Страница 14 из 40
Кора
Извините, что мой президент идиот.
Усатый ухмыльнулся. Он не смотрел на меня.
Но думал он обо мне. Я поймал обрывки его мятых мыслей.
Кажется, усатый мечтал прокатиться со мной в машине. И даже не просто прокатиться, а прокатиться по какому-то конкретному адресу, мне было лень его выявлять.
Телефон на краю стойки.
По ухмылке бармена я понял, что звонит женщина.
«Уходите оттуда!»
– Что за ерунда? С кем я говорю?
«Не возвращайтесь к столику. Уходите прямо сейчас».
– Вы Ли́са? – спросил я, невольно скашивая глаза в сторону усатого.
«Нет, – ответили мне. Я бы сказал, с большим неудовольствием. – Я – Кора».
Поглядывая на усатого, к счастью, он стоял не так уж и близко, я заметил:
– Я вас не знаю.
«Вам и не надо. Сделайте вид, что хотите в туалет, и уходите из зала».
– Я этого не сделаю, – спокойно ответил я. – Обычно я сижу здесь до утра.
Неизвестная Кора застонала от нетерпения. Если она хотела испугать меня, у нее ничего не получилось. Да и не могло получиться. Человек, не знающий прошлого, вполне может позволить себе роскошь не беспокоиться о будущем. Все наши беспокойства из будущего.
Но отступать Кора не собиралась.
«Положите трубку и сделайте вид, что спускаетесь в туалет. А сами на выход. Не теряйте время на вопросы. Я изучила планировку клуба. Если вы пойдете на выход прямо сейчас, никто не обратит внимания. Только не оглядывайтесь и ни с кем не заговаривайте. Выйдете в аллею...»
– А там?
«Я вас встречу».
Я повесил трубку.
Паша, тот еще фикус, прилип к столику.
Впрочем, что ему оставалось делать? Если Ойлэ его отпустила, значит, вернулся из поездки муж. Надо было уберечь Пашу от неприятностей. Улыбнувшись бармену, я достал из кармана мобильник.
Он, правда, был отключен.
Я не помнил, когда отключал его.
Впрочем, на фоне моего глобального беспамятства, это выглядело чем-то ничтожно мелким. Пришлось выслушать короткую нежную мелодию, что-то из «Золушки». Краем глаза я видел, как Паша (вдали, за столиком) послушно полез в карман. Поторопись, блин! Усатый откровенно следил за мной. Прокатиться в машине. Я был для него чем-то вроде жестяной банки с законсервированным лучом Вифлеемской звезды. Доставить по адресу. Такая у него была работа. Кажется, на мне можно заработать, и он не собирался упускать шанс.
«Паша, не дергайся и по сторонам не смотри».
Я видел, как Паша пьяно дернулся и стал озираться.
«Позвони Ойлэ, пусть срочно пришлет за тобой машину».
И отключил мобильник. Не стал смотреть, что он там решит.
Странно все же получалось. Сперва непонятные привидения в квартире капитана милиции Жени Кутасовой, потом неизвестный электрик, Ли́са, черная эмка, сеанс ченнелинга, звонок Коры. Я представления не имел, как все это может соотноситься с потерянной тетрадью, но вот как-то соотносилось.
Ченнелинговый танец. Краткий и мимолетный.
Я спрятал мобильник и неторопливо направился к выходу.
Света за окнами было мало. В нижнем зале, как тайфун, ревела дискотека. На улице под колоннами, наверное, совсем темно. Чичичи-тян, ловкая древесная обезьяна, помогает продавцу кирпичей: дергает веревку. Самое время подставить голову под кирпич.
На входе в «Кобру» курили два спортивных типа.
Швейцар Зосимыч что-то рассказывал. Увидев меня, привычно перекрестился.
Не знаю, что за типы. Может, «Молодая гвардия», может, нацболы. Рисковать я не стал, правда, инструкции неизвестной Коры несколько нарушил: вместо того чтобы двинуть к служебному входу (поскольку главный был перекрыт типами), спустился в туалет.
Я никуда не торопился.
Да и зачем переть сразу на двоих?
В туалете оказалось прохладно и тихо.
Бамбуковые жалюзи, белые писсуары, кабинки аккуратно прикрыты.
Чел в джинсовом костюме, тоже спортивный, стриженый наголо, только что затянул молнию на ширинке. Блаженное лицо, но внимательные глаза. Не захочешь, а запомнишь.
– Мобила есть?
Никакой угрозы, но я насторожился.
Может, есть, может, нет, мое дело. Тем более, на лестнице появился усатый.
Ну, ладно, не голосовал ты за нашего президента, черт с тобой, подумал я, но зачем ходить за мной? Поведай нам о своих странствиях, Чижик-пыжик-сан: видел ли дальние реки? пил ли горячее саке? Расставив ноги, усатый демонстративно утвердился на широких ступеньках, положил мощные руки на металлические перила. Как раз в этот момент мой мобильник подал голос.
– А говоришь, нет!
Чел в джинсовом костюме протянул руку:
– Нехорошо врать. Дай сюда! Это мне звонят.
Я не поверил. Даже оглянулся на усатого. Спросил:
– Ты что, правда не голосовал за нашего президента?
Он спокойно кивнул. Все, в общем, складывается. Мысль небогатая, но усатый и не считал себя мыслителем. Все складывается, все тип-топ.
Но зря он так думал.
Время текло уже не так, как они привыкли.
В сплошном потоке времени образовались невидимые разрывы, замедления.
Это сбивало моих оппонентов с толку. Усатый поежился, будто сквознячком потянуло. Правда, не из окон. Сквознячком потянуло из будущего, а может, из прошлого, не знаю. Собственно, ничего еще не происходило, но усатый интуитивно чувствовал перемены. Люди – дерьмо, город – дерьмо, погода – дерьмо. Так ему вдруг показалось. До этого он и город, и погоду находил приемлемыми. Сунуть придурка в машину и срочно заказать водки. Моих желаний он во внимание не принимал.
– Дай мобилу!
Усатый перехватил мой взгляд.
Видимо, он всем тут командовал, хотя не все понимал.
Например, он до сих пор не понимал, кто я такой. Лох, пустышка – так он считал. Придурок, само собой. Ну, попросили его сунуть лоха в машину, он согласился. Почему нет? По виду я – лох самый обычный, правда, без испуга в глазах, пузыри не пускаю. А вообще-то усатый хотел, чтобы я боялся. Он даже показал мне удостоверение. Аккуратная темная книжечка с золотистым государственным гербом. Я ни слова в книжечке не разобрал, нас разделяло почти пять метров. Многовато для прыжка, маловато, чтобы прочесть буквы.
Впрочем, какие прыжки, о чем я? Усатый не в стрелялку пришел играть. Он пришел прервать мою многолетнюю бродилку. При этом он, кажется, представления не имел о том, сколько в компьютерных играх шаблонных, избитых тем. Встречные бои на скоростных истребителях, гонки по пересеченной местности, прекрасные принцессы, мучающиеся бессонницей в сырых, затянутых паутиной подземельях...
Что за черт? Что я такое съел?
В заднем кармане чела, требовавшего у меня мобилу, чувствовался тяжелый холодок. Пользоваться оружием он не собирался, но оружие у него было при себе. Хорошее. Скорострельное. Может, грибы? Да не ел ничего такого. Может, китайские пельмешки?
Я просигналил озаботившемуся челу: грибы, грибы! Знал, что он не услышит мыслей, не те у него способности, но подумал: вдруг все-таки догадается?
– Ты чего так позеленел?
Это с лестницы спросил усатый.
Не ответив, чел в джинсовом костюме кинулся в кабинку.
Он так чудовищно торопился, что сразу (нечаянно, наверное) нажал спуск, вода судорожно заревела. Я усмехнулся, сплюнул и неторопливо ступил на лестницу.
Да что такое?
Лох не дергается.
– Ты бы о своих ребятах подумал. Неправильно ребят кормишь.
Мысли усатого беспорядочно метались. Почему лох не дергается?
Усатый слышал стоны из захлопнувшейся кабинки. Что-то вокруг изменилось. Бамбуковые жалюзи будто выцвели. Высветились серые крошки цемента под писсуарами. Усатый ничего не понимал, а я не хотел подсказывать. На улице приятно. Лето теплое. Мы с ним немного поговорили. Его тоже интересовало, что там завтра будет с погодой? Да ничего не будет, оптимистично заметил я. Дождь пойдет, грибы появятся. Не надо про грибы, он прислушался к стонам из кабинки. Это верно, покивал я. Летом свои опасности.