Страница 86 из 163
Маврикий предписывает выстраивать армию в две боевые линии. Крылья первой из них состояли частично из вексиллариев, оставшихся в наследие от прежних позднеримских армий, а частично из иллирийцев. Этих последних некоторые исследователи идентифицируют со старыми пограничными эскадронами. Вместе с тем существует мнение, что иллирийцы скорее происходят от того корпуса, который был набран в Иллирике Германом и Нарсесом в 550–553 гг. Иллирийцы образовывали отряды — банды, по 250–300 всадников. Таких эскадронов существовало не менее 15, что подчеркивает их значимость[1046]. Глубина построения вексиллариев была 7 человек, а иллирийцев — восемь (Maur., II, 6)[1047].
Центр первой боевой линии занимали федераты. В законах Юстиниана, как указывалось выше, еще сохраняется различие между солдатами регулярной армии (milites) и федератами (foederati), однако на деле разница между двумя категориями военнослужащих быстро стиралась. Данный факт отмечает уже Прокопий, утверждающий, что ранее отряды федератов состояли из одних варваров, а с некоторых пор в них стали служить и римские граждане. Этот процесс закончился формальной интеграцией федератов в регулярную армию в конце VI столетия. Последним комитом федератов был Маврикий, возможно, именно он и включил их в состав армии[1048]. Федераты образовывали боевой порядок глубиной в 8 человек: 7 бойцов и одного слуги (Maur., II, 6).
Последнюю категорию элитных войск, обозначенных в «Стратегиконе», образовывали оптиматы (от лат. optimates «лучшие»). По мнению одних исследователей, оптиматы были потомками варваров, некогда расселившихся на территории Империи[1049]. Более вероятной представляется гипотеза, согласно которой оптиматы появились только в 570-е гг. при Тиверии II. Согласно сообщению Еваргия, этот император увеличил свою кавалерию до 150 000 за счет «народов, живущих как по ту сторону Альп, около Рейна, так и по сю сторону» (Euarg., V, 14). Какой бы фантастической ни казалась эта цифра, предполагается, что Тиберий попытался восстановить центральную армию, пополнив ее контингентами западных варваров, которые в основном, вероятно, были лангобардами. В дальнейшем эти отряды приняли участие под командой Маврикия в кампании против персов (578 г.)[1050].
Командир оптиматов имел звание таксиарха, которое было эквивалентно званию мирарха (Maur., I, 3). Это может свидетельствовать в пользу того, что оптиматы образовывали отряд, равный по численности мире, т. е. около 2000 всадников. Оптиматы занимали вторую линию боевого порядка[1051]. Глубина их строя составляла 7 человек: 5 бойцов и 2 слуги, которые назывались арматами[1052] (Maur., II, 6).
Вооружение всадников. Офицеры, букелларии и федераты имели полный комплект тяжелого защитного вооружения, состоявший из длиннополой, опускающейся до лодыжек кольчуги (ζάβα) со съемным капюшоном (σκάπλιον), шлема (κασσίς) с султаном, шейной пластины (στρογγύλιον) «аварского типа со свисающей бахромой», которая была снаружи льняной, а изнутри обита шерстью. У букеллариев были также кольчужные рукавицы (χειρομανίκιον), а их кольчуги украшались особыми вымпелами (фламулами) на плечах (Maur., I, 2)[1053]. «Ведь чем более внушительно выглядит стратиот в полном вооружении, — поясняет Маврикий, — тем более увеличивается его боеготовность и усиливается страх врагов перед ним» (Maur., 1, 2; пер. В. В. Кучмы).
Важным элементом защитного снаряжения оставался щит (σκουτάριον). Кавалерийский щит был круглым, сравнительно небольшого размера и закрывал всадника только до пояса[1054]. Щиты имелись только у всадников, занимавших первые ряды боевого порядка, которые были вооружены копьями. «Все остальные, расположенные в середине, владеющие стрельбой из лука, должны иметь луки, но не иметь щитов. Ведь невозможно вести стрельбу из лука, находясь верхом на лошади и держа в левой руке одновременно и щит, и лук» (Maur., II, 8; пер. В. В. Кучмы).
Надо полагать, что большинство всадников, не входивших в состав элитных подразделений, могли не иметь ни кольчуг, ни даже шлемов. Поэтому Маврикий предписывает им носить кольчужные капюшоны, чтобы ввести в заблуждение неприятеля относительно реальной силы стоящей перед ним армии (Maur., X, 1).
Лошади офицеров и отборных солдат (особенно тех, которые образовывали фронт боевого построения) были защищены доспехами, состоявшими из железного налобника и нагрудника, железного или войлочного (Maur., I, 2).
Очень важным нововведением, оказавшим сильнейшее влияние как на тактику кавалерийского боя, так и на всю последующую историю развития кавалерии, было появление стремени, неизвестного греко-римскому миру. Говоря об упряжи лошадей, Маврикий указывает, что при седлах должны быть «два железных стремени» (Maur., I, 2). Было отмечено, что Маврикий еще не знает специального термина для обозначения этого элемента конского снаряжения, поэтому он использует слово σκάλα (лат. scalae — лестница, ступеньки). Данный факт свидетельствует об относительно недавнем появлении стремени в византийской практике)[1055].
Главным видом наступательного оружия византийского всадника был лук. Комплект вооружения из лука и колчана, называвшийся токсофарета (τοξοφάρετα), стал символом военной службы[1056]. Маврикий требует, чтобы все «новобранцы-ромеи», умевшие стрелять из лука, приходили на военную службу со своей токсофаретой (Maur., I, 2). Прицельная дальность стрельбы византийских луков в этот период составляла 133,2 м[1057].
Офицеры и солдаты, образовывавшие фронт боевого порядка (κοντάτοι), вместо луков имели два копья, одно из которых было запасным. Посередине древка копий крепился специальный ремень; подобные копья использовались только в кавалерии; Маврикий называет их аварскими (Maur., I, 2). Длина копья была приблизительно 3,6 м[1058].
Мечами были вооружены, очевидно, все всадники, независимо от той роли, которую они играли в бою (Maur., I, 2). Какого типа меч (σπάθιον) использовался в кавалерии и отличался ли он от меча пехотинцев, Маврикий не сообщает.
Вооружение пехотинцев. Тяжеловооруженным пехотинцам (скутатам) предписывалось иметь шлемы «с небольшими султанами и фламулами на верхней части», панцири, щиты, которые были гораздо больше, нежели щиты всадников, и закрывали воина от шеи до колен (Maur., XII В, 16), поножи либо железные, либо деревянные, герульские мечи, копья, марсобарбулы и даже пращи (Maur., ХП В, 4). Маврикий считает за лучшее, чтобы у всех скутатов были панцири и поножи, однако, понимая, очевидно, что добиться этого практически невозможно, предписывает, чтобы этими элементами защитного вооружения были снабжены хотя бы бойцы, стоящие в первых двух рядах и в последнем ряду боевого порядка. Впрочем, ситуация, когда даже солдаты, образовывавшие фронт построения, не имели защитного вооружения, кроме щитов, была, по-видимому, вполне обычной (Maur., XII В, 16).
Легкие пехотинцы (псилы) должны были иметь луки, колчаны с 30–40 стрелами. В отличие от всадников, лучники могли вести стрельбу, прикрываясь небольшим щитом (Maur, XII В, 3). Кроме токсофареты, у псилов были деревянные соленарии; тем же, кто не умел стрелять из лука, предписывалось обзавестись дротиками-беритами или же дротиками «склавинского типа». У всех псилов были также и марсобарбулы, «носимые в кожаных футлярах», и пращи (Maur., XII, 5).
1046
Zuckerman С. L'armée… Р. 166.
1047
«Стратегикон» Маврикия. С. 91, примеч. 1, 2.
1048
Zuckerman C. L'аrmée… Р. 166.
1049
Lot F. L'art militaire… Р. 44.
1050
Zuckerman С. L'armée… Р. 168.
1051
Осарес Ф. Византийская армия… С. 29.
1052
«Арматом называется помощник оптимата в бою или его оруженосец».
1053
Осарес Ф. Византийская армия… С. 63–64.
1054
Там же. С. 65.
1055
«Стратегикон» Маврикия. С. 68, примеч. 6.
1056
Осарес Ф. Византийская армия… С. 67; «Стратегикон» Маврикия. С. 68, примеч. 1.
1057
Ocapec Ф. Византийская армия… С. 68, примеч. 4.
1058
Там же. С. 66, примеч. 1.