Притворись моей

Ее одежда так и висит в родительском доме. Уезжая, я прихватила с собой несколько вещичек. Среди них маленькое черное платье, которая сестра купила за несколько дней до гибели и планировала надеть в клуб в тот самый день. Оно так и осталось с этикеткой. Для встречи с Мирославой я выбираю его.

Вечер обещает быть теплым. Накидываю сверху светлый пиджак, беру сумочку и выхожу пораньше. Хочу прогуляться по городу до встречи и перезагрузиться. Все еще переживаю о произошедшем утром. Никак не идет из головы нелепое знакомство с Белецким. Я жутко протупила.

Спускаюсь по лестнице. В лифт входить опасаюсь. Вдруг там до сих пор вкусно пахнет апельсинами и еще чем-то? От волнения я не смогла идентифицировать приятную нотку парфюма своего босса.

Сбегаю на первый этаж и слышу шум спускающего лифта. Мне бы шагу прибавить, чтобы незаметно выскочить из подъезда, но я замираю напротив, точь-в-точь как утром, только на этот раз в одежде. Почему я так делаю, понять не успеваю. Двери лифта разъезжаются.

– Ух ты! – говорит Белецкий и смеется. – Что случилось в этот раз?

Я смотрю на него и хлопаю ресницами, как заводная. Он в черной рубашке с закатанными рукавами и классических брюках. Лицо свежее, волосы лежат идеально. Выглядит крутецки, совсем не так, как утром. В таком виде он узнаваем.

Пока соображаю, как поостроумнее ответить, у меня звонит телефон. Выуживая его из сумочки, почти бегу к выходу:

– Просто мимо проходила. Тороплюсь, извини.

Ответ – тупее некуда! Он точно решит, что я неадекватная.

– Приятного вечера, – звучит мне в спину.

Оборачиваюсь, улыбаюсь и по-дурацки машу рукой.

Если и дальше в его присутствии буду вести себя как дура, не видать мне Америки, как собственных ушей.

– Слушаю, Мирра! – отвечаю, выскакивая из подъезда.

Пробежав метров пять по инерции, резко торможу.

Мирослава извиняется и отменяет встречу. У одного из близнецов поднялась температура. Мы договариваемся созвониться в пятницу. Ну и что мне теперь делать? Полдня собиралась, целый час макияж наносила, с пятой попытки собрала волосы в идеальный хвост. Такой интересный образ получился, и такой облом в итоге.

– Тебя подвезти? – слышу за спиной уже знакомый хрипловатый голос. Плечи заметно дергаются.

Разворачиваюсь.

Белецкий стоит у входа в подъезд и кивает на черный автомобиль напротив. Марку я не вижу из-за стоящего рядом микроавтобуса.

– Спасибо, не нужно. Подруга отменила встречу. Похоже, свой приятный вечер я проведу дома.

Босс кивает и идет к машине. Я в очередной раз туплю и не желаю ему хорошего вечера. Он такой нарядный, явно на встречу собрался, а может на свидание. Последняя догадка неприятна, хотя это не мое дело. Ввожу код, тяну на себя дверь.

– Эрин, я могу тебя попросить? – в третий раз за пять минут он заговаривает с моей спиной. Резко поворачиваюсь и натыкаюсь на его прямой взгляд. – Мне нужна помощь.

Сути просьбы не знаю, но киваю и ляпаю:

– Конечно.

– Поможешь выбрать подарок для сестры на тридцатилетие? Это займет не больше часа.

Он стоит у машины и улыбается одним уголком губ. В его глазах танцуют мелкие искорки. У меня так дрожат коленки, что аж ноги подкашиваются. Сногсшибательно привлекательный босс просит об одолжении частного характера. Этот момент мог бы войти в историю моего успеха, как подаренный судьбой шанс, вот только я ни бельмеса не смыслю в женских подарках. Тем не менее киваю и иду к машине:

– Попробую.

Дверь передо мной открывается сама. Присев, удивленно обвожу глазами белоснежный салон. Я не большой спец в автомобилях. Знаю, что у Владека мерседес, папа любит лексусы, а мне купил тойоту.

– Это тесла? – уточняю.

Белецкий кивает и тыкает пальцем в огромный дисплей. Руль начинает самостоятельно крутиться. Машина выпарковывается, пока водитель выбирает музыку.

– Как думаешь, часы или ювелирка? Или что-нибудь из яблок[1]?

Он смотрит на дорогу, руки на руле. Его тесла могла бы ехать на автопилоте, но он предпочитает управлять.

– Дай больше данных. Чем увлекается сестра? Замужем? Дети? Расскажи о ней, – прошу, судорожно перебирая в голове оригинальные идеи для подарка.

– Не замужем, детей нет. Увлекается? Спа-салоны любит, как все женщины, – он хмыкает и глазами указывает на свой телефон. – Посмотри ее страницу, будет понятней. Она открыта, перед выходом я писал ей там поздравление.

– Взять твой телефон? – уточняю.

Кивает.

– Но ты не даешь свой телефон незнакомым, – напоминаю.

– А мы разве не знакомы? Арина, только для своих, – смотрит искоса.

Я снова замечаю искорки в его глазах. До этого он называл меня Эрин. Было похоже, что дистанцируется намеренно.

Беру телефон, подношу к его лицу для разблокировки. Наши глаза пересекаются и цепляются друг за друга. Отвожу взгляд первой, прячу его в телефон. Не стоит играть в гляделки с шефом, я просто оказываю ему услугу.

На странице у его сестры сплошное самолюбование. Избитые фотки с букетами и губками-уточками, имиджевые видосы и бэкстэйджи с фотосессий. Инга красивая и ухоженная девушка, выглядит моложе своих лет. Внешне они с Гариком не похожи. Разве что глаза одного цвета – темно-серые, красивые.

– Думаю, что Картье подойдет идеально, – выдаю уверенно, заканчивая разглядывать отфотошопленный аккаунт.

– Часы?

– Браслет. От брата будет хорошо. И огромный букет пионов, – заключаю и кладу его телефон обратно.

Браслет Белецкий выбирает быстро. Просто покупает самый дорогой.

– С цветами сложней, я в них совсем не разбираюсь, – признается, останавливаясь у флористического бутика.

Внутри магазина приятно пахнет свежесрезаннами розами, но нам нужны пионы. Много пионов. Целое ведро. Именно так я говорю флористке перед тем, как она вприпрыжку убегает в подсобку. Сейчас мы нехило поднимем ей кассу.

Пока ждем, пересматриваемся.

– Почему ты думаешь, что ей понравятся пионы? – спрашивает Гарик.

– Всем пафосным девушкам они нравятся, – отвечаю, дернув плечом.

– Быть пафосной зашкварно[2], да?

– Кому как. Пафосные девушки привлекают, разве нет?

– Наверное, – хмыкает. – А тебе самой какие цветы нравятся?

– Разные люблю, но больше остальных белые тюльпаны, – нехотя признаюсь и быстро перевожу тему, заметив в витрине огромный розовый тубус. – Попросим упаковать букет в это?

Почти подпрыгиваю, как мне нравится идея засунуть пионы в коробку.

Белецкий задумывается и тянет:

­– Эмм..

– Будет круто. Эффектно. Феерично! – уговариваю и протискиваюсь между букетами, чтобы достать гламурную хрень, с ценником половины ведра пионов.

– А ты, смотрю, мастер феерии. Любишь впечатлять?

Он подходит ближе.

Я наклоняюсь и беру коробку. Она легкая, но слишком объемная. Развернуться с ней в витрине сложно. Поднимаю руки максимально вверх, чтобы не уронить расставленные повсюду цветы. Один из букетов все-таки задеваю. Белецкий успевает зафиксировать пошатнувшеюся вазу, но тут я задеваю следующую, а потом еще одну. С этой коробкой я как слон в посудной лавке. Еще одно неосторожное движение ­– весь ряд готовых букетов завалится. У меня в глазах ужас, у Гарика веселье.

– Прыгай! – командует он, протягивая ко мне руки.

Белецкий высокий. Если приподнимет нас с коробкой, цветы не пострадают.

Я подпрыгиваю, он подхватывает за подмышки и резко тянет на себя.

– Ай-ай-ай, – смеюсь, потому что щекотно.

Босс проносит нас с коробкой сквозь букеты и медленно опускает. Наши с ним тела притираются. Его руки на моей талии, они обнимают. Мне неловко от такого тесного контакта. Смущенно опускаю взгляд и одновременно с этим бью тубусом его по голове. Он пригибается, мы стукаемся лбами, потом носами. Коробка с грохотом падает на пол. Перед глазами все плывет.

В этот момент двери бутика открываются.

– Гарик? – слышу за спиной приятный женский голос и одновременно с этим чувствую на своих губах поцелуй.