Шесть цифр

– Свенсон – сирота, – заметил куратор класса. – Обладает неким вариантом якоря, воздействуя на который, можно добиться впечатляющих результатов, четвёртый лист.

– Очень интересно, – согласился с ним представитель правительства, разглядывая предложенный текст. – Значит, угроза насилия в отношении девушки скачком подняла потенциал в четыре раза? Очень редкий эффект. А что в отношении этой… как её там…

– Вонсон, сэр, – подсказал куратор. – Судя по поведению, никто о ней слишком долго, в случае чего, плакать не будет.

– Значит, переводим их на Остров, – решение было принято.

Казалось, в разговоре наставников прозвучала скрытая угроза, но скрытой она как раз не была. Одарённые этого мира экспериментировали со временем, легко принося в жертву тех, у кого не было семьи или за кого карательные меры не грозили. Правительство одарённых было тайным, пряталось даже от своих и преследовало какие-то очень странные, на первый взгляд, цели.

Впрочем, именно о целях Мирового Совета Одарённых было известно немного, ибо в среде называвших себя магами царила атмосфера жёсткого подчинения приказам начальствующих. Так было, по мнению членов сообщества магов, всегда. Причиной этому служил девиз «Всё для выживания» – то есть страх. Конечно же, на самом деле, так было не всегда, но власть развращает даже самых лучших.

Поэтому решение по Свенсону и Вонсон было принято. Они должны были стать очередными подопытными в эксперименте, унёсшим уже с полсотни жизней, но одарённые продолжали ставить опыт за опытом, надеясь, что однажды один из них окажется в отдалённых временах, где сможет сделать… А вот что именно должен сделать одарённый, заброшенный к истокам времён, и было самой большой тайной. Впрочем, даже куратор класса догадывался о цели: одарённые должны возвыситься над «стадом» неодарённых.

Во все времена находились те, кто желал возвышения одних людей над другими, потому сама идея новой не была, а по мнению принимающих решения, двоих никому не нужных подростков жалко отнюдь не было. Жалость, по мнению большинства одарённых, в принципе была им несвойственна.

***

– Продемонстрируйте преобразование, позволяющее выяснить текущее время, – сухой голос экзаменатора пробирал Лиру до печёнок, липкий страх провала заставлял ёжиться и сбивал сосредоточенность. – Перечислите факторы, влияющие на результат.

Лёгкое пожатие руки Виктора вдруг придало девушке уверенности, заставив страх отступить. Несмело улыбнувшись, она благодарно кивнула ему, что экзаменующим прибором было проигнорировано. Лира вдохнула побольше воздуха и принялась отвечать на поставленный вопрос:

– Преобразование производится двумя руками, – уверенно заговорила она. – При этом левая рука является стабилизатором, а правая складывается в жест Экара, вот таким образом.

Результат её действий заалел крупными цифрами прямо в воздухе.

– Как и каждое преобразование, использующее силы одарённого, оно зависит от внутренних ресурсов, – продолжила девушка. – Кроме того, результат этого преобразования меняется в зависимости от часового пояса.

– Ещё что-то хотите добавить? – донесся до неё полный равнодушия ровный голос из чёрной коробки прибора, созданного одарёнными. Иногда эти приборы ещё называли древним словом «артефакт».

– Никакие преобразования невозможны в безмагических зонах, – заученно откликнулась совсем забывшая о необходимости добавлять это примечание Лира.

– Отлично, – констатировал экзаменующий прибор. – Перейдём к следующему вопросу… Свенсон, какое преобразование служит для физического обращения одного предмета в другой?

– Таких преобразований не существует, – покачал головой юноша, не один час просидевший в библиотеке школы. Очень ему хотелось создать что-то особенное ко дню рождения Лиры, но не вышло.

– Очень хорошо, – отреагировал равнодушный голос.

Экзамен по сути преобразований шёл не первый час, но почему-то именно в этих двоих экзаменующий прибор вцепился, как голодный пёс в кость. И Лиру, и Виктора допрашивали, гоняя по всему курсу не только средней, но и промежуточной школы, что могло бы навести на размышления, но именно задумываться им обоим и не давали. Из класса, где проходил экзамен, оба буквально выползли, держась друг за друга. Но на этом день не закончился.

– Свенсон и Вонсон, зайдите ко мне, пожалуйста, – попросил куратор их выпускного класса, заставив молодых людей переглянуться.

– Конечно, сэр, – кивнула Лира, мечтая о том, чтобы посидеть у воды и расслабиться после этого марафона, в который вылился экзамен. Но возражать куратору она не стала, ибо провоцировать учителей в последние дни было чревато.

Молодые люди прошли за хорошо знакомым за столько лет наставником в его кабинет, также знакомый до последней картины, которыми были увешаны стены. Предложив присесть, куратор внимательно посмотрел на своих учеников, которым вскоре предстояло путешествие в неизвестность, хоть и без их ведома. Никто, разумеется, подопытных не спрашивал, готовы ли они к такому путешествию. Люди вообще не спрашивают тех, на ком ставят опыты.

– Поздравляю вас, молодые люди, – улыбнулся куратор, доставая два конверта и протягивая их Лире и Виктору. – Вы набрали достаточное количество баллов для перевода в старшую школу «Аллиуагана», куда вы отправитесь через две недели. С вашими родителями и опекунами вопрос согласован.

– Хорошо, – кивнула Лира, обрадовавшись тому, что не придётся проводить каникулы с родителями.

– На остров вы попадёте кораблём, – продолжил мужчина, совершенно не собираясь предупреждать учеников о том, что этот путь может стать для них последним. – Надеюсь, вы не посрамите чести нашей школы.

– Благодарим вас, – одновременно произнесли Лира и Виктор.

Куратор поспешил отпустить молодых людей, переходя к другим делам. Направляясь к выходу из школы, Лира испытывала чувство огромного облегчения, а вот юноша напряжённо думал – что-то ему в поведении хорошо знакомого учителя не понравилось.

– Давай в парке посидим? – предложил парень, решив подумать над ситуацией позже.

– Давай, – улыбнулась девушка, которая с каждым днём становилась ему всё ближе.

Им было по шестнадцать, оставалось потерпеть лишь два года до совершеннолетия, когда, как Лира верила, всё плохое закончится, и родители больше не будут иметь власти над нею. Кроме того, в целях сохранения тайны старшие школы магического направления всегда располагались на островах, поэтому были интернатами, что девушку радовало до невозможности.

Виктору, в свою очередь, нравилась сама идея не возвращаться к мадам, а в условиях интерната это было ещё и технически невозможно. Поэтому школы для одарённых не настаивали на отъезде учеников на каникулы, и все четыре года можно было жить там, не выезжая. А потом он будет уже совершеннолетним и сможет строить жизнь по своему разумению. Оставалось потерпеть совсем немного – всего две недели.

– Так не хочется домой возвращаться, – неожиданно призналась Лира, усевшись на лавочку. В этой части парка людей почти не было, поэтому девушка расслаблялась, отдыхая.

– Тебя что, бьют? – с тревогой спросил Виктор, понимая тем не менее, что даже если бьют, ничего с этим не сделаешь.

– Лучше бы били, – тяжело вздохнула Лира. – Хоть не так больно было бы.

– Не спрашивать? – понимающе спросил юноша и, увидев жест согласия, просто приобнял девушку.

– Как-то тепло становится, когда ты обнимаешь, – призналась она, пытаясь проанализировать свои ощущения.

– Вот и хорошо, – скупо улыбнулся Виктор. Он улыбался так, как будто ему это действие абсолютно непривычно, отчего улыбка получилась кривоватой.

Посидев ещё некоторое время, отдохнувшая девушка нехотя поднялась на ноги. Нужно было идти домой и как-то пережить эти две недели. В то, что её выпустят из дому, Лира не верила – наверняка родители захотят поизгаляться впрок перед её отъездом. Сложными были у неё отношения с родителями, ох, сложными.