Ангел

Тут священник сделал паузу, видимо нарочно отделяя сказанное от того, что он только собирался произнести, и придавая таким образом последующим словам особую значимость.

– Это – любовь души, – продолжил он. – Душа, дух, дыхание – знакомые слова? Душа – суть дыхание Творца, тот вдох, которым Он наделил материальное, из плоти и крови существо – человека, даровав ему жизнь, и который присутствует в каждом из живых существ. Человек жив дыханием своего создателя, а будучи, по разным причинам, не в силах удержать его в себе, человек умирает – «испускает дух»…

На этих словах священника Март поневоле затаил дыхание, а тот, заметив, не сдержал улыбку.

– Любовь плоти и любовь души – два аспекта любви, при рождении вдыхаемых в человека. Плотская любовь, которая служит лишь телу и имеет целью воссоздание новой плоти, оживляется неразумным аспектом души, имеющимся у всех животных. Высшей же части души принадлежит любовь иная, присущая лишь человеку, – любовь созидательная, творческая! Вам, друг мой, несомненно, известно такое слово, как «вдохновение»? Что же это такое? – настоятель посмотрел на Марта испытующе, однако не стал дожидаться ответа. – Создатель вдохнул в человека нечто, способное давать жизнь, – любовь! Когда мы творим, мы испытываем чувство любви к своему творению. Мы создаём посредством любви, как и Творец, когда создавал человека. В процессе творчества мы пробуждаем в себе «вдохновение» – чувствуем, используем, овеществляем любовь Создателя, которую Он вдохнул в нас, давая таким образом возможность увидеть, ощутить, осознать себя со-Творцами! Вот что представляет собой настоящая любовь души, её апофеоз!

– Апофеоз любви…– проговорил Март, когда захватившее дух чувство восторга – неожиданно нахлынувшего приступа «вдохновения», улеглось. – М-м… Что же получается: любовь тела, любовь души… – взвесил он как будто на чашах весов. – Любовь инстинктивная, животная, воссоздающая, и любовь созидательная, творящая… Выходит, человеку доступно два вида любви?

– Есть ещё кое-что, – тоном ниже проговорил святой отец, и Март отметил, что выражение лица настоятеля неуловимо изменилось. – Душа – это жизнь. И это – чувства, разум и воля человека, его способность творить. Как бессмертна любовь Создателя, так бессмертна и душа человеческая. Но дело в том, что, оживляющая тело, душа тесно связана с плотью и даже частично принадлежит ей, со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Говоря о любви, это означает страсть ради страсти, ради наслаждением чувством – и эмоциями, порождаемыми им. Такая любовь – любовь эгоиста, единоличного и полновластного владельца материального, плотского «я». Но что ни в коей мере не принадлежит плоти, так это Дух! Совершенно особая сия субстанция есть жизненная сила самого Творца – то, что составляет Его суть! Дух – именно он сообщает человеку образ Творца, завершая акт творения Создателем человека! Эту силу не дано постичь в полной мере – возможно лишь ощутить её отголоски, результат её присутствия в себе. Но даже такое, неполное, восприятие доступно далеко не каждому – лишь тому, кто освободит душу свою для Духа и, приняв сей дар, в свою очередь направит его свет вовне, в виде абсолютной и безусловной любви к Создателю!

Настоятель сделал паузу, позволяя Марту осмыслить сказанное, и добавил:

– И если тело подвластно душе, то душа покоряется Духу. Способный на духовную любовь – способен на многое! Подняться над своей материальной природой, утвердить свою власть над ней, обратившись не к праху, но к вечности! И если вы ищете истинную любовь, друг мой, – ищите Дух! Обретший Дух – обретёт целостность, и врата к Создателю откроются для него!

Священник умолк, глядя широко раскрытыми глазами на нечто, невидимое Марту, а может, и вообще взору обычного смертного.

– Так просто… и так сложно… – едва выговорил Март после длительного молчания: трудно было вот так, сразу, охватить умом открывшееся ему знание.

– Такова доля сотворённого Им существа, мой юный друг: преодолевать себя, чтобы прийти к Нему, – улыбнулся настоятель, глядя на до крайности озадаченного Марта. – И выбор, казалось бы, прост, да сделать его нелегко. Духовная любовь требует от человека ясного осознания своей природы, чтобы он оказался способным подняться над инстинктами, эмоциями и разумом. Для этого необходима серьёзная духовная работа, что совершенно недоступно для животных и считается достойным насмешек среди тех людей, что руководствуются исключительно инстинктами, эмоциями и разумом… Впрочем, бывают исключения: некоторые люди обладают врождённым даром духовной любви. Но это – большая редкость… большая редкость… – покачал головой священник. – Быть может, Господь посылает подобных уникумов к нам, невеждам и маловерам, чтобы явить пример, образец, к которому следует стремиться? Как бы то ни было, именно такие, одухотворённые, люди способны указать истинный путь всем остальным, и никто не усомнится в их способности и в их праве сделать это!

– Одухотворённые… – Март потёр наморщенный лоб. – Значит, всё-таки не две – три любви, три силы. Ну, для чего нужна любовь плоти – понятно. Любовь как проявление творчества – этот аспект мне тоже, в общем-то, ясен. Но – цель духовной любви? Духовное воссоединение с Творцом, да… но для чего?

Настоятель помолчал некоторое время, словно и сам задавал себе этот вопрос, не находя никак достаточно убедительного ответа. Однако, когда Март уже не надеялся получить объяснение, всё-таки заговорил:

– Творец, вдохнув свою любовь в человека, навсегда связан с ним невидимой нитью, и это обоюдная связь. Человек жив любовью Создателя, Создатель вдохновляется ответной любовью. Если человек перестанет любить своего создателя, что станет с Творцом? А затем – с человеком?

На лицо священника будто набежала тень, и он надолго замолчал.

Шуршал под ногами безнадёжно перепутанный пазл. Март хмурился и поглядывал на святого отца, не решаясь потревожить своими попытками сложить хоть что-то, похожее на ответы, а тот шагал ссутулившись, и взгляд блуждал по опавшим листьям… но вот, зацепившись за луч – отблеск невидимого солнца, скользнул по деревьям, оттуда – на серые стены храма, потом дальше – вверх, на голубой глаз неба, что сиял высоко-высоко и над деревьями, и над храмом, и, наверное, над всеми головоломками мира… В конце концов святой отец улыбнулся, но улыбка его выглядела печальной.

– М-м-да-а… – вздохнул Март. – Всё оказалось значительно сложнее, чем я себе представлял.

– Сложность в предмете, о котором мы с вами сейчас рассуждаем, находит только ваш разум, Март, – сказал священник. – И то, лишь потому, что постижение истинной сути души, а тем более Духа, выше его компетенции. С позиции веры, к примеру, открывается совершенно иной взгляд на мир.

– Всё дело лишь в точке, с которой рассматривать данный вопрос… – нахмурился Март. – Но если другие точки недоступны… пока? Как быть? Как прояснить для себя духовную часть любви?

– Ну-у… Пожалуй, выход есть – это практика. Чтобы обойти барьеры разума, который существует исключительно за счёт объяснений, такой подход наиболее эффективен. Практика просто поставит тебя перед фактом. И, если не лениться и не терять терпения, она, как посеянное зерно…

– Так что делать-то? В чём практиковаться? – перебил Март настоятеля.

– Я же говорю: терпение! – усмехнулся священник. – Ну, например… Посади дерево. Заботься о нём, удобряй, защищай от непогоды и вредителей, а когда оно вырастет достаточно большим, а ты ощутишь привязанность к своему подопечному, оставь его, позволив расти самому по себе.

– Дать свободу?

– В какой-то мере. Ведь ваша связь, невидимая нить любви, она останется навсегда. И вот, сделав это, возможно, ты поймёшь, что такое бескорыстная любовь. И это приблизит тебя к постижению любви духовной.

– Всего лишь приблизит?! – не удержался от восклицания Март.

– Любовь требует постоянства и самоотречения. Любить – значит отдавать, как Создатель отдаёт своё дыхание человеку.