Дамиан...

Некоторое время в комнате царила тишина и я все рассматривала противоположную стену. Пока что просто не могла повернуться к Дамиану, но чувствовала на себе его тяжелый взгляд.

— Я хочу знать, откуда у тебя травма головы и какие воспоминания у тебя последние.

— Мне сказали, что я попала в аварию, — пробормотала. — Насчет воспоминаний — не знаю. Их много, но, в основном они хаотичные. Я не понимаю их очередность.

Я опять закрыла глаза и скривилась от сильной головной боли.

— Мне плохо, — сказала, после чего опять легла на кровать и сильнее укуталась в одеяло. — Я хочу еще поспать.

На самом деле мне больше хотелось просто побыть в одиночестве и в полной тишине попытаться переварить все, что я услышала, но добилась лишь того, что через пять минут рядом с моей кроватью стоял врач. К счастью, он довольно быстро ушел, но перед этим дал мне какие-то таблетки, сказав, что благодаря им мне станет легче.

Я их пить не стала. Незаметно спрятала таблетки под подушку и уже вскоре заснула. Мне даже было плевать на то, что Дамиан все так же оставался в этой комнате.

***

Утром следующего дня мне было уже значительно лучше. Дамиана рядом не оказалось, но время от времени ко мне заходили врачи. По обрывку их разговора я поняла, что сейчас им требовалось следить за моим самочувствием и, если все нормально, уже скоро мне предстояло возвращение в Испанию. То есть, мужчинам следовало понять нормально ли я перенесу перелет.

Так прошел весь день — я спала, ела и разговаривала с врачами. Еще я пыталась изучить место, в котором оказалась. Это точно был какой-то дом, находящийся за пределами города и охрана этой территории впечатляла.

Тем не менее, я будто бы находилась в подвешенном состоянии. Толком не понимала, что происходило и к чему все шло. Из-за этого нервничала.

Дамиан пришел ко мне, лишь после того, как на улице стемнело. От него исходил очень сильный запах сигаретного дыма, а взгляд был все таким же тяжелым. Более того, мне почему-то казалось, что он злился, хоть и никаким образом этого не выказывал.

— Расскажи мне, что ты помнишь, — сказал он, садясь в кресло.

К этому моменту я уже лежала в кровати и хотела сказать, что мне пора спать, но, в итоге, решила, что нам все-таки следовало поговорить. Думала, что Дамиан попытается восстановить пробелы в моей памяти, но он этого не сделал. Лишь молча выслушал меня, а я к этому моменту, раз за разом копошась в сознании, очень сильно устала и вопросов задавать не стала. Просто уснула.

***

Следующий день прошел так же, как предыдущий. Можно сказать, что все спокойно, но в присутствии Дамиана я постоянно сжималась и старалась увеличить разделяющее нас расстояние.

Он меня не трогал и сам держал дистанцию. Вообще выглядел холодным и даже мрачным, но все равно, было в нем нечто такое, что напоминало зверя, свирепо расхаживающего по клетке — единственной преграде сдерживающей его.

Я понятия не имела, что происходило с Дамианом, но, когда он находился рядом, ощущала, как мою собственную душу разрывали на куски. И почему мне казалось, что так было не только со мной?

— Что ты сделал с Аданом? — решила спросить, когда Дамиан вновь пришел ко мне, но сразу же ощутила, что зря задала этот вопрос. Уловила это по взгляду парня — лед в его серых радужках мгновенно вспыхнул чем-то звериным.

— Все никак не забудешь про Монтеро? — и вновь даже спокойный голос Дамиана пробирался в сознание подобно острым ножам и рвал на куски спокойствие.

— Я и так многое забыла. Теперь предпочитаю дорожить своей памятью, — я качнула головой. — И Адан мне ничего плохого не делал.

— Кроме того, что слишком много целовал. У тебя же даже губы начали болеть, — Дамиан был в маске, но я почему-то отчетливо понимала, что в это мгновение он оскалился. Я все хотела спросить, что случилось с его лицом, но почему-то не могла задать этот вопрос.

Услышав те слова, которые невзначай сказала в день своей свадьбы с Монтеро, я почему-то ощутила себя жутко неловко, но, стараясь этого не показывать, села прямо и скрестила руки под грудью.

— Адан был моим женихом и имел право целовать, — я не понимаю, почему пыталась защитить Монтеро. Наверное, потому, что ощущала, что он мог стать хорошим другом и сейчас переживала за него.

Глаза Дамиана стали значительно темнее и, от того, как он смотрел на меня, хотелось поежиться. Еще лучше — спрятаться.

— И как далеко ты зашла с Монтеро? Сколько раз ты перед ним раздвинула ноги?

— Я с ним не спала.

— Агилар, неужели ты хочешь сказать, что Монтеро, решил не трогать тебя до свадьбы? — вопрос насквозь был пропитан иронией. А еще яростью и будто бы болью. — Сколько же раз ты отказывала мне и как быстро согласилась стать его женой. Сейчас тоже спрашиваешь только о Монтеро. С ним у тебя все так просто и быстро. Судя по всему, у тебя в жизни было бы все лучше, если бы рядом не было меня.

— Вполне возможно, — сорвалось с моих губ. Слова слишком противоречивые и они далеко не то, что я хотела сказать, но эту фразу уже было не вернуть.

— Вот как? — Дамиан приподнял одну бровь.

Я ничего не ответила и он некоторое время молчал. Потом встал и пошел к выходу из комнаты. Когда Дамиан развернулся ко мне спиной я заметила, что он, кажется, снял маску и после этого подкурил новую сигарету. А я все так же сидела на кровати и не могла унять вновь слишком быстрого биения сердца.

***

Утро следующего дня принесло новые новости. Врачи в очередной раз осмотрели меня и сказали, что мое самочувствие в норме, поэтому в моем возвращении в Испанию не было ничего страшного.

Вылет был назначен на этот вечер и, понимая, что я уже вскоре увижу своего сына, я вновь немного нервничала. А вдруг, это все не правда и никакого ребенка не существовало?

Глава 27 Ярче

Я все никак не могла понять, откуда у Дамиана личный самолет. Даже у моего папы его не было. Вернее, это тот уровень роскоши и достатка, который являлся недоступным для семьи Агилар, но, зато он теперь имелся у Дамиана.

Я несколько раз порывалась спросить об этом, но, в итоге, весь перелет просидела молча. Разве что немного поговорила с врачом, который следил за моим здоровьем.

Дамиан все время работал и, сидя в массивном кожаном кресле, не отрывал взгляда от экрана ноутбука. Сейчас на нем привычно была маска, но, вместо линз Дамиан надел очки в черной оправе, из-за чего казался немного более закрытым и мрачным.

— Простите, а вы случайно не знаете, почему он носит маску? — я украдкой посмотрела на Дамиана, очень тихо задавая этот вопрос врачу, который как раз подошел проверить мое самочувствие.

Мужчина отрицательно качнул головой, а я закрыла глаза и откинулась на спинку своего сиденья. Казалось, что вообще сложного в том, чтобы прямо спросить у Дамиана, об увечьях, сейчас уродующих его лицо, но я просто не могла этого сделать. Размыкала губы, но, в итоге, не была в состоянии выдавить из себя хотя бы слово.

Зато в груди жгло с такой силой, будто в сердце вонзались раскаленные иглы.

Почему со мной происходило нечто такое? Я не имела понятия, но, порой закрывая глаза и делая глубокие вдохи, осознавала, что находиться рядом с Дамианом мне физически больно. Про свое душевное состояние я вообще молчала.

Я смотрела на него и порой ощущала себя так, словно вот-вот заплачу, но все равно украдкой наблюдала за каждым его движением и почему-то хотела сдернуть его маску, а так же забрать очки, как делала это в детстве.

К Дамиану подошла стюардесса и, улыбаясь ему так, словно даже просто мимикой предлагала себя, спросила не желала ли он кофе. Парень поднял на нее взгляд, а я, наоборот, отвернулась и до крови прикусила губу. Сердце обожгло очередной порцией боли.

Вдох и выдох. Я закрыла глаза и попыталась успокоиться, но лучше бы я этого не делала, ведь усталость дала о себе знать и постепенно сознание нитями утянуло в темноту, из-за чего я заснула.