Любимая, останься

Выходит, Генрих лукавит. Ему хорошо – может говорить, что угодно. Марта ничего не помнит, и проверить его слова пока не в состоянии. С таким же успехом он мог сказать еще большую несуразицу – например, что Марта дала согласие на настоящий брак. Или что у них была тайная любовная связь. Чем Марте крыть, если в памяти на месте последних трех месяцев – огромное белое пятно? Эх, как же ей нужен этот пресловутый Альс – клык тороунской акулы, который восстанавливает память. Тогда бы никакие герцоги не могли бы хитрить и ввергать ее в ступор своими сомнительными фразочками. Хотя Марта и без клыка не даст Генриху заморочить ей голову.

Его необычная дочурка Вредный кот-помощник Любовь, магия и юмор!

– Ваша Светлость, – она глянула на него с прищуром. – У меня проблемы с памятью, но не с логикой. Вы думаете, я поверю, что давала вам согласие?

– Давала, – невозмутимо заверил Генрих. – На то были обстоятельства...

От многозначительности и недосказанности у Марты екнуло в груди. Что он имеет в виду? Эх, как же ей хотелось применить к нему свой дар – прочитать, вывести на чистую воду. Но нужно было беречь силы на завтра. Работа есть работа. Марта привыкла держать обещания.

– Жаль, что не помнишь, – Генрих провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

Внутреннее волнение усилилось. Разрослось в тягучее болезненное чувство. На что намекает внимательный взгляд синих глаз? Чего Генриху жаль? Чего Марта не помнит? Да хотя какая разница? Волнение быстро переросло в возмущение.

– Вы могли бы уже давно освежить мою память – рассказать о том, что нас связывает, – упрекнула она Генриха колючим взглядом.

– А ты бы поверила?

Опять в голосе провокация. Будто в прошлом их связывало такое, во что и поверить-то невозможно.

– Ваша Светлость, – подогретое возмущение кипело в груди, – думаете, мне не жаль, что целых три месяца жизни стерто из моей памяти? Я хочу вспомнить! – Марта произнесла это горячо и с упреком, будто Генрих – основной виновник ее потери памяти. – Это одно из моих самых страстных желаний. Я знаю, что добыть Альс непросто. Он будет мне очень дорого стоить. И я сейчас не о деньгах. Мне придется переступить через себя. Но я его добуду!

– Не надо, – перебил Генрих.

Что значит «не надо»? Марта и спрашивать не будет. Ее взгляд запылал еще сильнее, и она собиралась сказать Генриху, что думает по поводу этого его «не надо», но он опередил.

– Не надо добывать, – герцог имел наглость проигнорировать ее гневный взгляд и улыбнуться. – Я уже добыл его для тебя.

Он вынул из кармана какой-то небольшой предмет и вложил его в руку Марты. Сердце пропустило удар. Это то, о чем она подумала? В ее руке Альс? Артефакт, о котором она так страстно мечтала?

Марта, кажется, дышать забыла. Смотрела во все глаза на подарок. Он не был похож на клык. Ровненький отшлифованный конус цвета слоновой кости. Но она почему-то верила герцогу – это Альс. Видимо, чтобы клык тороунской акулы усилил магические свойства и стал настоящим артефактом, его обрабатывают. Марте казалось, ничего красивее она в жизни не видела.

Сердце затопила неимоверная радость. Конец мучениям! Теперь она все вспомнит – что у них с Виктором случилось в земном мире, как попала в новый мир, как жила здесь эти месяцы, что у нее за мутный эпизод произошел с Генрихом – все-все-все. И главное, Марта узнает, наконец, кто отец ее малыша! От эйфории закружилась голова.

Марта посмотрела на Генриха с благодарностью. Все-таки не зря она прониклась к нему симпатией. Неспроста увлеклась. К такому мужчине есть за что пропитаться чувствами.

– Как я могу отблагодарить вас, Ваша Светлость?

Дай ей волю, она бы его расцеловала. Правда. От дикой радости она сейчас и не такие глупости была способна.

– Не нужно благодарностей. Вернемся к тому с чего я начал. Мне будет достаточно, что на балу я представлю тебя гостям как свою невесту. Надеюсь, не будешь возражать?

– Не буду, – Марта была в тот момент слишком счастлива, чтобы возражать.

Глава 34. Чудесно выглядишь

Не бывает так, чтобы все одномоментно сделалось идеально хорошо. Вернее, бывает, но только в сказках. В реальной жизни только и жди каверзу. Вот и у Марты не обошлось без подвоха – с артефактом оказалось все не так просто.

– Альс нельзя применять сразу, – предупредил Генрих. – Сначала его нужно выдержать сутки в специальном очищающем зелье. Моим людям пришлось купить клык у непроверенного торговца артефактами. Мы не знаем, кем и как Альс использовался прежде.

Радость Марты померкла – так не хотелось ждать целые сутки. Что еще за очищающее средство? Дезинфектор? Микробы убить? А не водит ли ее Генрих за нос? Она посмотрела на него с подозрением, выискивая признаки вероломного лукавства. И это его еще пару минут назад Марта считала образцом благородства и надежности?

– Нужно снять с Альса остатки всех прежних магий, – объяснил Генрих. – Иначе вместо твоих настоящих воспоминаний артефакт может внушить тебе чужие – тех людей, которые пользовались им до тебя.

А вот это прозвучало убедительным аргументом. Уж чего-чего, а чужих воспоминаний Марте не хотелось. Пусть уж лучше артефакт отмокает сколько нужно в дезинфекторе. Где только его раздобыть? Может, Бадди поспособствует? Она в таких вещах разбирается. Но к помощи атильды прибегать не потребовалось.

– Вот лучшее очищающее зелье. Настоянное на молодых шишках разенильской сосны, – Генрих протянул флакон с мутной зеленоватой жидкостью.

Все предусмотрел! Марта невольно улыбнулась. Так и быть – она мысленно вернула ему отобранный было статус благородного и надежного.

– Спасибо, Ваша Светлость.

– Называй меня просто – Генрих. Мы ведь теперь с тобой жених и невеста.

Он замолчал и выжидающе посмотрел на Марту. Синие глаза что-то требовали от нее. Но что? Она догадалась – прямо сейчас обратиться к нему по имени.

– Генрих, – произнесла Марта негромко и почему-то смутилась.

Герцог остался доволен. Это было заметно по чуть приподнятому уголку его рта.

– Что ж, Марта, увидимся завтра на балу. Доброй ночи, – он поднялся и вышел из покоев.

Она знала, что мероприятие начнется рано утром. Но первая его часть будет чисто мужская – охота. К счастью, там присутствие дам не предусмотрено. Зато вторая половина дня обещала быть для Марты жаркой.

Бадди начала собирать Марту на бал задолго до начала. За два часа! Умереть можно – столько времени провести, одеваясь, прихорашиваясь, причесываясь. Атильда очень старалась. Из нее получился бы первоклассный визажист – в ней было чувство стиля. Она снова не доверила Марту прислуге. Все сделал сама. И как сделала! Марте очень понравился результат. В земном мире получившийся образ назвали бы чувственным. Подчеркнутая женственность, плавность линий, кое-где чуть-чуть провокационно, а кое-где, напротив – недосказанность, чтобы будить мужскую фантазию.

Марта не сопротивлялась. Полностью доверилась Бадди. А чем плохо, что Марта побудет сегодня красивой? Когда еще ей представится такая возможность? Она понимала, что скоро беременность изменит фигуру, и в ход пойдет свободная одежда. Но пока Марта могла себе позволить покрасоваться.

Местные традиции предписывали особый порядок прибытия на бал. Гости распределялись согласно рангу. Сначала менее именитые, потом статусом выше и в самом конце – высшая знать. По идее Марте следовало бы зайти в танцевальный зал первой. У нее совсем никакого статуса не было. Она не принадлежала ни к одному из знатных родов. В этом мире она простолюдинка. Но Генрих решил по-своему. Марта была приглашена зайти в бальный зал последней – когда все гости уже будут в сборе.

Бадди, как верная компаньонка, ковыляла рядом, давала какие-то наставления, но Марта ее не слышала. Мешала не музыка – она звучала достаточно приглушенно, мешало внимание публики, которое обрушилось, стоило Марте переступить порог зала. Взгляды, взгляды, взгляды, море взглядов... Она осязала их на себе. Немного неуютно. Хотя гостей можно понять. Кому не любопытно посмотреть, что за птица явилась последней?