История Англии

Глава 24.

О сборе десятин и том, как император и его люди приняли крест.

Съезд, на котором короли приняли знак Господень и издали эти ордонансы с согласия всех присутствовавших там епископов и ноблей, был распущен. Славный король Англии быстро вернулся в свое королевство, созвал там в пригодном месте великий собор, и с одобрения прелатов и ноблей Англии он выставил на обозрение эти ордонансы, которые уже были приняты во всех его заморских владениях. Тогда архиепископ Кентерберри, епископы Дархэма и Норвича, и много ноблей его королевства, воспламенившись королевским примером, торжественно приняли священный знак — многие действительно из-за своей великой преданности Богу, но другие с меньшей искренностью, а так сказать, либо по приказу короля, либо для того, чтобы заранее заслужить благосклонность своего сюзерена, предчувствуя его приказ. Великое множество клириков, рыцарей, горожан и землепашцев со всех концов Англии позаботились о том, чтобы последовать примеру короля и знати, то же происходило и во французских провинциях. Также, в соответствии с королевским предписанием были затребованы десятины, и с самой большой тщательностью были сделаны приготовления всего необходимого для столь долгого похода.

И римский император Фридрих не долго чувствовал в этом отношении себя менее набожным или менее активным, чем вышеупомянутые короли. Созвав главных людей своей империи, он обнародовал намерение своего великодушного духа, и торжественным образом, украшенный диадемой своего императорского достоинства с символами смирения перед Господом, он показал своим принцам и подданным какой герб есть самый величественный. Столь великий пыл веры и преданности затем воссиял и дальше, в могучих вождях и воинственном народе Германии, предпринявших этот наирискованнейший поход во имя Христа, так что воистину можно сказать, что это есть «перст Божий», и таким образом, почти все народы, носящие имя христиан, с пылом занялись громадными приготовлениями для начала задуманного ими похода.

Глава 25.

О том, как королем Франции был нарушен договор и о последовавшей затем смерти короля Англии.

В то время как верность правоверных государей и народов была столь пылкой, злобные козни древнейшего врага не прекращались, и он желал любыми средствами испортить то дело, что начиналось так хорошо. Как только славный король Англии, едва приехав в своем королевство, стал делать разного рода приготовления для будущего похода, столь великий монарх, как король Франции, спровоцированный не знаю чем, разорвал верность этому договору, что был торжественно заключен между ними так, чтобы продлиться до их возвращения с Востока, и ни во что не ставя знак креста, который они оба приняли как союзники, вспыхнул в конвульсии внезапной ярости и, как говорили, он помог в измене неким неправедным людям. Он внезапно, подобно узурпатору, вступил в благородный замок, называемый Шатору, которым владел король Англии. Возликовав от этого успеха и поменяв, или вернее удушив, план похода в Иерусалим, он стал думать, как бы добиться еще большего успеха.

Об этих печальных событиях скоро стало известно, и король Англии думал о том, как бы ради их благочестивого предприятия действовать помягче, и перед тем, как пересечь море, он вперед себя послал к этому лживому дельцу, весьма уважаемых людей со словами мира, но тот был не только тверд и несгибаем ко всем справедливым предложениям, но даже с еще более необузданной гордостью выражал готовность к осуществлении своих опасных замыслов. Как только король Англии пересек море, то благодаря посредничеству добрых людей, они встретились друг с другом. Король Англии намеревался предъявить жалобы на нарушение их договора и об ущербе нанесенном ему самому, а король Франции, как будто бы он был полностью прав в этом дурном деле, притворялся честным в своей прямоте, но тем не менее, как показало дальнейшее, он скрывал тайну своей неправды. Это проявилось, когда сын короля Англии Ричард, тогда еще граф Пуату, который, как говорилось выше, был первым, кто принял знак креста, был, по-видимому, хитростью короля Франции соблазнен и сбит с пути, и на этой торжественной встрече королей покинул своего отца и примкнул к враждебной партии. Когда семена зла разрослись, и все стало так серьезно, потрясенный этим бедствием отец, бесполезно потративший слова в мирных предложениях тем, кто ненавидел мир, вернулся домой, едва ли зная теперь, кому еще можно доверять, после того как испытал неблагодарность от собственного сына. Поэтому, война была начата обеими сторонами, но с неравными силами и уверенностью, поскольку граф Ричард, которому его отец доверил герцогство Аквитанию, перешел с войском на сторону короля Франции, и многие могущественные и пустые люди в Нормандии, Анжу и Бретани открыто покинули отца ради сына, и ради него увеличили армию французов. И так пошло это дело, что за исключением наемников, лишь очень немногие помогали королю Англии, но даже и их верность колебалась.

Таким образом, король Франции, вместе с графом Пуату и бесчисленными войсками, не встречая сопротивления, вторглись на земли короля Англии и продвинулись до города Ле Манс (Le Mans), где со своей армией стоял король. Узнав об этом и осмотрев свои войска, он увидел что слишком слаб, чтобы рискнуть на битву, и испугавшись того, что будет осажден врагом, он сжег город и бросив многое из своего обоза, отошел в более безопасное место. После этого, армия, которая, казалось, последовала за ним, постепенно растаяла. Тогда Джон, младший из его сыновей, которого он любил наиболее нежно, чтобы не отличаться от остальных своих братьев и сотворить не меньше, чем его брат, бросил своего отца. Враги, заполучив город Ле Манс и его замок, продвигались стремительно, штурмом взяли город Тур и его замок и следовали дальше, чтобы осадить город Анжер. Король Англии, оказался смущенным столь многими неудачами, и глубоко переживал по поводу бегства своего младшего сына — поскольку он чувствовал, что раздражал старшего сына именно тем, что с особым вниманием относился к возвышению младшего. Но все же, его горе дало ему понимание, и он увидел руку Господа простершуюся против него, и понял, что именно Он сотворил такие великие изменения в его судьбе как наказание за все то зло, что он совершил. Наконец, от великого горя, он заболел лихорадкой, которая подорвала его силы, и через несколько дней окончил свои дни в Шиноне.

Так умер этот знаменитый король Генрих, самый известный среди земных королей, и не было другого среди них равного ему как по величине своих богатств, так и, до последнего времени, по такой счастливой удачливости. Услышав о его болезни, враги стали продвигаться более медленно, и торопливо заключив перемирие, приостановили войну, ожидая когда будет объявлено, что погасла звезда, которая прежде сияла столь ярко. Узнав об этом, граф Пуату забеспокоился, стал сожалеть о своей потере и во искупление того, что он мало служил отцу, когда тот был жив, он, хотя и с запозданием, своим поведением на похоронах показал себя как сын. Также и его враги, которые всегда завидовали его доблести и непреходящей славе, посчитали нужным хвалить и оплакивать его теперь, когда он умер, и для умов всех людей было очевидно, насколько велико тщеславие и обманчивость мирского владычества, когда столь несчастливо зла судьба внезапно поразила того, кто незадолго до этого столь блистательно сиял над землей. Его тело (как он сам, с благочестивой преданностью Богу, распорядился перед смертью) было отнесено в тот знаменитый и благородный монастырь, что зовется Фонтевро, и там, в присутствии его сыновей и в сопровождении множества ноблей, оно было похоронено с королевским великолепием. Поскольку это монастырь (знаменитый именем прославленного духовного ордена) он особенно любил при жизни и обеспечил его многими привилегиями, поэтому всех удовлетворило то, что взамен, в ожидании последнего воскресения, он должен был получить место для своего тела. Это было справедливым, как по причине той благосклонности, что он ему оказывал, так и потому, что это было согласно его последней воле.