухо, и он кивает, шепча в ответ, а затем они оба поворачиваются и смотрят на меня, их выражения лиц становятся серьезными и реальными. Ло кивает и говорит: — Добро пожаловать в семью.

Эти слова ударяют меня прямо в сердце. Так долго я считала Ло частью своей семьи, несмотря на то, что у него есть отец, несмотря на то, что он Хэйл, он всегда ощущался продолжением Лили. Он был Кэллоуэйем.

Теперь я начинаю думать, что, возможно, всё это время всё было наоборот, а я просто не смотрела на них издалека, чтобы увидеть это. Лили всегда была частью его семьи.

Семьи Хэйлов.

Семьи, в которой всё немного не так, как у остальных.

58. Райк Мэдоуз

Мы пережили этот чертов полёт. Это ещё одно достижение, которое я могу прибавить к своему восхождению — даже несмотря на то, что Саманта Кэллоуэй не может смотреть мне в глаза.

Позади меня Дэйзи игриво кусает меня за плечо, спускаясь по трапу самолета прямо на частную взлетную полосу. Мы выходим последними.

Я оглядываюсь на неё, и она улыбается так ярко, что трудно не улыбнуться ей в ответ.

— Ты выглядишь счастливой, — говорю я.

— Я не просто счастлива, — говорит она мне. — Я очень, блять, счастлива.

Я целую её в макушку и ступаю на асфальт. Пасмурное небо затемняет аэропорт. Мы идем за родителями и нашими друзьями к двум припаркованным черным Эскалейдам и одному лимузину. Нола, водитель Кэллоуэев, открывает дверь Эскалейда.

— Ещё раз поздравляю, Роуз, — говорит Саманта, целуя щеки дочери. — Если Коннор будет слишком занят, чтобы пойти на прием к врачу, позвони мне. Я приду.

Роуз одаривает её натянутой улыбкой, что очень вежливо, учитывая стандарты Роуз. А потом её мама исчезает в Эскалейде.

Грэг обнимает Коннора, прежде чем забраться в машину вслед за Самантой. Они уезжают первыми, и Коннор говорит Роуз: — Я не пропущу твои визиты к врачу.

— Слава Богу, — она выдыхает.

— Слава мне, дорогая.

Она смотрит на него, а он смотрит на неё так, словно ему бы понравилось посадить её в свой лимузин и жестко оттрахать. Я просто качаю головой, а затем поворачиваюсь к брату.

— Мы с Дэйзи вызовем такси.

— Какие глупости, — говорит мой отец, который, как оказывается, всё ещё здесь. Он подходит ко мне, а затем жестом указывает на Андерсона, своего водителя, который открыл заднюю дверь второго Эскалейда. — Я направляюсь в Филадельфию. Я могу высадить вас обоих у вашего жилого комплекса.

Дэйзи следит за выражением моего лица, и я качаю головой, смотря на отца.

— Это сэкономит бензин, — сухо говорит он. Он легко улыбается, что напоминает мне о Ло.

Мой брат, Лили, Коннор и Роуз просто остаются и наблюдают за разногласиями, ожидая, пока я приму гребаное решение.

Я недолго думаю над этим.

— Спасибо за предложение, но я вызову гребаное такси.

Но у меня нет времени даже достать мобильник. В этот же момент на взлетную полосу выезжает ещё одна машина. Как только я разглядываю её, моё лицо мрачнеет, плечи напрягаются, а сердце перестает биться.

— Что… — голос Дэйзи дрожит от страха.

Машина останавливается рядом с Эскалейдом, на крыше беззвучно мигают синие мигалки. Из машины выходит офицер полиции, его взгляд устремлен на меня, подтверждая мою интуицию.

Сейчас меня посадят в тюрьму.

— Что происходит? — спрашивает Ло, обращаясь за ответом к нашему отцу.

Отец хмурит брови, и я вижу растерянность на его лице. Он не знал об этом. Офицер подходит ко мне строгой походкой, а Дэйзи крепко держится за мою руку, не желая отпускать.

— Дэйзи, — зовет Роуз, делая шаг к ней, но Коннор останавливает жену вытянутой рукой.

— Лили, придержи Роуз здесь, — приказывает он.

— Ричард, — возражает Роуз.

— Позвольте мне с этим разобраться, — спокойно говорит Коннор.

Роуз отступает, и Лили делает то, что ей говорят, хватает Роуз за руку и держит её рядом с собой, подальше от того, что сейчас произойдет.

— Что происходит? — снова спрашивает мой брат у офицера.

Он отвечает, останавливаясь прямо передо мной.

— Райк Мэдоуз?

— Да.

Я не знаю, какого хрена он спрашивает, я ли это. Он знает, что это я.

Затем офицер достает наручники, и я слышу, как закрывается дверь машины. Я поднимаю глаза, и второй полицейский идет сзади.

Я тут же стряхиваю руку Дэйзи.

— Тебе нужно пойти с Коннором, — говорю я ей. Он уже идет к Дэйзи, чтобы отвезти её домой.

— Нет.

Дэйзи многократно качает головой, и я думаю, мы оба знаем, о чём идет речь и к чему это приведет.