Буря

— Я не рассматривал этот момент с такой позиции. Но это и неважно. Я не поверил, зато мой отец просто загорелся идеей, очень хотел, чтобы я помог ему с поисками подходящего лекаря. Ведь имена тех, кто упоминается в исследовании засекречены, и у отца не было другого выбора, кроме как искать самому.

— Ты хочешь сказать, что он причастен к тому, что случилось со мной? – нахмурилась женщина.

— Это очень в его стиле. Если он нашел тебя и убедился в том, что ты именно та, которая нужна Айрине, то размышлял он так. Уговаривать тебя переехать на Север долго дорого и бесполезно. Уговаривать нас с Айриной переехать на Юг – совершенно бессмысленно, он уже не раз пытался. Но есть более простой путь – подсунуть мне лекаря в качестве рабыни. И я конечно же клюнул на эту приманку. Таким образом он продолжил бы жить как раньше без лишних хлопот, трат и разговоров, уверенный, что Айрина получит дополнительный десяток лет. И, как он и задумал, все упрямые мальчишки и девчонки на своих местах реализуют его планы. Именно такими он нас всех и считает. Кстати, это объясняет и ужасное наложение чар.

— Чем же? – поинтересовалась Сахана.

— Мама считала отца великим магом, пока не родился я. У него действительно есть способности. Но как мама ни старалась обучить его вашнирской магии камней, выходило у него, прямо скажем, плохо. Чары на тебя он наложил как мог. В свете последних фактов, я бы даже сказал, что узнаю руку «мастера».

— То есть ты, получается, ничего не знал? Сама невинность? –недоверчиво нахмурилась Сахана. – Скажи-ка, ты придумал это пока я спала?

— Я бы остановил его, если бы мог. Если бы я верил в эту теорию, то нашел бы еще одаренных. Мои способы намного более эффективные. Мне не надо показывать камни и ждать от лекаря ответа. Я различаю любые изменения в свечении золотой звезды. Именно так я узнал, что Лия вернула свои силы. Я наблюдал, как они растут, замечая все колебания ее силы. Так что я мог бы просто путешествовать, останавливаясь у тех домов исцеления, где мой медальон светится иначе, чем просто реагируя на дар целителя. У меня достаточно денег, чтобы попытаться договориться с лекарем, и даже если бы многие мне бы отказали, то кто-то все же обязательно бы согласился.

— Ты хочешь сказать, что отпустишь меня и предложишь работать здесь, если подтвердится, что это его вина?

— Нет, – жестко отрезал Алкид. –Я не могу тебя отпустить. Раз так вышло, что ты моя, это так и останется. Но я напишу отцу и расскажу тебе, что он ответит.

Сахана отшатнулась от него.

— Как ты так можешь? Или это очередная игра? Ты договорился с отцом так же, как и с Норманом? Как мне верить тебе?

Алкид зло выдохнул и скинул с себя Сахану, отодвигаясь от нее.

— Я устал слушать новые и новые обвинения! – его лицо ещё сохраняло спокойствие, но жесты стали резкими. – Мне хочется, чтобы все стало как раньше, чтобы ты могла верить мне, а не ждал подвоха от тебя. Я не знаю, как все исправить, но отпускать тебя я не буду! Я законно купил тебя! Для всего мира ты моя собственность! Даже если это подстроено, я не буду ничего менять!

Сахана вскочила, закрывая лицо руками, затем зарываясь ими в волосы. Вся ее фигура выражала напряжение, плечи ссутулились, она вытянулась на носочках наверх и показалась Алкиду такой хрупкой и несчастной, что он бросился к ней и прижал к себе.

— Мне нужно время, – упираясь в его плечи руками сказала она. – Ты не дал мне его с самого начала. Так что ты должен мне! Дай мне время сейчас!

— Хорошо, Сахана, – ее близость сделала его голос хриплым. – У тебя ровно одна неделя, чтобы прийти в себя.

— Если мне хватит этого?

— Нет, – отрезал Алкид. – У тебя только одна неделя, в любом случае. Так что или приходи в себя за этот срок, или смирись, если не получится. Ты можешь жить здесь, но ровно через семь дней ты вернёшься в наш дом, в нашу постель. Ты вернёшься ко мне.

— Алкид, – она смотрела на него умоляюще и со страхом одновременно. – Это не выбор… Ты не можешь…

— Могу! – остановил он ее. – Я – твой хозяин!

Сахана внутренне бесилась каждый раз, когда он напоминал ей об этом. Каждый раз она сжималась в комок, при упоминании своего положения. Последние месяцы вообще убрали эту черту, и она чувствовала себя любимой женщиной. Так что в эту секунду слова Алкида ударили ее сильнее, чем он мог предположить. Сахана рванулась из его рук, пробуя то полностью расслабляться, заставляя его принять весь свой вес, то отталкивая его. Мужчина сильнее прижал ее, не оставляя возможности вырваться, и она впилась зубами в его руку. Тут же она почувствовала, как воздух вокруг нее сгустился и затвердел. Алкид держал ее магией, с настолько мрачным видом, что у нее похолодело в животе.

— Никогда больше не пытайся причинить мне боль, – сказал он, выделяя каждое слово.

Сахана сжалась в комок, понимая, что сейчас произойдет что-то еще более ужасное. Она смотрела на лицо Алкида, на котором ходуном ходили скулы.

— Я долго тебя утешал и уговаривал принять то, что ты уже и так приняла и пережила за эти месяцы, – злым шепотом произнес он. – Я был добр с тобой даже до того, как полюбил. Я заботился о тебе и обращался с тобой как с равной себе. А потом я снял с тебя ошейник, потому что между нами была любовь и понимание. Мы оба были счастливы, и никто из нас не играл и не притворялся. Ты можешь немного ценить это? – глаза мужчины полыхнули болью и обидой. – Эта неделя будет невыносимой для меня, потому что ты мой воздух. И тебе тоже не будет хорошо. Сахана, ты должна почувствовать эту разницу. Мне придется сделать это.

Глаза Саханы стали просто огромными, когда она увидела, что он достает из кармана. Это был ее ошейник из цепочек. Тот самый, которому она когда-то так сильно обрадовалась.

— Нет, – прошептала она, – Нет! Нет! Алкид, умоляю тебя.

Он молча надел ей его на шею. Тихо защелкнулся замок.

— На всякий случай, Сахана, знай: никто не сможет снять его с тебя. Никаким образом. Даже не пытайся, – в этот момент цепочки пришли в движение и туго сжали ее шею, будто бы предупреждая о том, что будет при подобной попытке. Сахана вскрикнула, хватаясь за них. Она с ужасом посмотрела на Алкида. В его взгляде мелькнуло что-то хищное, но ошейник принял прежние размеры.

— И если ты решишь сбежать от меня, то я почувствую эту вещь даже на другом краю света, так что буду с тобой рядом раньше, чем ты успеешь что-либо подумать.

Глаза Алкида сверкали недобрым огнем. Он притянул ее к себе и поцеловал злым, жестоким поцелуем, не рассчитывая на взаимность. Он просто не мог удержаться от этого проявления власти и ласки. Сахана закрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы и когда открыла их, Алкида рядом с ней уже не было. Его шаги раздавались на лестнице, а когда она добежала туда, то услышала хлопок двери. Сахана выбежала за ним на крыльцо в невыносимый холод только чтобы увидеть удивительное зрелище – Алкид шел к большому дому, окутанный невероятной красоты энергетическими потоками. Снежные вихри тянулись к нему своими меховыми щупальцами, но каждый раз наталкивались на преграду и рассыпались в пыль. Алкид не удосужился надеть на себя зимнюю одежду, и его темная фигура выделялась на белом фоне необычной легкостью и изяществом. Его ноги просто не касались снега, поэтому он передвигался свободно и очень быстро. Сахану била крупная дрожь, слезы на щеках превратились в колкий лед и застыли, неприятно стягивая области под глазами. Пальцы рук и ног онемели от мороза, превращаясь в ледяное желе. Ей было невозможно больше так стоять, но она не могла пошевелиться. Алкид был уже очень далеко – снег скрывал его от ее взгляда.