Дамиан...

— Ты в своем уме? Что ты такое говоришь? — голову пробило сильной болью и я поморщилась.

Стиснув сигарету зубами, Дамиан начал расстегивать ремень.

— Давай, Агилар. Пока ты, забив на все, строила тут семейную жизнь, я практиковал воздержание. Секса хочу. Еще лучше — порвать тебя своим членом.

— Только попробуй прикоснуться ко мне, — я резко встала с дивана и рванула в сторону двери. Дамиан опять перехватил меня и прижал к себе. По сознанию прошли волны жара и голова заболела еще сильнее. Вместе с этим, от близости с Дамианом, кожу обожгло и эти огоньки как-то непривычно собрались внизу живота. Какого черта происходило со мной? Испугавшись такой реакции, я схватила со стола какую-то статуэтку и попыталась ударить ею парня. — Помогите! Адан!

Дамиан забрал у меня статуэтку и отбросил ее в сторону с такой силой, что она тут же разбилась на множество мелких осколков. После этого он перекинул меня через плечо, но почти сразу выругался и до покраснений сжал мое бедро.

— Опять гребанные чулки? На этот раз для Монтеро их надела?

Я вскрикнула от того, как Дамиан порвал мои чулки и, сжав ладони в кулаки, начала изо всех сил бить его по спине, в надежде, что парень уберет руки из-под низа моего платья. Уже теперь головная боль стала настолько нещадной, что перед глазами все поплыло и заискрилось редкими белоснежными вспышками.

— Почему же для меня их не надевала?

— Почему я должна была это делать? — я совершенно не понимала Дамиана. Пыталась это сделать, но сознание покрылось еще более плотным туманом и мне было все сложнее и сложнее ухватиться за суть слов парня.

Дамиан шлепнул меня по попе с такой силой, что я не сдержала болезненного вскрика и до дрожи сжала ткань его рубашки. Правда, все равно не смогла удержаться, когда он опять бросил меня на диван.

— Шлюха. Обыкновенная блядь, — взгляд Дамиана уничтожал и изувечивал. — Тебе даже на сына плевать.

— Про какого сына ты говоришь? — пытаясь отползти в сторону, я так же сильно терла глаза тыльной стороной ладони. Как же плохо мне было. Головная боль разнеслась по всему телу и я с трудом держалась за сознание. (236ad)

— Про нашего, — Дамиан оскалился, а я широко раскрыла глаза, но этим лишь ухудшила свое состояние.

— У нас есть сын? — спросила так, будто мне только что сказали о том, что небо на самом деле фиолетового цвета. — Как это? То есть, твой и мой сын? Общий? — я сдвинула брови на переносице. Уже теперь плохо видела, но, кажется, взгляд Дамиана немного поменялся. — Я тебя не понимаю. То, что ты говоришь невозможно.

Кажется, Дамиан сжал пальцами мой подбородок и заставил приподнять голову. Отдаленно я понимала, что он у меня что-то спрашивал, но я так и не поняла, что именно. Лишь успела ладонью вытереть кровь, которая только начала идти из носа, после чего потеряла сознание.

Глава 26 Сколько

Я считала, что за последнее время мне стало значительно лучше, но сейчас голова болела еще сильнее, чем в первые дни моего пробуждения в доме Монтеро. Перед глазами то и дело мелькали обрывки каких-то воспоминаний. На этот раз совершенно новых и малопонятных, хоть и очень жгучих.

Эти воспоминания меня куда-то тянули, но я будто бы застряла на месте и не могла последовать за ними. Все время топталась, пытаясь вырваться, но лишь сильнее утопала в осколках.

Кажется, временами я приходила в себя. Видела Дамиана и каких-то людей. Машину, похожую на скорую, а потом больницу. Даже находясь в темноте своего сознания, слышала слова врача, но их совершенно не понимала.

Когда мне стало лучше, я сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза. Сразу толком ничего не видела, ведь комната, в которой я находилась была полностью окутана во мрак, но, немного поерзав, я приподнялась на локтях, осознав, что сейчас лежала на кровати. Судя по ощущениям, я была полностью обнаженная, но укрытая очень легким одеялом.

Я сразу почувствовала горький запах дыма и в темноте уловила красный огонек тлеющий сигареты, но не по нему поняла, что Дамиан тут. Я интуитивно почувствовала его, будто каждую частичку моего тела закололо из-за такого близкого его присутствия.

— Что это за место? — сипло спросила, сильнее прижимая одеяло к груди. — Почему я тут?

— Откуда у тебя травма головы?

От жесткого голоса Дамиана по коже прошлось острое покалывание. Я до сих пор не могла понять, почему так реагировала на него.

— Уже знаешь? — буркнула. — Почему спрашиваешь? Если тебе еще что-то неизвестно, максимум, до утра тебе принесут оставшуюся информацию.

Я несколько раз моргнула и, пытаясь привыкнуть к темноте, уже сейчас могла рассмотреть хотя бы очертания Дамиана. Заметила, что он потушил окурок и сделал еще какое-то движение. Включил настольную лампу и, несмотря на то, что ее свет был тусклым, я все равно очень сильно зажмурилась.

— Где Адан и что это за место? — вопросы задала требовательно, хоть и до сих пор в голосе чувствовалась слабость.

— Все еще хочешь к Монтеро?

— Да, — немного привыкнув к свету, я посмотрела на Дамиана и поняла, что на его лице уже опять была маска.

— Забудь про него. Ты больше никогда не увидишь Монтеро.

Я напряглась и отодвинулась на другой конец кровати. Дамиан меня пугал. В отличие от Адана, от него исходила сильная жесткость. Проклятье, я опять действительно хотела в дом Монтеро.

— Я правильно понял, что из-за травмы головы ты не помнишь нашего сына?

— Прекрати, — я сильнее сжала одеяло. — Хватит этого цирка. Судя по всему, ты знал про то, что у меня провалы в памяти еще до того, как испортил мою свадьбу. И по какой-то причине устроил этот спектакль. Вот только, ты не учел того, что я не могу забеременеть. У нас не может быть ребенка.

Собственные слова показались мне кромешной глупостью. Зачем Дамиану разыгрывать спектакль и говорить, что у нас есть ребенок? Я понятия не имела, но никаких других вариантов я предположить не могла.

Дамиан достал телефон и, нажав что-то, показал мне экран, на котором была фотография, а на ней я с животиком.

— Что это? — спросила, широко раскрыв глаза.

— У нас есть ребенок, — Дамиан еще несколько раз коснулся экрана, показывая мне другие снимки, на которых я так же была беременная.

Я с изумлением рассматривала их. Сразу хотела возразить и сказать, что это фотошоп, но не смогла этого сделать. Нет, эти фотографии точно настоящие — я это отчетливо ощущала.

Получается… я действительно была беременна?

— Я хочу знать насколько сильные у тебя провалы в памяти, — сказал Дамиан, убирая телефон.

Я никак не отреагировала на эти слова. Можно сказать, что даже не услышала их. Вместо этого прошептала:

— Если у меня есть сын, я хочу его увидеть.

— Он в Испании.

Я опустила взгляд и задумалась. Голова опять нещадно болела, но пока что это было не так важно, как то, что сказал Дамиан. Мне все это казалось сплошным противоречием и, пытаясь все это переварить, я прошептала:

— Проклятье… Если у нас есть сын то, получается… мы с тобой переспали? Ты и я? — я потерла лицо ладонями и у самой себя спросила: — Как такое возможно?

— Да, мы трахались, — Дамиан откинулся на спинку кресла и мрачно посмотрел на меня. — Ты хорошо берешь в рот. Мне нравится.

Мое воображение подкинуло несколько расплывчатых и вероятных картинок, из-за чего щеки начали невыносимо пылать. Казалось, что у меня даже брови покраснели.

— Я бы такого никогда не сделала, — сказала упрямо, но отвернулась в сторону, пытаясь скрыть свою реакцию.

— Делала и глотала мою сперму.

— Прекрати! — я покраснела еще сильнее. — Не было такого. Я бы никогда с тобой… Никогда…

Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, но, в попытке успокоиться, уловила лишь безумное биение сердца. Я не могла так просто осознать то, что между мной и Дамианом было нечто такое. Скорее от этих мыслей я была готова сгореть.