Ангел

Затем глянул на Марта, усмехнулся и поднял вверх указательный палец:

– Наука, конечно! Вы, несомненно, знаете о базовых инстинктах человека? Один из важнейших – инстинкт продолжения рода. Любовь рассматривается наукой как проявление этого инстинкта. Между прочим, наш организм запускает целую химическую лабораторию, чтобы реализовать базовый инстинкт! Многокомпонентные гормональные коктейли отвечают: одни – за кратковременный взрыв страсти, другие – за длительную привязанность. Феромоны обеспечивают привлечение партнёра противоположного пола…

Факты, исследования, эксперименты и обоснованные выводы – всё ясно и чётко, логично и доказательно. Однако, несмотря на всеохватность и в то же время скрупулёзную въедливость научного подхода, Март и теперь не находил в объяснениях библиотекаря ответа на свой вопрос.

– Итак, – продолжал библиотекарь, – знания об инстинктах отвечают на вопрос «зачем?» Знание физиологии и биохимии даёт ответ на вопрос «как?» Для полноты картины, с точки зрения науки, конечно, остаётся ответить ещё на один вопрос…

– «Почему?» Почему именно к этому человеку, и именно такое чувство? – не утерпел Март.

– Совершенно верно, молодой человек. И здесь наука тоже предлагает свои ответы. Партнёры выбирают друг друга по многим критериям, большей частью неосознаваемым, и даже не важно, приоритет «серьёзных» отношений они декларируют себе и окружающим или нет – для базовых программ не существует подобных различий. Мы присматриваемся, чувствуем влечение, безрассудно влюбляемся, в конце концов, – оценивая внешние физические данные, активность, запах и другие параметры, предпочитая наиболее соответствующие заложенным в нас природой требованиям, которые необходимы для продолжения рода и выживания потомства. В этот процесс могут вмешиваться и другие факторы, субъективные, такие как соответствие представлениям общества об идеалах красоты, соответствие привычному в конкретной семье психотипу…

Март слушал и понимал, что уходит всё дальше от объяснения того особенного чувства, которое открылось в нём только благодаря загадочной незнакомке. Ну никак не находил в себе Март ни вожделения, ни инстинкта продолжения рода. Восхищение? Да, несомненно! Благоговение? И это тоже! Однако главным было – притяжение к чему-то, что оставалось сокрытым за видимым образом, зов некой тайны…

Март заметно приуныл и слушал библиотекаря вполуха. Тот заметил его настроение и прервал свою импровизированную лекцию.

– Я вижу, молодой человек, вы не нашли того, что хотели. И, видимо, вопросов у вас появилось больше, чем ответов. Не расстраивайтесь, это нормально. Вы не первый, кто задаётся подобными вопросами, и, безусловно, не последний, кто не находит на них всеобъемлющего ответа. Размышляйте, исследуйте, постигайте на себе, на собственном опыте, или выражайте посредством искусства – выбирайте, какая природа любви вам ближе. И мой вам совет: если вы действительно серьёзно относитесь к вопросу любви и он для вас не пустой звук, то не стоит спешить доверять научным теориям и глубокомысленным рассуждениям, впрочем, как и эмоциям, и первым впечатлениям, – позвольте времени и опыту сложиться в ваше собственное мнение. Конечно, пройдёт не один год…

– А у вас? У вас же было время накопить опыт? Каково ваше мнение о сути любви, личное?

Библиотекарь задумался.

– Пожалуй, я бы сказал, что суть любви – навроде ангела: так же иллюзорна, могущественна и непостижима. И познать эту суть – всё равно что приручить ангела…

– Вы упомянули ангела… – помимо воли голос Марта дрогнул. – Так, может, всё-таки любовь имеет божественную природу? Может, ответ этот – Бог? И стоит лишь поверить – на самом деле, искренне поверить! – как исчезнут в людях и эгоизм, и жестокость, и безответственность? Любовь вытеснит все эти низшие качества, как свет вытесняет тьму?

– Люди жестоки и безответственны вовсе не от того, что в них недостаточно веры в некоего требующего любви Бога, – покачал головой библиотекарь, – а от того, что отсутствуют полностью осознанные любовь и уважение: к ближнему своему, к травинке и букашке, да к миру вообще. И религия не приносит любви сама по себе – она лишь надстраивает свод определённых правил над тем, что уже имеется в человеке, регламентируя определённым образом отношение к категориям Бога, любви… Вспомните, сколько человек загубили крестовые походы, костры инквизиции, конкиста, рабство? И всё – с одобрения и при непосредственном участии церкви, – так сказать, во славу Божию! Дело в том, что люди совсем не перестали быть животными, создав (и продолжая создавать!) религии, – религии даже самые гуманные, проповедующие бескорыстную и самоотверженную любовь. Люди так и продолжают удовлетворяют потребности, кто во что горазд, используя все доступные им средства: силу, хитрость, интеллект – да всё, что угодно. Соблюдает ли человек определённые правила или нет – в любом случае он раб инстинктов. Кто-то понимает это, кто-то не понимает, кто-то много рассуждает об этой проблеме – но всерьёз никто не видит причин изменить существующее положение вещей. И не может.

– Пусть так, но любовь и уважение – они всё-таки способны повлиять на человека, сделать его лучше?

– Повлиять? Несомненно! Сделать лучше? В какой-то мере. Но сомневаюсь, что даже полностью осознанные любовь и уважение сделают людей свободными от инстинктов. Подобные качества лишь регулируют наши отношения с социумом, гармонизируют отношения внутреннего и внешнего миров. Они могут в некоторой степени послужить препятствием для инстинктов или перенаправить их энергию в иное русло, однако пока живы сами базовые программы – именно они и будут диктовать условия!

– Лишь набор программ – и ни капли свободы… Не то что действительной, абсолютной – но даже самой малости? Чтобы человек сам выбирал свой путь?

– Боюсь, капли для этого недостаточно… Но что такое истинная, абсолютная свобода? Никто толком не знает. Возможна ли такая свобода в принципе – тоже загадка. Что будет, если отключить инстинкты? Как скажется подобная метаморфоза на человеке? Об этом можно только рассуждать, предполагая то или иное. Единственное, о чём не трудно догадаться: человек перестанет быть человеком в привычном понимании этого слова. Появится совершенно иное существо, живущее по иным принципам, имеющее иные потребности и преследующее иные цели. Ведь место отсутствующих движущих сил должно занять нечто такое, что будет способно не хуже базовых программ мотивировать человека к действию. В противном случае… Представьте себе разумное существо без потребностей и желаний. Проблема даже не в рефлекторной деятельности организма, включающей в себя дыхание, работу сердца, деятельность кишечника и тому подобное, а в вопросе: «для чего?» Для чего дышать и снабжать пищей тело, для чего биться сердцу и крови течь по венам, если смысла в том, чтобы поддерживать как существование организма, так и возможности к познавательной деятельности – никакого нет? И если всё-таки удастся преодолеть препятствия и чисто технического характера, и, так сказать, «смыслообразующего» – то как это скажется на личности человека? Кто это будет? Что?..

Март возвращался домой уже за полночь. Его разгорячённый обилием информации мозг понемногу успокаивался и остывал, а полученные от библиотекаря сведения постепенно укладывались на свои места.

Март обдумывал то, что услышал, и тяжело вздыхал. Концепции многомудрых философов, казалось бы охватывающие все проявления любви, какие только могли существовать, он нашёл чрезмерно пространными, отчего даже само понятие любви размывалось в его сознании, расползаясь неясным облаком. Истинная суть любви так и осталась скрытой где-то в гуще этого тумана, а может, как начал подозревать Март, она там и вовсе не присутствовала изначально. Психические и физиологические механизмы показались Марту абсолютно бездушными, представляя человека в виде робота, управляемого некими неподвластными ему программами, что воспринималось совершенно вразрез с ощущениями самого Марта. В общем, какое описание ни возьми – каждое выходило неполным, ущербным. Отчаявшись, Март даже попробовал как сумел объединить их всех – получилась сущая белиберда, и он бросил эту затею.