Оранжерейный цветок

Ответ лежит на поверхности, я просто не хочу, блять, его признавать. Это не может стать моей реальностью.

— Слушай, мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть. Поверь, это блять последнее, что мне хотелось, чтобы произошло.

— Все в порядке. Это просто стало вишенкой на торте очень странного вечера. Настолько странного, что мне понадобятся годы, чтобы стереть всё это из моей памяти.

Я хмурюсь и прищуриваю глаза: — Никто же не вломился к тебе в номер, верно? — блять, Райк. Я провожу рукой по волосам. Я не должен говорить такое дерьмо. — Не думаю, что они бы смогли, — не хочу, чтобы она даже думала о том, что кто-то может проникнуть в номер.

— Не настолько странно, — говорит она высоким голосом. Ее паранойя ощутима даже через телефонную трубку. В тот же момент ее дыхание становится прерывистым.

— Эй, — быстро говорю я. — Ты принимала Ambien сегодня?

Она прочищает горло, чтобы немного успокоиться: — Приму после того, как мы поговорим.

— Пообещай мне, черт возьми.

— Я черт возьми тебе обещаю, — отвечает Дэйзи. Я слышу, что она улыбается.

Раздается тихий стук в дверной косяк моей спальни. Я поворачиваюсь. Там стоит Эмилия, одетая в одну из моих футболок, которая едва покрывает ее бедра.

— Полотенца? — шепчет она.

Я указываю на шкаф в коридоре, и она на цыпочках идет туда. Моя футболка чуть ли не задирается до ее талии. Я не смотрю на ее голую попу. В основном, потому что мне кажется, словно я изменяю Дэйзи. Меня накатывает чувство вины.

Жду когда Эмилия пройдет обратно в мою комнату, чтобы она не услышала наш разговор. Я давно нахожусь в центре внимания СМИ, чтобы знать, что друзья с легкостью могут вас одурачить. Что уж говорить о незнакомцах. Подслушать мой разговор и продать информацию журналу все, что я наговорил — так сделали пять моих бывших друзей с универа. Для них это были самые быстрые деньги.

Я не то, чтобы их ненавижу. Я просто больше не езжу с ними кататься на сноубордах, не хожу к ним на вечеринки, когда они меня приглашают. Два года назад, когда девочек Кэллоуэй, моего брата и Коннора втянули в эту неразбериху с медиа, я понял, что нам надо держаться вместе, чтобы пережить это. С того момента доверять кому-то из не нашей шестерки стало еще сложнее. Как можно хоть кому-то довериться, если простая фраза по типу Я ненавижу Джастина Бибера может быть продана за штуку журналу.

В трубке царит тишина.

— Ты еще там? — я спрашиваю Дэйзи.

— Да, — она делает паузу. — Не хочу портить твоё… свидание. Созвонимся позже.

— К черту все, — отвечаю я. Мне не удавалось поговорить с Дэйзи уже несколько дней. И она даже не позволяет мне взглянуть на ее лицо. Понятия не имею, сколько ей удалось поспать за эти дни. Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке. — Что странного произошло за сегодня?

— Ты точно не хочешь это знать.

— Вот теперь я реально блять хочу.

Она вздыхает.

— Я видела член Коннора.

Что?

— Прости, что?

— Я смотрела порно и случайно наткнулась на видео Коннора и Роуз. А следовательно и на его пенис. Подумать только, мне целый год удавалось этого избежать. Я думала, что я никогда эти видео не увижу.

Я откидываюсь назад и сжимаю переносицу, съеживаясь от услышанного. Не многое может заставить Коннора Кобальта чувствовать себя чертовски некомфортно, но возможно тот факт, что младшая сестра его жены видела их интимные видео, достигнет своего результата. Мое лицо застывает в гримасе.

Мне трудно представить, что Дэйзи видит чей-то член, кроме моего. От этого меня начинает тошнить.

— Ты хоть что-то скажешь? — спрашивает она.

— Я даже не видел эти видео.

— Завидуешь?

— Блять, нисколечко, — включается душ, слышно, как вода течёт по трубам. Я смотрю на дверь в спальню, затем снова на пол. — Дэйзи, ты же не смотрела порно, чтобы попытаться потом заснуть, верно? — никому бы не хотелось, чтобы она начала так делать.

— Нет… — кажется, она хочет ещё что-то сказать, так что я жду, когда она продолжит. Я слышу, как она ерзает на кровати. — Ко мне сегодня приходил парень.

Температура в комнате упала на десять градусов. Моя голова, блять, находится под водой, я чувствую, что тону, и соленая вода вновь жжёт мне горло. Передо мной всплывает образ, как взрослый парень трахает Дэйзи, и я еле сдерживаюсь, чтобы не опрокинуть журнальный столик. Но я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться.

— Да? — я несколько раз провожу рукой по волосам, взъерошивая и без того растрепанные пряди.

— Да, — отвечает она, не вдаваясь в подробности.

— Вы смотрели порно вместе? — я резко поднимаюсь и иду на кухню, прижимая одной рукой телефон к уху. Открываю холодильник, но там нету ничего кроме воды и остатков сэндвича из кафе.

Не бей кулаком в стену, Райк.

— Это сделало бы вечер ещё страннее, но нет, мы не смотрели.

— Он все еще у тебя?

Твою мать, не думай об этом. Я открываю морозилку, чтобы отвлечь себя. Там также пусто, как в холодильнике. Разве что упаковка мороженой курицы и подставка со льдом. Последние четыре месяца я почти не проводил время в своей квартире. Заходил, чтобы взять чистую одежду и снаряжение для скалолазания. Все остальное время я был у Дэйзи.

Я спал в одной кровати с ней. Я о ней заботился. Она моя. Она принадлежит мне. Я не хочу делить ее с каким-то гребаным парнем. И я не хочу быть с какой-то гребаной девушкой.

Все это ощущается как отвратительное предательство. Как, блять, мы оказались в такой ситуации?

— Нет, — отвечает Дэйзи. — Он ушёл. Я думала, что может быть я делаю это неправильно, поэтому собиралась посмотреть порно.

— Что это? — спрашиваю я, доставая из ящика пакетик овсянки. Я открываю его зубами и высыпаю содержимое в миску. Затем открываю бутылку воды, пока она говорит.

— Секс. Я не могу достичь оргазма. Думаю, это физиологическая проблема, — утверждает она.

Я помню, как раньше она говорила, что у неё был оргазм. Мы были в Канкуне на весенних каникулах, и она рассказала, что они с парнем решили пропустить прелюдию и перейти прямо к сексу. В результате она испытала нечто большее. Мне следовало за неё порадоваться, но я почувствовал гребаную радость только тогда, когда она признала, что все неправильно поняла. Дэйзи думала, что достигла оргазма, но после разговора с сестрами, она пришла к выводу, что ее ощущения были не настолько яркими, чтобы назвать это оргазмом.

— Ты можешь достичь оргазма, — говорю я ей. — Я слышал тебя, милая.

Она не отвечает. Я назвал ее милой… И хотя я делаю это бессознательно, ее губы всегда расплываются в улыбке каждый раз, когда я ее так зову.

— Дэйзи?

— А? — она слегка смеётся. — Ты можешь ещё раз это сказать?

— Нет, — я понимаю, что налил слишком много воды в миску с овсянкой. — Черт, — ругаюсь я. Придется все выбросить в мусорку.

— Извини, — произносит она.

— Нет, это не из-за тебя, — уверяю ее. Выбросив всю овсянку, я, не рассчитав силу, кидаю миску в раковину, что она трескается там. Что блять со мной не так сегодня? Я качаю головой. — Терпеть не могу разговаривать с тобой по телефону.

— Я тоже.

Я прислоняюсь к шкафчику и смотрю на дверь в спальню, наблюдая, откроется ли она снова. Мне следует быть осторожнее с людьми, которых я привожу к себе. Полтора года назад девушка, с которой у нас был секс на одну ночь, украла мои чёрные боксеры. И продала из за три штуки на eBay.

— Ты была осторожна с этим парнем? — я спрашиваю Дэйзи.

— У нас ничего не было, — отвечает она.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Слава, блять, богу.

— Он тоже является частью странного вечера?

— О да, — говорит она, — Я просто не понимаю, почему, когда я знакомлюсь с людьми, они кажутся потрясающими. Но только они оказываются у меня в постели, все становится… неправильным, — она делает паузу. — Думаю, дело во мне.