Страница 68 из 81
Другой немаловажный факт противоречит версии, выдвинутой Г. Дельбрюком: имена Траяна и Сатурнина значатся среди имен офицеров, павших при Адрианополе, а из этого следует, что те 12 армянских легионов, которые находились под их командованием, не исчезли бесследно, но присоединились к императорской армии (Аmm., XXXI, 12, 1; 13, 8).
После битвы при Салицин Рихомер отправился в Галлию, чтобы привести оттуда новые подкрепления. Накануне сражения под Адрианополем он прибыл в лагерь Валента. Аммиан, правда, упоминает только о письме, которое Рихомер доставил от Грациана, однако то, что оно было доставлено комитом доместиков, свидетельствует, что миссия Рихомера не ограничивалась ролью простого посыльного: по всей видимости, он привел на помощь Валенту какое-то количество западных отрядов. Доказательством этому утверждению может служить неожиданное появление на адрианопольском поле Батавов — ауксилии, входившей в состав галльской армии (Amm., XXXI, 13, 9).
Еще одно обстоятельство свидетельствует в пользу того, что силы, которыми располагал Валент, были весьма внушительными. После разгрома римской армии основная масса уцелевших солдат бросилась в лежащий неподалеку Адрианополь. Однако город не смог принять всех беглецов. Готы подошли к Адрианополю только на четвертый день после состоявшегося сражения (Amm., XXXI, 15, 3), но даже и тогда большая часть защитников города находилась за его стенами (Amm., XXXI, 15, 4) и была вынуждена отбиваться от готов, стоя на бруствере (Amm., XXXI, 15, 4)[893]. А ведь уцелела только третья часть армии Валента. Таким образом, мы имеем все основания предположить, что спасшихся солдат было не менее 15–20 тыс. чел.
Какой же можно сделать вывод? При разделе армии в 364 г. под командованием у Валента оказалось около 40 тыс. солдат. Планировавшееся по трем направлениям вторжение в Персию предполагало, что у него было уже как минимум 50 тыс. солдат: около 12 тыс. должны были выступить из Армении, приблизительно такое же количество должно было действовать на втором второстепенном направлении и не менее 30 тыс. должно было находиться под командованием самого императора. Конечно же, в состав этой армии попало большое количество вспомогательных готских отрядов, которые Валент не смог использовать для войны на Балканах. Следовательно, в его распоряжении могло находиться около 40–45 тыс. солдат. После того как он пополнил эту армию, призвав под свои знамена ветеранов и часть гарнизонных войск, а также получил подкрепления с Запада, его наличные силы должны были увеличиться еще на несколько тысяч человек. Поэтому не покажется преувеличением, если мы предположим, что под Адрианополем римская армия насчитывала не менее 45–50 тыс. солдат.
Относительно численности готов, участвовавших в Адрианопольском сражении, мы располагаем столь же неопределенными сведениями. Евнапий утверждает, что их было немногим меньше 200 тыс. воинов (Eunap., fr. 43). Однако большинство исследователей считают эту цифру явным преувеличением. Поэтому все расчеты основываются на сообщении Аммиана, что передовые римские войска определили численность готов всего в 10 тыс. чел. (Amm., XXXI, 12, З)[894].
Прежде чем говорить о количестве готов, собравшихся под Адрианополем, вернемся к событиям, предшествовавшим этому сражению. Отметим, что в 375 г. разрешение перейти через Дунай получили только готы-тервинги (Amm., XXXI, 4, 8). Остальным готским племенам было в этом отказано (Amm., XXXI, 4, 12). Количество мужчин, способных носить оружие, среди новых переселенцев было не очень велико, по крайней мере когда готы подняли восстание, комит Фракии Лупицин отважится выступить против них, опираясь лишь на войска, находившиеся под его командованием (Amm., XXXI, 5, 9). После того как он потерпел поражение в битве под Маркианополем, к Фритигерну, предводительствовавшему готами, присоединились отряды Сферида и Колии, нанятые Валентом для участия в планировавшейся персидской кампании (Amm., XXXI, 6, 1; 3). Численность этих отрядов также не могла быть чрезмерно большой, ввиду того что комендант Адрианополя попытался уничтожить их силами фабричных рабочих, которым он приказал раздать оружие. Становится понятно, почему Валент рассчитывал в первый момент подавить готское восстание с помощью корпуса, выведенного из Армении, и вспомогательных войск, обещанных ему Грацианом. Как мы уже отмечали, в битве при Салицин римлянам противостояла не какая-то отдельная группа, а основная масса готов. В IV в. римлянам неоднократно приходилось вступать в сражения с противником, превышавшим по численности их армии в 2 и более раз, и тем не менее одерживать при этом победы. 15–20 тыс. закаленных в боях солдат под командой опытных полководцев вполне могли противостоять 30–50 тыс. плохо вооруженным варварам. После битвы при Салицин готы, понесшие ощутимые потери, призвали себе на помощь гуннов и аланов (Amm., XXXI, 8, 4). К этому времени восставшие уже были окружены римскими пикетами, через которые они безуспешно пытались прорваться (Amm., XXXI, 8, 3). Именно подход новых сил варваров заставил римское командование увести свои войска и отдать готам и их новым союзникам на разграбление Фракию (Amm., XXXI, 8, 5–6). Вместе с гуннами и аланами через Дунай перешли и новые массы готов, прежде всего гревтунгов и тайфалов[895].
Очевидно, только теперь ситуация приняла катастрофический характер, и Валент, опасаясь, что имевшихся у него сил может быть недостаточно, вновь обратился к Грациану, прося его выступить на помощь со всей своей армией (Amm., XXXI, 10, 3). Это обращение Валента свидетельствует о том, сколь велика стала опасность, в которой оказались балканские провинции империи. Для сравнения отметим, что в 350-е гг., когда аламанны и франки опустошали Галлию и уже селились на захваченных римских землях, Констанций не подумал о том, чтобы подкрепить галльскую армию дополнительными силами, и тем не менее Юлиану удалось восстановить рейнскую границу; в 367 г., когда опасность была не меньшей, Валентиниан I не обратился за помощью к брату, но только силами западных войск изгнал варваров одновременно из Галлии и Британии.
Когда Аммиан утверждает, что готов было, как песка в ливийской пустыне, и сравнивает их с армией Ксеркса (Amm., XXXI, 4, 6–7), не будем забывать, что речь идет о всей массе переправлявшихся на римский берег, а не о тех, кто был способен носить оружие. Даже если мы предположим, что общая численность готов составляла 200 тыс. чел., то из всего этого количества лишь около 40 тыс. мужчин могли быть пригодными к военной службе. Неудачные действия римских военных властей в начале восстания привели к тому, что через дунайскую границу начали переправляться все новые толпы варваров, расчитывавших на богатую добычу. Поэтому, если под Макианополем и Салицием римлянам пришлось сражаться с 30–40 тыс. готов, то под Адрианополем количество варваров могло быть уже как минимум в 2 раза больше.
Накануне сражения. Валент выступил из Мелантиады в начале августа 378 г. (Amm., XXXI, 12, 1)[896]. Римская разведка сразу же обнаружила готов и следила за ними в течение трех дней (Amm., XXXI, 12.3). Наконец императору было доложено, что в 15 милях[897] от Адрианополя готы в количестве 10 тыс. чел. повернули на боковую дорогу, ведущую по направлению к римскому укреплению Ника (Amm., XXXI, 12, 3)[898]. Сразу отметим, что Аммиан говорит лишь об одной части готского войска, с которой столкнулась римская разведка (Amm., XXXI, 12, 3)[899]. Получив это известие, император тут же загорелся желанием вступить в сражение с противником (Amm., XXXI, 12, З)[900], выстроил армию в боевой порядок (Amm., XXXI, 12.4)[901] и поспешил навстречу готам (Amm., XXXI, 12, 3)[902]. Из слов Аммиана следует, что Валент рассчитывал встретиться с передовым отрядом варваров еще до захода солнца, иначе его действия трудно объяснить. Тем не менее в этот день римляне так и не обнаружили противника и к вечеру подошли к Адрианополю. При этом представляется странным местонахождение готов: они не только не приблизились к Нике, но оказались еще дальше от Адрианополя, чем были на тот момент, когда их заметили римские патрули. Что же произошло? Почему неминуемое столкновение не состоялось? Г. Дельбрюк, полагает, что Валент выступил от Адрианополя по направлению к Филиппополю, когда получил данные разведки, что готы находятся у него в тылу и, двигаясь на Нику, угрожают дороге, ведущей в Константинополь. Это известие заставило римскую армию вернуться назад к Адрианополю[903]. Однако Г. Дельбрюк совершенно не учитывает, что римская разведка постоянно следила за перемещениями готских отрядов, о которых докладывала в императорскую ставку в Нике (Amm., XXXI, 11, 2; 12, 2). Когда же стало известно, что сторожевыми постами противник собирается перекрыть дороги, по которым подвозился провиант для армии (Amm., XXXI, 12, 2)[904], то эта попытка была быстро пресечена: специально выделенный римский отряд занял ближайшие горные проходы (Amm., XXXI, 12, 2)[905]. Аммиан нигде не говорит, что Валент дважды стоял под Адрианополем, как это пытается представить Г. Дельбрюк, напротив, он сообщает, что, прибыв к городу, Валент тут же укрепил лагерь валом и рвом (Amm., XXXI, 12, 2)[906]. Если бы римская армия однажды уже была у Адрианополя, то она могла просто занять свой старый лагерь. К тому же, для того чтобы двигаться тем путем, каким «посылает» римлян Г. Дельбрюк, необходимы были веские основания. Немецкий исследователь полагает, что такое основание было: стремление Валента соединиться с армией своего племянника[907]. Но для этого восточному императору было необходимо знать, где именно будет ждать его галльская армия. На тот момент, когда Валент выступил в поход, на руках он имел только сообщение Грациана о его блестящей победе над лентиензами (Amm., XXXI, 11, 6; 12, 1). Западный император находился еще в пути и сам не знал, где и когда он может встретиться с Валентом (Amm., XXXI, 11, 6). Не вернулся еще после своей экспедиции и Себастиан. О нанесенном готам поражении Валент получил от последнего лишь письменное сообщение (Amm., XXXI, 12, 1)[908]. Себастиан же, как известно, действовал со своим отрядом в окрестностях Адрианополя (Amm., XXXI, 11, 4). Таким образом, после удачного окончания дела на следующий день Себастиан мог возвратиться в город и оттуда отослать свой рапорт в Нику. В противном случае, если следовать логике Г. Дельбрюка, нам придется предположить, что Валент выступил в поход, не дожидаясь исхода предприятия, задуманного Себастианом, и письмо последнего догнало его где-то на пути к Филиппополю.
893
«qui prope ipsas stetere loricas».
894
Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 202.
895
В 375 г. царю гревтунгов Витерику и его опекунам Алафею и Сафраку, а также готскому князю Фарнобию не было позволено переправиться на римскую территорию (Amm., XXXI, 4, 12–13). Однако осенью 377 г. Фригерид обнаружил Фарнобия уже во Фракии (Amm., XXXI, 9, 3), а конница Алфея и Сафрака приняла участие в сражении под Адрианополем.
896
Мелантиада находилась на расстоянии 140 стадий от Константинополя (Agath., V, 14).
897
Римская миля (1000 passus) составляет 1481,5 м, таким образом, получается, что варвары приблизились на расстояние около 22 км.
898
Ника, как нам известно, являлась штаб-квартирой Валента, недалеко от которой, вблизи императорской виллы Мелантиады, разбила лагерь римская армия (Amm., XXXI, 11, 2).
899
«оmnem illam multitudinis partem, quam viderant».
900
«procaci calore perculsus».
901
«agmine quadrato incedens».
902
«occurrere festinabat».
903
Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 198.
904
«cognitum est cogitare hostes fortibus praesidiis itinera claudere, per quae commeatus necessarii portabantur».
905
«ad retinendas oportunitates angustiarum, quae prope erant, peditibus sagittariis et equitum turma citius missa».
906
«prope suburbanum Hadrianopoleos venit, ubi vallo sudibus fossaque firmato».
907
Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 198.
908
«quodque Sebastianus subinde scribens facta dictis exaggerabat».