Падающая звезда

Глава 24

Харм притормозил у светофора возле парка в Санта-Монике, Еще раз взглянул на адрес, который дала ему Дьердь. Пальмы жутковато светились зеленым неоновым светом. Они казались искусственными, похожими на резиновые. Нависали над тенистыми кварталами. Харм услышал звук сирены. Подождал у светофора. Бездомная женщина спала на газоне. Должно быть, она тоже услышала, вой сирен. Резко села, вцепилась в край одеяла. Ее собака, привязанная к магазинной тележке, громко залаяла. Казалось, женщина принюхивается к ветру. Она поудобнее пристроила на голове прозрачную синтетическую шапочку. Улеглась на траву, натянула на голову одеяло.

Сирены стали громче. Он знал, что они воют где-то рядом. Свернув за угол, он увидел скопление полицейских машин, карету скорой помощи. Фары машин освещали аккуратные кустики и крошечные садики, растущие вдоль улицы. Ему пришлось остановить машину далеко от дома, но места нигде больше не было. Харм вышел из машины, захлопнул дверцу и побежал по тротуару к месту, где люди из ближних домов отступали от белого «Мерседеса».

Харм протолкался к машине.

– Извините, – сказал он.

Порылся в карманах, нашел удостоверение, схватил за руку офицера полиции, протянул свой значок. Заметил тело на переднем сидении. На затылке пострадавшего запеклась кровь. Полицейский отстранил его. Место преступления охранялось.

– Отойди-ка назад, приятель.

И тут Харм увидел Нию. Она стояла прислонившись к «Мерседесу» с другой стороны. Она тоже увидела его, рванулась.

– Я частный детектив, – снова настойчиво сказал он полицейскому. – Раньше работал в ФБР. Позвоните Баду Хиршу в отдел убийств, если хотите проверить меня. Здесь – моя клиентка, – показал он на Нию.

Полицейский взглянул на удостоверение личности, махнул рукой старшему, и пропустил Харма. В спешке Харм ударился коленом о бампер «Мерседеса». Ния потянулась к Боланду, вцепилась в его рубашку, обмякла и осела в его руках, забилась мерной, жесткой дрожью.

– Это – Леонард, – с трудом выговорила она. – Леонарда застрелили, – она крепко прижалась к груди Харма, повисла у него на шее.

Она не плакала. Она едва дышала.

Он погладил ее короткие волосы. Где ее – длинные золотистые локоны? Куда они делись? Затылок подбрит, а волосы стали черно-вишневыми.

– Вы можете опознать этого мужчину? – спросил у нее офицер.

– Я только что разговаривала с ним. В квартире моей матери. Он только что был там. Он ушел, а я решила принять душ.

– Помедленнее, – попросил полицейский. – Говорите помедленнее. Его имя?

– Леонард Джакобс, – Ния стала говорить медленно, как будто полицейский записывал по буквам. – Он пришел навестить меня. Я остановилась у своей матери. Она позвонила ему. Он приехал. Мы поговорили, он ушел. Я мылась в душе и услышала сирены. Быстро оделась и вышла на улицу. Увидела, что все бегут сюда.

– Он ваш родственник? – спросил полицейский.

– Он, – Ния замолчала на несколько секунд, посмотрела на Харма. – Он… Я работаю у него.

Харм подошел к полицейским, начал объяснять:

– Это – Ния Уайтт, актриса. Леонард Джакобс – ее режиссер. Они снимают фильм в Нью-Мексико…

Офицер прервал его.

– Взгляните-ка, – сказал он, перегнувшись через руль «Мерседеса» и направляя свет фонарика на пол. Они увидели тонкий, сложенный вдвое лист голубой бумаги. – Похоже, что он оставил записку, – окликнул он старшего офицера.

Ния выпустила руку Харма, подошла ближе.

– Можно мне посмотреть? – спросила она.

Полицейский удержал ее, поднял листок; стараясь не дотрагиваться пальцами, он держал листок носовым платком.

– Мы должны подождать детектива, – сказал он.

Другой полицейский сделал знак медикам, чтобы они могли ехать.

– Нечего вам тут делать. Уезжайте. Парень мертв.

– Здесь написано: «Ния», – сказал, полицейский, развернув письмо.

– Ния – это я, – сказала она. – Дайте мне письмо.

Полицейский подумал, потом протянул ей бумагу.

– Постарайтесь не прикасаться пальцами, – предупредил он.

Ния развернула письмо. Оно не было заклеено, просто сложено и все. Текст напечатан, но шрифт был другой. Ния прочитала текст про себя, потом вслух:

– Я не могу больше выносить это.

Она протянула листок Харму, отворачиваясь в сторону и закрывая лицо руками.

– Самоубийство. Похоже на это, – сказал Харму один из полицейских. – Вот что я думаю по этому поводу. Парень сунул револьвер в рот. Кожа на лице обожжена. Надо ненавидеть себя, чтобы сотворить такое с собой. И ненавидеть всех, кто любит тебя. Итак, она работала с ним?

Харм свирепо взглянул на полицейского. Ния снова повернулась к Харму, покачала головой.

– Он не стал бы убивать себя так, – прошептала она. – Он еще не отснял фильм. Не в середине съемок. Он никогда не сделал бы такого. Я знаю его. Я знаю его всю свою жизнь, – она казалась растерянной. Харм понял, что у нее начинается шок. – Я не могу в это поверить, – сказала Ния слабым голосом, – он не сделал бы ничего подобного. Он не мог так со мной поступить.

– Мы проведем точное опознание личности по отпечаткам пальцев, – сказал полицейский, – рассчитывая на то, что осталось от… – он не закончил, – мы собираемся взять пару заявлений. Хилл, ты займешься этим?

– Какое оружие было использовано? – спросил Харм.

– Смитт Вессон тридцать восьмого калибра, – ответил полицейский.

Тот же тип револьвера был использован в прошлом году во время взлома.

– Давайте вернемся в квартиру вашей матери, – сказал он. – Кстати, где она?

– Она ушла. Совсем недавно. Она только ушла, а мы с Леонардом разговаривали. Потом я приняла душ и услышала звук сирены, – снова тихо повторила она.

Харм поговорил с полицейскими, оставил адрес и повел Нию в дом. Она шла, словно во сне. Он обнял ее за плечи.

– Мы поссорились, Харм, – Ния остановилась, положила руку на шершавый ствол пальмы. – Он сказал, что собирается разводиться. Перед приходом ко мне, побывал у адвоката, обсуждал развод. Он хотел жениться на мне. Так он сказал. Я отказала, – она посмотрела на луну, висящую над крышей. – Харм, если он мертв…