Страница 79 из 163
В словах, которые Прокопий вкладывает в уста лангобардских послов, прибывших в Константинополь, вскрывается истинная причина опустошения варварами балканских территорий: «Гепиды, государь, владеют Сирмием и обращают в рабство римлян и хвалятся, что овладели всей Дакией. Какую же войну они выиграли когда-либо за вас, или вместе с вами, или против вас самих? Или за какое состязание они присвоили себе эту страну в качестве награды? И при этом они действовали так не раз, будучи вами оплачиваемыми, вашими наемниками; и, как говорят, не знаю с какого времени получая с вас деньги» (Procop., BG, III, 34, 308; пер. С. П. Кондратьева).
Ситуация стала еще более драматической к концу правления Юстиниана. В 559 г. гунны-кутургуры под предводительством хана Забергана, не встречая сопротивления, дошли уже до стен Константинополя. Против 7-тысячной конницы варваров Юстиниан смог послать только 300 воинов-ветеранов, командование над которыми поручил состарившемуся Велисарию (Agath., V, 13–16).
Набеги аваров в 80-е гг. VI в. окончательно расшатали оборонительную систему дунайского лимеса. Однако победы, одержанные Маврикием, заставили аваров в 600 г. заключить с Империей мир. Впрочем, затишье в придунайских областях оказалось недолгим. Маврикий был убит в результате военного мятежа (602 г.) и армия, двинулась на Константинополь, оставив Фракию без всякой защиты. Это привело к упадку дунайского лимеса, от которого в конечном итоге осталось несколько изолированных укрепленных позиций[964].
Военная стратегия Юстиниана. Недостаточная численность армии заставляла военное командование в период правления Юстиниана непрестанно перекидывать отряды из тех регионов и провинций, где военные действия прекращались, туда, где они велись или предполагалось их начало[965]. Побежденных и захваченных в плен неприятелей предпочитали обращать в солдат, нежели в рабов. В этом Юстиниан не придумал ничего нового и лишь продолжал ту политику, которая проводилась в Римской империи начиная уже с конца II в. Поэтому, вандалы, побежденные Велисарием в Африке, были отправлены на восточную границу Империи для ведения войны с персами; отряды, сформированные из персов, оказались в Италии, а «скифы», т. е., вероятно, остготы, попали Египет.
Подобная стратегия позволяла правительству некоторое время достаточно эффективно компенсировать отсутствие центрального резерва, состоявшего в начале V в. из двух армий. Одна из этих армий находилась под командованием магистра Льва, а вторая, вероятно, целиком состоявшая из готов, подчинялась магистру Гайне. Как было сказано выше, в результате событий, произошедших во время восстания готов, армия Льва была практически полностью уничтожена, а Гайна со своими людьми вынужден был спасаться бегством. Однако константинопольскому правительству удалось восстановить и даже увеличить центральную армейскую группировку. В 468 г. именно она образовывала костяк армии Василиска, отправленной против вандалов. В V столетии Константинополю не удавалось собирать более значительные военные силы[966]. Большая часть отправленных войск была уничтожена неприятелем. Тем не менее, обе центральные армии продолжили свое существование. Различие межу ними стирается после убийства в 520 г. придворного магистра армии Виталиана, который был на этом посту коллегой будущего императора Юстиниана I[967]. В 528 г. часть подразделений центральной группировки вошла в состав армии, отправленной в Армению, а другая часть приняла участие в завоевании Африки и Италии. К концу правления Юстиниана Константинополь уже не располагал никакими резервами. При ближайших преемниках Юстиниана вопрос о восстановлении центральной армии стал одним из самых насущных. Эта задача при Тиверии (Тиберии) II была возложена на одного из самых талантливых полководцев своего времени — Маврикия, будущего императора.
Изменения в системе высшего военного командования. Система военного командования, сформировавшаяся при Феодосии I, практически без изменений просуществовала до времени правления Юстиниана I: во главе армии стояли 5 магистров обоих родов войск. Двое из них — придворные магистры (in praesenti), находившиеся в распоряжении императора, командовали двумя центральными армиями, дислоцированными поблизости от столицы; одна стояла на европейском, а вторая на азиатском берегу Босфора. Три других магистра командовали армиями во Фракии, в Восточном Иллирике и на Востоке. В 528 г. Юстиниан ввел должность магистра армии Армении. После завоевания Африки и Италии были введены звания магистров, осуществлявших военное командование на этих территориях[968].
Изменение роли и тактических задач кавалерии и пехоты. События, развернувшиеся вслед за битвой при Адрианополе, определили дальнейшие пути развития основных родов войск римской армии пехоты и кавалерии. Первая переживает стремительный упадок, вторая быстро эволюционирует и впервые в истории античного военного дела становится доминирующей силой на полях сражений.
Значение кавалерии возрастало в римской армии начиная со второй половины III в., когда она превратилась в самостоятельный род войска. Однако, несмотря на то, что на протяжении всего IV в. количество кавалерийских отрядов увеличивалось и улучшалось оружие самих всадников, главной силой армии оставалась линейная пехота.
Появление на территории Империи в постадрианопольский период большого количества варваров, использовавших кавалерийскую тактику ведения боя, вынуждало римское правительство формировать из них новые кавалерийские отряды, увеличивая, таким образом, значение конницы в ущерб пехоте. Значительную часть варваров, попадавших на службу в эскадроны римской регулярной армии, составляли не только готы, но также аланы и гунны, т. е. представители тех народов, которые использовали в качестве основного оружия лук. Аланов, как отмечалось выше, привлекал на римскую службу уже Грациан[969]. Той же практики правительства, как в Западной, так и в Восточной империях, придерживались в первые годы после смерти Феодосия. В начале V в. практически во всех военных кампаниях римлян принимали участие гунны. Готы были беспомощны в борьбе с ними. В качестве примера можно вспомнить, что в 409 г. в столкновении у Пизы отряд из 300 гуннских наемников императора Гонория перебил тысячу готов, потеряв при этом всего 17 всадников.
Возросшее значение кавалерии объясняется не только прогрессом этого рода войск, но и стремительной деградацией римской линейной пехоты. Как уже отмечалось, с начала V в. пехота приобретает по большей части вспомогательное значение. В VI столетии роль пехоты сводилась к тому, чтобы поддерживать кавалерию во время атаки и служить прикрытием для всадников при их отступлении[970]. Так, например, Велисарий, не полагаясь на свою пехоту, которая, по словам Прокопия, была малочисленна и при первом же натиске неприятеля обращалась в бегство, поставил ее в боевом порядке возле рва, окружавшего Рим, с тем чтобы пехотинцы, в случае отступления всадников, «могли принять бегущих и вместе с ними, сохранив свежими свои силы, отразить противников» (Procop., BG, I, 28, 108; пер. С. П. Кондратьева).
Состав армии. Различные категории войск. На основании свидетельств источников мы можем выделить 5 различных категорий военнослужащих, существовавших в период правления Юстиниана: солдаты в собственном смысле слова, федераты, букелларии, союзники и, наконец, лимитаны[971]. Статус этих групп был различен и с юридической точки зрения не все они входили в состав армии. Указ Юстиниана от 530 г. (CJ, IV, 65, 35, 1) четко определяет, кто, согласно точке зрения законодателя, имел право называться воином (miles) и входил в состав армии: «Воинами мы называем как тех, кто, как известно, несет свою службу под командованием высокочтимых магистров армии, так и тех, кто приписан к одиннадцати преданнейшим схолам, а также тех, кто, находясь под командой различных опционов, украшен именем федератов»[972].
964
Ibid.
965
Ibid. Р. 165.
966
Zuckerman С. L'armée… P. 165.
967
Ibid.
968
Ibid. Р. 153.
969
Вероятно, именно этим императором был создан регулярный эскадрон Comites Alani (ND, Ос., VI, 50 = VII, 163) (Куликовский Ю. А. Избранные труды по истории Аланов и Сарматии. СПб., 2000. С. 88).
970
Кулаковский Ю. А. История Византии. С. 248; Zuckerman С. L'armée… Р. 152.
971
Maspero J. Φαιδερᾶτοι et Στρατιῶται dans l'armée byzantine au VI siècle // Byzantinische Zeitschrift. Vol. 21 (1). Jan 1, 1912. Р. 97.
972
«…Milites autem appellamus eos, qui tam sub excelsis magistris militum tolerare noscuntur militiam quam in undecim devotissimis scholis taxati sunt, nec non eos, qui sub diversis optionibus foederatorum nomine sunt decorati».