Отравленная кровь

– Я думал, что потерял вас.

Он коснулся ее волос, убеждаясь, – Эльмидала не сон. Не греза, явившаяся, растревожить душу. Она была также реальна, как он. Видеть ее вновь было чистым наслаждением, слушать ее голос, вдыхать аромат кожи. Губы пылали, так хотелось поцеловать Эль, вновь ощутить запретный вкус Богини, но Рейн привык спорить со своими желаниями. Выдержка и в этот раз ему не отказала. Вздохнув, он отступил от Эльмидалы.

– Я счастлив видеть вас живой и невредимой, госпожа.

– Не называй меня так. Господ Иллари больше не существует и Богини тоже. Я просто Эльмидала дочь…, – она замялась, а потом произнесла: – дочь улиц.

И Рейн, и Марика посмотрели на Эль как на несмышленого ребенка, но оба с умилением. А потом перевели взгляды друг на друга и молча кивнули, заключая перемирие. Ради Эль они согласились забыть взаимные претензии, но Дарк не был настроен дружелюбно. Не вмешайся Марика, арестовал бы Рейна немедленно.

– Не трогай его, – сказала она следователю. – Уверена, он не повторит попытку.

– Парень пытался тебя убить, а ты его прощаешь? – Дарк выгнул бровь. – Ты либо ненормальная, либо блаженная. Что в принципе одно и то же.

– Просто я знаю, каково ему было думать, что он навеки разлучен с любимой.

– Откуда?

– Представила, – пробормотала она. – У меня богатая фантазия.

Марика уговорила Дарка оставить Эль и Рейна наедине. Под ее давлением он вернулся в каюту, а Рейн и Эльмидала задержались на палубе. Им было что обсудить.

– Примите мои соболезнования, госпожа, – произнес Рейн. Впервые с момента ареста они общались. Казалось, прошла вечность и вместе с тем мгновение. – Мне искренне жаль вашу семью.

– Неужели даже Гая? – спросила она.

– Если вы тоскуете по нему, то да.

– Он был не лучшим братом, – вздохнула Эль, – но родную кровь не выбирают. Не все, кто погиб, походили на него. Дети точно ни в чем не виноваты. И Арда. Она всегда была добра ко мне.

– Я знаю, потому и скорблю вместе с вами. Арда спасла меня.

– Теперь ты свободен, – она кивнула на его запястья. – Делай, что пожелаешь.

– Я хочу лишь одного – служить вам.

Эль отвернулась, пряча лицо, чтобы он не видел ее досады. Будь Рейн с ней по воле сердца, она бы с радостью приняла его, но в мужчине говорил долг. Браслеты он снял, но в мыслях остался рабом. И будет им, пока она рядом. Присутствие бывшей госпожи сводило свободу на нет. Ведь она олицетворяла рабский уклад Иллари.

– Мы оба получили шанс начать жизнь с чистого листа, воспользуемся им. И в первую очередь откажемся от старых связей.

Слова дались с трудом. Эль резала себя по живому, но выдержка, приобретенная за годы притворства, помогла сдержать слезы. Она не покажет Рейну своего горя, чтобы он не чувствовал себя виноватым. Любимых отпускают с чистым сердцем. Рейн достоин самого лучшего. Эль искреннее верила, что вдали от нее он будет счастлив.

– Вы гоните меня? – уточнил он.

– Я дарую тебе свободу, которую ты заслуживаешь и о которой мечтал, – она, наконец, нашла силы посмотреть на него.

Лицо Рейна вытянулось. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Эль будто не свободу ему даровала, а ударила под дых.

Но мужчина быстро взял себя в руки и произнес:

– Как вам будет угодно, госпожа.