Страница 54 из 100
А примером в этом пусть будут нам всем древние города России, которые в своей центральной части сохранили черты редкие, дорогие взгляду и сердцу каждого из пас!
Благодарю за внимание.
Встретились Чувство и Логика. Чувство сказало:
— У меня такое чувство, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
Логика подумала и сказала:
— У нас, когда станешь богатым, уже не будешь здоровым. А чтобы снова стать здоровым, надо отдать столько, что уже не будешь богатым.
Чувство улыбнулось и сказало:
— Я просто говорю, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
Логика уставилась на Чувство, думала, думала, потом сказала:
— У нас или богатый, но больной, или здоровый, но бедный.
Чувство засмеялось:
— Я что, спорю с тобой? Я только говорю, что в принципе лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
Логика закричала:
— Дура-а! Тебе же русским языком говорят: у нас или — или!
С ней случился приступ. Вызвали «Скорую» и отвезли ее в больницу, — по-моему, даже в психиатрическую.
Бедная Логика. Мало того, что бедная, теперь еще и больная.
Хотя все логично — у нас умным быть плохо — все видишь, все знаешь, а если еще рядом жизнерадостные идиоты ахинею несут, то сойти с ума… плевое дело.
Я сам почти бросил пить, почти противник стал… Но бывает, что некуда деться — надо! И пьешь через силу. Уже не можешь, уже не лезет, а все равно пьешь.
В понедельник вот… на той неделе еще, — день рождения. И не хочешь, а надо! Святое дело… Шестнадцать лет исполнилось!., сыну!., соседа!
Надо, а то сосед обидится насмерть. Придешь к нему в лихую годину, в трудный час, скажешь:
— Выручи, сосед.
А он скажет:
— Ты! Отказался со мной пополам, когда подорожало. Теперь помощи просишь?.. Нет тебе моей помощи! Будь ты проклят! — скажет.
Так же нельзя жить.
Во вторник, на той неделе еще, — круглая дата была. Тысяча лет. Ну, куда уж круглее?.. Тысяча лет со дня!.. Прошу всех встать!.. Тысяча лет!.. Ребята говорили, тому назад… Серега это принес, у него календарь остался, у нас ни у кого ничего уже не осталось, а у него календарь остался дома. Он из интеллигентов.
Короче, тысячу лет назад!.. Прошу всех встать!.. В общем, мы отметили.
В среду, на той еще неделе, — наконец! — выиграл «Спартак». Прошу всех встать… Ну, он вам следующий раз выиграет, дождетесь.
Я обиделся на вас. Завтра вот — святое дело, а какое, не скажу. На колени все встаньте, не скажу!.. Не знаю. Но есть! В году всего триста шестьсиии си… триста шесть-си… сиси… Короче, у нас дат больше, чем триста сисят… короче, завтра святое дело… какое-то.
А послезавтра — за Серегу! В память о нем. Круглая дата — десять дней, как он… покинул нас. За Серегу надо! Двух мнений быть не может.
Проводили его честь-честью. Не каждого так. Секретарь был! Сказал слово. Сказал:
— Прошу всех встать! Суд идет.
Потом судья сказал:
— Именем Российской…
Очень торжественно было.
Серега решил бросить пить водку, и сразу вот такой печальный исход. Если бы заранее знать, чем кончится…
Не подумавши, решил Серега бросить пить водку и начал гнать самогон. Змеевика нет, он через батарею. А известно же — батареи у нас!
Короче, у соседки этажом ниже. А она только-только вступила в Общество трезвости, только-только она немного забылась… Короче, у нее прорвало.
Она скорее своим звонить, те примчались. Серега когда спустился, уже все было кончено. Уже Общество трезвости стоит по колено в самогоне, пишет на него в инстанции. А за это сейчас мигом!
Серега даже попробовать не успел. И рецепт с собой унес на пять лет.
Серега, ладно, пропал. Календарь исчез! Теперь с утра чувствуем, какая-то дата подкатывается… к горлу, а что конкретно — неизвестно, и паника сразу.
И денег уже нет. Вчера перешел дорогу… за сорок рублей. Сержант говорит:
— Десять рублей за то, что шел не через подземный переход.
Я говорю:
— Людей уважил. Подземный переход — это общественное место! Мне там нельзя находиться, я выпимши.
Он говорит:
— Тогда еще тридцать.
Короче, со всех сторон как-то сурово стало… А тут еще ко мне одна женщина подкатываться начала. Я, если вы заметили, по другой части, но она не отстает.
Вообще-то я еще… тем более, что она еще… симпатичная. Но очень похожа на соседку!.. Серегину из Общества. Какое дело-то. Страшновато.
В принципе я не против, но как-то все уж больно переменилось. Или ничего? Пора завязывать?.. Тогда считайте, что я бросил окончательно и бесповоротно. Прошу всех встать!
Чтобы я еще когда-нибудь кому-нибудь позавидовала! Лучше я смерть приму.
Соседка попутала. Один импорт на ней. Один импорт! А тут мечешься как угорелая, достать ничего не можешь. Конечно, одна еще да с ребенком. Мужика я выгнала, так попался… балаболка пьяная.
И вот зависть меня стала съедать. Думаю: «Надо держаться поближе к соседке — и все-то у нее есть, и ничего-то она не делает». Весь день дома, под ночь только уходит куда-то. Говорит:
— Работаю в сфере обслуживания.
«Чего бы мне ни стоило, — думаю, — а тоже туда пристроюсь». Стала заглядывать к ней, обхаживать. Она ни слова, ни полслова. Только раз как-то я возьми и скажи:
— Тебе, Валь, хоть за инженера замуж.
Она мне:
— Гос-споди, да я за ночь зарабатываю больше, чем они за месяц.
«Ой, — думаю, — иностранцев обслуживает. От наших столько не дождешься. Официантка, наверное, или парикмахерша».
Она снова:
— Гос-споди! — Что-то последнее время все господа стала вспоминать. — Гос-споди! — говорит. — Да я одна могу организовать общество «Помощи инженерам и пострадавшим от стихийных бедствий».
Я как это услышала, еще сильнее решила: на части разорвусь, а в сферу обслуживания устроюсь.
Соседка молчит, ни гугу. Я извелась вся. У ней, что ни день — обновки, у меня, что ни день — ничего.
Потом думаю: «Молчишь и молчи, сама все вызнаю». В субботу надела что получше: кофточка у меня зеленая была, мама еще дарила, юбочка синенькая. И только соседка на улицу, я тут же шмыг за ней и иду на расстоянии.
И вот останавливаемся около ресторана «Националы. Она возле подъезда прохаживается туда-сюда, ожидает кого-то. Я тоже мотаюсь от столба к столбу, тоже вроде жду кого-то.
Я место еще почему запомнила? Испугалась, что она в ресторане певицей работает. А у меня слух нельзя сказать, что абсолютный. Помню, при муже еще попробовала как-то спеть, а он сказал: «Давай лучше посидим… в гробовой тишине».
Ладно, это к делу не относится. Ну, прохаживаемся с ней и прохаживаемся. Не спешит она, значит, не певицей работает, еще кем-то.
Первый раз я пожалела, что мужика своего выгнала — место там неспокойное. «Как, — думаю, — они сюда на работу без мужей ездиют?»
Сумку прижала на всякий случай, решила: если что, кричать начну. Только решила, кто-то меня за руку цап.
— Стоишь-скучаешь?
«Ой, — думаю, — как он со мной запросто. Наверное, знакомый какой-то, а я признать не могу». И так мне неудобно стало, так стыдно!
— Стою, — говорю, — а ты здесь как?.. Как дома дела?
У него, вижу, глаза тоже остановились, в одну точку смотрят — вспоминает чего-то.
— Жене, — говорю, — привет передавай, если увидишь раньше меня.
Он как будто на свадьбу шел, а попал на похороны. Я отвернулась, чтобы он в себя пришел, поворачиваюсь — его уж и след простыл.
А на его месте милиционер стоит.
— Ты, — говорит, — почему здесь?