Страница 24 из 44
* * * Где ты, где ты, краса в кашемировой шали? Ну куда тебя, ключ моих мыслей, умчали? Где же ты? Почему ты не вспомнишь меня, Не пришлешь мне свой зов из неведомой дали? * * * За соседку мою кровь отдам я сторицей, Станет солнцем она — в тень хочу превратиться, Станет белой голубкой она в небесах — Я по воле творца стану хищною птицей. * * * Вот гора, там кипящий котел на огне, Рис кипящий в котле, беспокойство во мне, Рис кипит и кипит в молоке буйволином, Все пути я отрезал, все чувства к родне. * * * Я калам бы из кости своей отточил, Взял бы кровь своих жил вместо алых чернил, Моя милая ценит красивое слово, Взял бы я тот калам, ей письмо сочинил. * * * Уходи! Погляжу я, куда ты пойдешь, И услышу твою распрекрасную ложь, Ложь — пустые слова, а ведь наша разлука — Это рук твоих дело, ты слов не тревожь. * * * Глазами бы узреть, что умер твой супруг, Могилу рыл бы я, не покладая рук, Могилу рыл бы я в чащобе тростниковой, А тростники поджег — пусть все горит вокруг! * * * Неверна благоверная — стар я, наверно? Где мне верную встретить в обители скверны. Если верной подруги нигде не найду, Так и стану сидеть у надгробья неверной. * * * Пусть подруга из злата, к чему мне она? Пусть она из агата, к чему мне она? В кашемировой шали она, и однако — Неверна, плутовата. К чему мне она? * * * Пусть ты — жемчужина, я сам — янтарь морской, Пусть ты из серебра, и сам я золотой. Краснеешь, как дитя? А не сули напрасно. Незваный я сто раз к тебе явлюсь домой. * * * Давай-ка сойдемся с тобой и вдвоем заживем, Мы будем подобны двум зернам в гранате одном, Мы будем едины с тобой в этом сладком гранате, Совсем как чета соловьиная в царстве лесном. * * * На закате скотину пригнали домой, Черноглазая села доить предо мной, Взор — ко мне, а ладони к подойнику ближе, Грех сказать, но уж лучше б разлился удой. * * * Видел я, как с другими была ты нежна, мой цветок, В сердце кровь закипела, как в море волна, мой цветок, Бог свидетель, полна до отказа терпения чаша, Но, к несчастию, скоро прольется она, мой цветок. * * * Ты подвела глаза сурьмой, твой нежный рот Столь сладок для меня, что источает мед, И меда этого легко собрать кувшины, А мать твоя его по капле продает. * * * Ликом к солнцу повернут любимого дом, Я сама белолика, румяна притом. Друг мой так загорел, что узнать его просто, Ясным месяцем светится в сердце моем. * * * Красавица моя, ты персика нежней, Найти бы мне приют промеж твоих грудей, Там провести бы ночь, и — никаких желаний, Чего еще, мой друг, желать душе моей? * * * Скажи мне, где ты спишь? Тебя я подслежу, Ладони на твои гранаты положу. А впрочем, я твоих плодов не стану трогать, Уж лучше я тебя лобзаньем разбужу. * * * Сегодня о любви моя зурна запела. Когда же обниму твое нагое тело? Быть может, обниму однажды, но когда? Не ждет пора любви, глядишь — и пролетела. * * * Ну и зной! Ветерок бы опять — хорошо бы! Шею юной подруги обнять хорошо бы! Шею нежной подруги теперь бы обнять, Под самшитовой сенью лежать хорошо бы! * * * Не чувствуя ног, притащился я с гор, Добрел до ворот, на калитке запор. Скорей отоприте! Пришел я к любимой. Тоскует она, а меж нами забор. * * * Слух прошел, что женился возлюбленный мой, Ладно, пусть будет счастлив с законной женой. Если я ее хуже — он лучшей достоин, Если хуже она — до чего ж он слепой! * * * Пришел я к роднику, был загрязнен родник, Хоть рот мой пересох, он искривился вмиг. Вовек не припадет к нечистой мутной жиже, Кто влагу чистую с рожденья пить привык. * * * За голову твою трикрат свою отдам, Готов половиком ползти к твоим ногам. Когда-нибудь Аллах тебя отдаст мне в руки, Будь в небе ты звездой, тебя найду и там. * * * Красавица по имени Лейла Миндалевую ветку сорвала, В ее руке миндалевая ветка, Я мил ей, но в устах ее хула.