Оранжерейный цветок

— Эй, — вклиниваюсь я. — Пусть делает, что хочет.

— Да, конечно, пусть тебя арестуют, Дэйз, — говорит ей Ло. — Или ещё лучше, трахнись в продуктовом магазине, а потом какой-нибудь кассир будет подглядывать из соседнего отдела и снимет тебя на свой мобильник. Отличная история, которую можно рассказать всему миру.

Я ожидаю от неё очередного саркастического комментария, но вместо этого её лицо становится серьезным.

— Ты думаешь, это мерзко, что у Лили был публичный секс?

Лицо Ло искажается, и он начинает качать головой.

— Конечно, нет. Она не мерзкая.

— Но если это была бы я, это было бы мерзко, — говорит Дэйзи, касаясь своей груди. Непонимание морщит её лоб.

Я бросаю взгляд на Ло. Он только что это и сказал.

— Я не это имел в виду, — говорит Ло, морщась. — Ты просто… ты это ты, Дэйз. Ты молода.

— У Лили был секс на колесе обозрения, когда ей было восемнадцать, — холодно опровергаю я. — Не делай из этого возрастной вопрос. Скажи гребаную правду, Ло. Тебе было бы мерзко думать о том, что Дэйзи занималась сексом. Неважно, где, блядь, это бы произошло.

— Всё в порядке, ребята, — быстро говорит Дэйзи, — простите, что я подняла эту тему.

Она отстраняется к окну, её лицо окутывает чувство вины за то, что она спровоцировала новую конфронтацию между мной и моим братом. Но, честно говоря, всё, что она скажет, будет злить Ло. Он просто такой, какой есть.

Ло смотрит на меня долгим взглядом.

— Просто в следующий раз будь осторожнее с Лил. Ты, разглагольствующий и восторгающийся тем, что потерял свою гребаную девственность на поле для гольфа, не помогаешь. Она захочет попробовать, и я должен буду сказать ей нет.

— Вы не можете даже один раз сделать это за пределами спальни? Я думал, ей лучше, — говорю я.

— Она не может просить об этом, — говорит мне Ло. — А она начинает просить. Ты видишь здесь цикл?

— Да.

Он не получает секса. Но я знаю, что дело не только в этом. Он волнуется о ней. И всегда волновался.

— Кто запер окна? — внезапно спрашивает Дэйзи.

Я оглядываюсь и вижу, как она щелкает кнопкой на дверной ручке, но ничего не происходит. Дэйз не может сидеть спокойно дольше тридцати долбаных минут. Посади её в джип на час, и она высунет из окна голову, руку, ноги и, в конце концов, всё тело. Ло уже три или четыре раза приходилось усаживать её обратно на кожаное сиденье.

Я придвигаюсь ближе к ней.

— Я, — говорит Коннор. — Я не получу свой первый штраф, потому что Райк не может сдерживать своего щеночка.

— Эй, — вмешивается Ло. Я хмурюсь. Он собирается заступиться за меня? — Не надо называть Дэйзи его кем-либо.

Я закатываю глаза.

— Просто открой гребаное окно, Коннор.

— Нет, всё в порядке, — говорит Дэйзи, придвигаясь ближе ко мне. — Я не хочу, чтобы у кого-то были неприятности.

Она заправляет свои длинные светлые волосы за ухо, и её нога касается моей. Синяки исчезли, и сегодня утром врач из Огайо снял ей швы. Рана на щеке срослась, но покраснела.

Тем не менее, она выглядит в десять раз лучше, чем раньше. Я распускаю её волосы, собранные в пучок, и игриво путаю пряди. Они ложатся на её голове спутанные, вьющиеся, как будто она встала с постели или бежала по лесу.

Она напрягается, наблюдая, как я внимательно её разглядываю. В присутствии Дэйзи я веду себя так же, как и до того, как мы сошлись, а это значит, что мой брат каждые полчаса бросает на меня предупреждающий взгляд за то, что я переступаю и иду по тонкой грани.

— Тебе нравятся мои длинные волосы? — спрашивает она меня.

— Нет, потому что я вижу, что ты их чертовски ненавидишь.

Интересно, ждала ли она моего мнения, прежде чем взяться за ножницы? Я думал, что стрижка волос будет одним из её первых спонтанных поступков после ухода из модельного бизнеса.

— Тогда почему ты всегда развязываешь мои волосы, когда я их собираю?

Мне придется обобщать, потому что мой брат сидит на переднем сиденье. Поэтому я говорю: — Мне нравится, когда у девушек беспорядочные волосы.

— Типа в стиле мы только что трахнулись?

Она всё равно завела тему сюда. Я изо всех сил стараюсь не улыбаться.

— Дэйзи, — вмешивается Ло с гримасой. — Не говори такие вещи моему брату.

— Ты прав, — говорит она Ло. — Слово на букву т немного резкое, — она наклоняет голову ко мне. — Как насчёт у нас только что был секс?

Ло пару раз качает головой, надевает наушники и комкает свой свитер, чтобы использовать его в качестве подушки.

— Разбуди меня, когда ты перестанешь флиртовать с парнем на семь лет старше тебя. Это отвратительно.

Её улыбка исчезает.

Я люблю Ло, но он может быть настоящим, блять, мудаком.

Коннор молчит, сосредоточившись на вождении, а я пользуюсь возможностью подбодрить Дэйзи. Я обхватываю её за талию и сажаю между своих раздвинутых ног. От неожиданности она снова улыбается, и я просовываю одну руку под футболку, поглаживая её спину, а другой массирую плечо.

Её напряженные мышцы не могут расслабиться, когда я так близко. Чем больше я разминаю пальцами её плечо и провожу ладонью по спине, тем сильнее она напрягается и хватается за мои колени для поддержки.

Она целенаправленно двигает задницей, сильнее вжимаясь в мою промежность. Твою мать.

Я убираю руку из-под её футболки и провожу пальцами по её волосам.

— Мне нравятся твои волосы, потому что ты выглядишь дико, но ты можешь сделать с ними что угодно, и мне всё равно понравится.

Я хочу, чтобы она сама выбирала длину и цвет, исходя из своих желаний. Её мама и агентство и так много диктовали, как она должна выглядеть. Я не собираюсь перенимать теперь эту роль.

Она поворачивается, мои руки падают с её плеч. И, по сути, она почти что на моих коленях. Единственное что, её задница на краю сиденья, а не на мне.

— Можно мне взять твой нож? — спрашивает она.

Я смотрю на неё сверху вниз и прижимаюсь к её лицу, проводя большим пальцем по её гладкой щеке.

— Какой нож?

Она тянется к моей лодыжке, и я хватаю её за запястье, чтобы остановить. Улыбка играет на её губах, озорство пляшет в её глазах.

— Нож, который ты обычно берешь с собой в постель, — шепчет она шелковистым голосом.

Я ношу этот нож и сейчас, но я перестал пристегивать его к лодыжке на ночь, потому что думал, что это уменьшит её беспокойство, чтобы она видела, что я больше не волнуюсь о том, что кто-то вломится в её квартиру.

— Не говори о моём ноже, Кэллоуэй, — говорю я невозмутимо.

Она подаётся вперед, устроившись на моих коленях.

— Мне нравится твой нож.

Она чертовски несносная девчонка. Есть причина, по которой парни не могут продержаться с ней долго. В постели она, вероятно, не будет лежать спокойно, пока парень доминирует над ней. Она также не умоляет о полном контроле. Она хочет быть частью процесса, поэтому, когда я трахну её, она трахнет меня с такой же интенсивностью. Между нами происходит постоянное перетягивание каната, и я не ожидал, что это перенесётся на секс, но я уже знаю, что так и будет.

Мой взгляд становится жестким, я смотрю на неё взглядом, который пугает большинство женщин. Вместо этого её глаза светлеют, загипнотизированные темнотой внутри меня. Менталитет Мне плевать, что ты думаешь пугает некоторых людей, но её он привлекает. И всегда привлекал.

Она глубоко вздыхает и проводит рукой по моим волосам, прежде чем её губы касаются моего уха: — Ты мой волк.

Её руки опускаются на мою шею, наблюдая за тем, как я смотрю на неё.

— Мило, — говорю я.

— Милее некуда? — она улыбается.

Я качаю головой, наклоняюсь вперед и шепчу ей на ухо: — Милее некуда будет, когда ты будешь завернута в мои объятия, кончающая три или четыре раза, прежде чем заснуть.

Её пальцы крепче сжимают мою шею.

— Я едва могу кончить один раз, — шепчет она.

Мои брови взлетают вверх.

— Со мной ты кончила чертовски быстро, — вздыхаю я.