Противостояние

Зарычал мотор, хлопнула дверца, и автобус тронулся в путь. В окнах мелькали заплаканные женские лица… Ополченцы провожали глазами автобус, едва сдерживая слёзы, а, когда он скрылся из виду, заторопились по своим делам.

Мэтт прогулялся по парку в центре города, заглянул в правительственный квартал, купил в магазине продукты и к вечеру вернулся в свой номер. Там он поужинал, прилёг и включил телевизор, но вскоре, не услышав знакомой речи, выключил его. Солнце пряталось за горизонт. На город опускалась тёмная и жуткая ночь…

Внимание американца привлекла бабочка, которая влетела в открытое окно и кружила вокруг горящей лампы. Он прислушался: необычная, звенящая тишина висела над городом. Но вдруг всё изменилось. Раскаты выстрелов взорвали тишину.

«Неужели началось?» – растерянно подумал Мэтт, подбегая к окну.

В это время по Транскаму к селению Эргнети, где размещался грузинский миротворческий батальон, приближалась военная колонна из грузиков 4-ой бригады и танки Горийского батальона. Расчёты боевых машин РСЗО «Град» в селении Каралети заряжали направляющие тяжелыми реактивными снарядами и наводили системы залпового огня на Цхинвал и его пригороды… Канонада усиливалась. Били гаубицы артиллерийского дивизиона, развернувшегося близ грузинского села Тирзниси.

Мэтт прильнул к окну, глядя на всполохи света, озарявшие темноту к востоку от гостиницы – снаряды падали в правительственном квартале города.

7 августа в 23:45 был выпущен первый залп из РСЗО «Град». Огненные ракеты, освещая ночь, стремительно пронеслись по небу и накрыли Цхинвал… Так, за несколько минут до полуночи, в канун Олимпийских игр, Грузия начала операцию под кодовым названием «Чистое поле», которая, по словам командующего ВС Грузии Курашвили, была призвана навести конституционный порядок в Цхинвальском регионе…

Взрывы сотрясли округу… Американец отскочил от окна, вскрикнув: «О, боже мой!» Ему показалось, что снаряд упал где-то рядом. Мэтт услышал топот у себя за спиной (это пробежали постояльцы гостиницы). Но, вместо того, чтобы спасаться в подвале, он замер на месте, боясь пошевелиться.

Кстати говоря, такое состояние – весьма частое явление в подобных случаях. Так, будучи в Новороссии, я беседовал с пожилой женщиной из Горловки. Она признавалась мне, что во время обстрелов города из РСЗО «Град» боялась подняться с постели.

Но вернёмся к той страшной ночи 8 августа 2008 года…

Канонада не стихала. Залпы следовали один за другим. Реактивные снаряды разрывались в жилых кварталах, выбивая осколками оконные стёкла, рушили крыши и стены домов, погребая под обломками жильцов, вызывали пожары, которые было некому тушить. Люди бросались из горящих квартир с детьми на руках и метались по улицам в поисках убежища. Но кругом ложились снаряды, повсюду хозяйничала смерть…

В результате массированного обстрела была повреждена электроподстанция, и город погрузился во тьму. Перестала работать и насосная станция… Залповый огонь накрыл казармы российских миротворцев в «Верхнем городке» на юго-западной окраине Цхинвала. Вскоре с ними была потеряна связь.

Президента Медведева весть о начале грузинской агрессии застала по дороге в подмосковную резиденцию: министр обороны позвонил Верховному главнокомандующему на телефон с шифрацией, которым был оснащён автомобиль главы государства. И тогда Медведев вернулся в Кремль, где созвал экстренное заседание Совета безопасности и связался с премьером Путиным…

Во втором часу ночи двум усиленным батальонам 58-й армии Северо-Кавказского военного округа (командующий – генерал Хрулёв) был отдан приказ выдвинуться в Южную Осетию на помощь миротворческому батальону, а утром 8 числа были подняты в небо штурмовики Су-25, бомбардировщики Ту-22 вместе с вертолётами радиоэлектронной борьбы для подавления средств ПВО противника. Утром по инициативе России был созван Совет безопасности ООН, но сторонам не удалось согласовать никакого решения…

Обстрел города из РСЗО «Град» прекратился в три часа ночи, и вскоре пехотные бригады Грузии при поддержке танков пошли на штурм Цхинвала… В это время над городом повисла тревожная тишина, прерываемая отдалёнными раскатами автоматных очередей и свистом миномётных снарядов.

Когда погас свет, Мэтт Кларк, наконец, очнулся от забытья; спотыкаясь и падая, он выбежал на улицу и спустился в подвал, который накануне ему показала администратор гостиницы. В убежище, тускло освещаемом керосиновыми лампами, собралось немало людей, – женщины, старики и дети, которые сидели на заранее приготовленных матрасах и прислушивались к происходящему наверху, вздрагивая при каждом новом взрыве. Никто не мог сомкнуть глаз в ту ночь, кроме детей, которые спали на руках у матерей.

Тяжело дыша, Мэтт опустился на бетонный пол и прислонился к холодной стене. Сердце бешено прыгало в его груди…

– Они совсем выжили из ума, – проговорил он на родном языке. – А как же олимпийское перемирие?! Люди без чести и совести!

Сидевшая рядом девушка покосилась на него и, немного погодя, решилась заговорить:

– Вы откуда? – тихо спросила она по-английски.

– Из США, – сказал Мэтт вполголоса.

Ответ её очень удивил и, вглядываясь в его лицо, она сказала полушёпотом:

– Как же вы сюда попали?

– Я журналист, собираю материал для репортажа… – последовал ответ.

– Какое совпадение! – от волнения она повысила голос. – Я – корреспондент газеты «Комсомольская правда», город Москва. Мы с вами, оказывается, коллеги!

– Это, видимо, о вас мне вчера говорила женщина-администратор, – вспомнил Мэтт. – Вы можете говорить по-русски. Я, в основном, понимаю…

– Не понимаю, – всё больше удивлялась девушка, – как вы попали в Цхинвал?

– Приехал на машине, правда, меня задержали на въезде в город русские военные…

– Вам очень повезло, что это были не осетины, – заметила девушка. – Ополченцы американцев недолюбливают.

– Понимаю, американское оружие. Я видел в руках у грузин винтовки М-16.

– Говорят, армию Саакашвили обучают натовские инструкторы.

– Да, мне удалось побывать на военных учениях, там были наши морпехи.

Так, они тихо разговаривали, обмениваясь мнениями о происходящем, а на рассвете познакомились.

– Как вас зовут? – спросил Мэтт.

– Ольга, – улыбнулась девушка. – Ольга Дроздова.

Когда стихло, люди стали покидать подвал, с места поднялась и группа русских журналистов, вышел на площадь Мэтт Кларк. Здесь при свете дня он смог разглядеть лицо своей новой знакомой. Её русые волосы, голубые глаза, тонкий нос и чувственные алые губы, – впоследствии Мэтт часто вспоминал этот образ, но в тот момент он быстро отмахнулся от слишком нелепых и неуместных мыслей о любви.

– Мэтт, – сказала девушка, – мы уезжаем…

– Куда?

– Во Владикавказ, оттуда – в Москву. В нашей машине одно место свободно. Вы можете поехать с нами.

– Ты с ума сошла? – негромко осадил её коллега, но она его не слышала.

Мэтт улыбнулся.

– Нет, Ольга, я ещё не закончил… Мне рано отсюда уезжать.

– Здесь опасно оставаться, Мэтт. Вы разве не понимаете этого? – всплеснула руками девушка.

– Понимаю. Но грузины вряд ли меня тронут. Так что всё будет хорошо. А вы должны спешить в Россию…

Ольга печально улыбнулась.

– Мэтт, желаю вам удачи! Будете в Москве – заходите в гости…

– Непременно, – усмехнулся Мэтт. Ольга, немного помедлив, села в салон автомобиля «Лада» десятой модели. Мэтт проводил её грустным взглядом, вздохнул и поднялся в свой номер, где всё было по-прежнему. Издалека доносились звуки перестрелки…

Он лёг на кровать и долго глядел в потолок, ни о чём не думая.

Прошло три часа. Осетины отступали под напором врага, превосходящего числом и тяжёлым вооружением. Танки Т-72 грохотали среди развалин и горящих зданий. Дым валил из окон домов, подвергшихся ночному обстрелу, и уходил ввысь, словно многочисленные руки, протянутые к небесам с мольбой о заступничестве. Война подбиралась всё ближе к центру города. Совсем рядом с гостиницей послышались раскаты выстрелов…