Страница 78 из 163
Стены обычно окружались рвом, который предписывалось делать не менее 40 локтей (ок. 17 м) в ширину и глубже фундамента стен, на тот случай, если враги попытаются сделать подкоп. Рвы, которыми при Юстиниане была окружена Эдесская крепость, имеют около 30 м в ширину[957].
Характерным является тот факт, что с начала VI в. оборону городов правительство возлагает не столько на малочисленные гарнизоны регулярной армии, сколько на самих жителей. Крепостные стены делились на отдельные участки, каждый из которых защищали жители близлежащего квартала. Этот принцип обеспечивал городу в минуту опасности большое количество защитников, содержание которых ничего не стоило государственной казне, однако порождал проблему иного рода. Кварталы в восточных городах Империи заселялись обычно по этническому признаку, поэтому интересы отдельных групп защитников могли не совпадать с общими интересами. Так, например, во время персидской осады Телле в 503 г. евреи должны были охранять башню и участок стены возле своего квартала. Однако в городе распространился слух, что они с высоты башни синагоги подавали персам условные знаки. Это привело к жестокому погрому в еврейском квартале. Амида была захвачена персами благодаря предательству настоятеля Картаминского (Ортайского) монастыря. Будучи по происхождению персом, настоятель вступил в переговоры с осаждавшими, пообещав им сдать вверенный ему участок стены. В холодную ночь, когда монахи, охранявшие стену, уснули, напоенные вином, настоятель впустил неприятеля в город[958].
Часто сама система фортификационных сооружений была рассчитана на привлечение мирного населения к военным действиям. Многие города были окружены двойной стеной, называвшейся перибол (περίβολος). Перибол состоял из ближайшей к городу основной стены (τεῖχος), и противостоящей стены (ἐπιτείχισμα), которая выстраивалась на расстоянии, равном одной четверти высоты первой стены. Пространство между двумя стенами могло составлять около 2 м, если высота основной стены была 20 локтей (ок. 9 м). Оно образовывало крытый ход, который, собственно, и назывался периболом. Впоследствии это название перешло к двойной стене. В случае нападений неприятеля сельское население бежало в город[959]. В сам город его стремились не пропускать, поэтому в пространстве между стенами собирались и пастухи со своим скотом, и крестьяне со своим имуществом. Именно этот деревенский люд и использовали в качестве защитников[960].
В Лазике крепости на границе с персидскими владениями охранялись самими лазами, которые обеспечивали себя продовольствием и всем необходимым (Procop., I, 12, 14–15). Юстиниан попытался заменить лазов римскими гарнизонами, но с условием, что лазы будут обеспечивать солдат продовольствием. Сначала лазы хотя и с большим трудом, но выполняли возложенную на них повинность, однако затем отказались это делать, и римляне вынуждены были оставить занимаемые укрепления, которые тут же перешли в руки к персам (Procop., BP, I, 12, 18–19).
В 540 г. персидский царь Хосров осадил Антиохию. На стены города вместе с солдатами поднялись стасиоты — «юноши из народа, которые обычно на ипподромах заводят друг с другом драки»[961]. Когда во время вражеского штурма рухнуло одно из римских укреплений, то солдаты гарнизона бежали, оставив город на произвол судьбы. Тем не менее стасиоты спустились со стен и отважно вступили в бой с персами, ворвавшимися в город. «Лишь немногие из них были тяжеловооруженными, большинство же были безоружными и использовали в нападении только камни. Оттеснив противников, они запели победную песнь и, окрыленные успехом, провозгласили Юстиниана славным победителем» (Procop., BP, II, 7, 28–29; пер. А. А. Чекаловой).
В 544 г. Хосров подошел к предместьям Эдессы. Посланный им отряд гуннов стал угонять стада овец, которых пастухи собрали у самых городских стен. Тогда солдаты гарнизона вместе с жителями напали на врага. При этом крестьяне поражали гуннов камнями из своих пращей. Битва, начавшаяся рано утром, закончилась в середине дня. Неприятель вынужден был отступить (Procop., BP, II, 26, 5 — 11). Во время осады персами Эдессы крестьяне и горожане принимали самое активное участие в обороне города (Procop., BP, II, 27, 20; 23). «Но чем дальше разгоралась битва, — пишет Прокопий, тем больше весь город наполнялся шумом и смятением, и все население, даже женщины и малые дети, стало подниматься на стены. Взрослые мужчины вместе с солдатами мужественно отражали врагов, и многие крестьяне проявили в борьбе с варварами удивительную храбрость. Дети же и женщины вместе со стариками собирали для сражавшихся камни и помогали им в других отношениях. Некоторые, наполнив множество котлов маслом, поставили их по всей стене, долгое время кипятили, а затем совсем еще горячее масло выливали на приближавшихся к укреплениям врагов какими-то разбрызгивателями, тем самым причиняя им еще больший вред» (Procop., BP, II, 27, 33–36; пер. А. А. Чекаловой). Подобные примеры для IV в., когда города были снабжены необходимыми гарнизонами, скорее исключение, нежели правило.
Несколько иначе развивалась ситуация на дунайской границе. Набеги гуннов, славян и других варваров заставили Юстиниана уделить пристальное внимание укреплению дунайского лимеса. По его приказу было отстроено или укреплено большое количество крепостей на правом берегу Дуная, а некоторые были возведены на левом[962]. Многие города были снабжены гарнизонами, которые не покидали места своей постоянной дислокации вплоть до начала VII в. Это, например, касается города Асима в Нижней Мёзии. Когда Петр, брат императора Маврикия, пожелал включить гарнизон Асима в состав своей армии, проводившей кампанию против славян, жители города не дали этого сделать и предъявили Петру грамоту императора Юстина, даровавшего Асиму постоянную военную защиту (Theophilact. Sim., VII, 3).
Для снабжения по морю пограничных гарнизонов на дунайской границе в VI в. Юстинианом было создано новое формирование, так называемая quaestura exercitus. Оно было эквивалентно армии под командованием магистра (magister militum), но находилось под началом офицера, имевшего звание квестора, который командовал войсками, размещавшимися в пограничной придунайской зоне (провинции Скифия и Мёзия Вторая). Власть квестора распространялась также на прибрежную провинцию Малой Азии — Карию и Эгейские острова[963].
Впрочем, все эти меры не давали должного результата ввиду недостаточности воинских сил, привлеченных к обороне приграничных территорий. Правительство наделось сдерживать варваров, выплачивая им денежные субсидии, однако подобная политика не оправдала себя. Поэтому уже во время войн с готами в Италии ряд придунайских областей оказался полностью опустошенным в результате непрекращавшихся набегов варваров. Печальную картину состояния придунайских территорий, наглядно рисует Прокопий: «За это время войны варвары стали владыками всего запада. Для римлян эта война с готами, хотя вначале они одержали ряд блестящих побед, как я об этом уже сказал раньше, принесла, тот результат, что они не только без всякой пользы для себя погубили много и людей и истратили денег, но сверх того потеряли всю Италию и должны были видеть, как Иллирия и Фракия подвергаются грабежу и уничтожению без всякого сожаления со стороны варваров, поскольку они были соседями этих стран… Когда дела готов и Тотилы оказались лучше, чем у римлян, то франки без всякого труда присвоили себе большую часть Венетской области, так как ни римляне не могли им сопротивляться, ни готы не были в состоянии вести войну против них обоих. Со своей стороны и гепиды захватили и держали в своей власти город Сирмий и большую часть Дакии, после того как император Юстиниан отнял эти места у готов. Они обратили в рабство живших там римлян и, идя все дальше и дальше, грабили и совершали насилия над Римской империей. Поэтому-то император перестал давать, жалованье, которое они издавна привыкли получать от римлян. Что касается лангобардов, то император Юстиниан одарил их городом Норикой, крепостями в Паннонии и многими другими местностями, сверх того, дал им огромные суммы денег. Поэтому лангобарды переселились из наследственных владений и осели на этом берегу Истра, недалеко от гепидов. Они в свою очередь грабили Далмацию и Иллирию вплоть до пределов Эпидамна и обратили в рабство жителей… Затем с соизволения императора другие места Дакии, около города Сингидона, заняли эрулы — они и ныне живут там; и они также делали набеги на Иллирию к местности, прилегающие к Фракии, и на широкое пространство опустошали их… И всякий раз, когда отправляются послы эрулов в Византию, они без большого труда получают от императора жалованье для тех людей, которые грабят римских подданных и затем спокойно удаляются. Так поделили между собой варвары Римскую империю» (Procop., BG, III, 33–34; пер. С. П. Кондратьева).
957
Там же. С. 72–73.
958
Там же. С. 76.
959
Кучма В. В. Военное искусство // Культура Византии IV в. — первая половина VII в. С. 396.
960
Пигулевская Н. В. Оборона городов… С. 66, 68.
961
О стасиотах см. Procop., НА, VII, 1 sqq.
962
Zuckerman С. L'armée… Р. 161.
963
Jones А. Н. M. The Later Roman Empire… Р. 280, там же источники. См. также: Haldon J. Warfare, state and society… Р. 70–71.