Страница 35 из 125
— Ну, после столкновения машин.
— А зачем?
— Так лучше для иншуренса.
— Для кого?
— Для страховки.
— Почему?
— Слушай, что ты пристал: зачем, почему?.. Ты вообщe знаешь, что такое еврейское дорожно-транспортное происшествие?.. Это когда снаружи машина совсем не пострадала, но внутри все получили очень серьезные травмы.
Конечно, эмиграция — состояние особое. И как бы хорошо ни прижились люди на новом месте, все равно нелегко, особенно во второй половине жизни, всё начинать сначала. Совсем еще недавно, когда в России не произошел обвал рубля, многие наши друзья говорили при встрече:
Ребята, зря вы уезжали! У нас теперь и квартиры получше, и рестораны покруче, и заработки поглавней.
Я не хочу ни с кем спорить, каждый сам себе выбирает судьбу. Но вместо ответа хочу рассказать одну историю.
Один «новый русский», разбогатевший в своем городке Урюпинске, приехал в Америку, к своему другу- спрею, покинувшему Россию четверть века назад.
Тот тоже сколотил в Штатах приличное состояние и принял своего друга на шикарной вилле. Выпили, посидели, поболтали — урюпинский друг захотел в туалет. Дергал-дергал дверь, она не открывается.
— Ты сначала свет зажги, — говорит хозяин, — а то не откроется.
Друг зажег свет, справил нужду, хочет выйти — дверь не открывается.
— Тут блокировка! — кричит хозяин. — Пока воду не спустишь — дверь не откроется.
И так это чудо техники поразило гостя, что он купил себе такой же чудо-сортир, упаковал в ящики, заплатил кучу денег за перевес, но вывез в Россию. Через год американец оказался по делам в России и заехал в Урюпинск, повидать своего друга. Спрашивает:
— Где мой друг Вася?
А ему отвечают:
— Нет его. В дурдоме он.
— Как?! С чего это вдруг?
— Да всё из-за этого туалета проклятого!
— Почему?
— Да потому! У нас же в Урюпинске то света нет, то воды.
Так что, когда друзья из России снова будут рассказывать, как там хорошо, пожалуйста, вспомните эту историю.
И еще одно. Сегодня, когда эмиграция стала таким обычным делом, хочется вспомнить тех первых евреев, которые в 70-х годах пробивали собственными головами дырку в железном занавесе. Сколько печального, сколько трагического и в то же время смешного происходило в то уже далекое время.
Когда в 73-м году мой дядя Эмиль уезжал с семьей в Израиль, отец сказал ему на прощанье:
— Миля! Ты всю жизнь был вруном и фасонщиком. Но теперь поговорим серьезно. Когда приедешь на место, напиши честно, как там. И не забудь: все письма оттуда эти газлоним из КГБ читают внимательно. Поэтому про отъезды ни слова! Пиши только про погоду и про здоровье. Но где-нибудь между прочим вставь фразу, что у тебя болят мозоли. Это будет твой сигнал — и мы все поймем, что надо ехать.
Через пару месяцев нам пришло письмо из Израиля примерно такого содержания:
«Дорогой Иосиф! Вот мы и в Иерусалиме. И рад тебе сообщить, что у всех у нас сильно болят мозоли. Встретили нас, как родных. Обнимали так, что у меня заболели мозоли. Погода здесь великолепная, много гуляем, так что у всех сильно болят мозоли. Словом, Иосиф, не сомневайся, приезжай скорей — и у тебя заболят мозоли еще сильнее, чем у нас!»
В этом коротеньком письме про мозоли было сказано раз пятнадцать и, я думаю, даже самый бездарный кэгэбэшник понял, что это сигнал. А отец отложил письмо в сторону и сказал:
Я не понял: это хохма или это всерьез? Если у Мили и правда так болят мозоли, что я поеду? Я что, ортопед?
И мы не поехали, как не поехали тогда сотни других. Одних не пустила советская власть, других — страх перед неизвестностью, третьих — боязнь потерять то, что нажил за долгие годы. А сегодня едут и ничего не боятся, разбредаются люди по свету в надежде отыскать свой маленький кусочек счастья.
Хотя кто точно может сказать, что такое счастье и что такое несчастье. Пожалуй, точнее всех это знал мой дедушка. Он говорил:
Что такое счастье? Счастье — это жить в Советской стране! А что такое несчастье? Несчастье — это иметь такое счастье!
А пока снова взлетают в небо самолеты и отходят от платформы поезда. Уезжают из страны мои зрители. покидают ее мои слушатели. Делится на две части моя публика. Дай бог удачи и тем, кто уезжает, и тем, кто остается. Дай бог счастья всем, кто даже в Бога не верит.
А писатель может быть счастлив только со своей публикой, где бы она ни жила. Я рад. что мы снова вместе. Здравствуйте, дорогие мои друзья!
Соломон Маркович рассказывает
Куда ехать?.
Меня друзья часто спрашивают.
— Соломон, почему ты не уезжаешь?.. Или ты думаешь, что здесь будет лучше?
— Ребята, я не такой дурак! Что здесь плохо, ясно каждому. Но вы мне скажите, где хорошо?
Между прочим, одна мысль, что на старости лет надо учить иностранный язык, просто сводит с ума. Вот у меня дружок Яша сорок лет прожил в Латвии. Конечно, сам виноват, всю жизнь не учил язык, а теперь надо подавать на гражданство. Так он в 70 лет начал изучать латышский. Я ему недавно звоню в Ригу:
— Яшка, как дела?
— Слава богу, потихоньку.
— Как с латышским языком?
— Ничего, осваиваю.
— Да?.. Ну, скажи что-нибудь по-латышски.
— А что сказать?
— Всё равно, что-нибудь.
Он минуты две сопел, кряхтел, а потом говорит:
— Лайма Вайкуле!
Я говорю:
— Всё ясно! Будь здоров! Привет Раймонду Паулсу.
Так это еще латышский! А если это иврит? Можно же вообще поехать умом. Причем поехать справа налево. Нет, серьезно, вы представьте для начала, что вам надо говорить по-русски справа налево. Знаете, как тогда, например, будет звучать слово «электрификация»? Яйца кефирткалэ!.. А что такое «овт срет синим»?.. Не знаете? Это «министерство»!
Но дело, конечно, не в языке и даже не в возрасте. Равный и основной вопрос — куда ехать?.. Вот я вам сейчас разложу пасьянс, а вы смотрите…
Конечно, первая страна — это Израиль. Я вообще считаю, что все евреи должны жить в Израиле. Правда, по очереди. Чтоб не сильно уставать друг от друга. Нет, честно, чем мне нравится Израиль? Там евреи не так бросаются в глаза. Конечно, мне могут сказать, что там опасно. Но, между прочим, быть евреем — это вообще очень опасное занятие. Зато это единственная страна на свете, где мне никто не посмеет сказать, что я — еврей. Потому что мне там все скажут, что я русский.
Кстати, я их понимаю. Туда, и правда, перебралось немало настоящих русских. Вон у нас в соседнем подъезде уехала семья из восьми человек. Так, представляете, еврейка там одна бабушка. Маленькая седая старушка вывезла на себе семерых русских. Просто сказочная история: «Белоснежка и семь гоев»!
Вообще, интересно устроен этот мир. Если здесь нас делят по национальностям, то там, в Израиле, они придумали другие деления. Все они там сабры, сефарды, ашкенази. Например, если вы приехали только что — гак вы алим, а если уже прожили там лет 10, то вы уже ватики. И не дай бог вам перепутать!
Племянница в Хайфе устроила обед в мою честь. Так одна пара была такая важная, такая гордая, прямо а ганце я тебе дам! Я отвел племянницу в сторону:
— Клавочка, а что эти двое такие важные?
— Как, дядя? Они же ватики!
— Ну?..
— Что, ну? Они ватики!
— Ну, ватики! Так что они, представители Ватикана?.. Между прочим, я видел по телевизору папу римского. так он держался скромней.
Ну, что еще сказать про Израиль?.. С работой дела тоже обстоят неважно, хотя многие наши, конечно, преувеличивают. Мне племянница говорит:
— Знаешь, дядя, тут наши инженеры метут улицу.
— Слушай, хватит! Мне уже надоели эти разговоры! Покажи мне, наконец, эту улицу, которую метут наши инженеры.
Приехали, посмотрели, поспрашивали людей — оказалось вранье! Никакие наши инженеры эту улицу не метут. Ее метут наши врачи. Так что не надо преувеличивать!