Притворись моей

– Звучит паршиво, – соглашается. – Но при желании все можно решить. Если у двоих есть чувства. Они есть?

Он сверлит меня взглядом. Я не хочу говорить о чувствах и криво съезжаю с темы:

– В моей жизни полная неопределенность. Слишком много сложностей из-за папиных проблем, болеющая мама… Не принимай на свой счет, пожалуйста. У меня попросту нет ресурса на отношения, на борьбу за них.

– Я предлагал тебе помощь. Деньги, связи моей семьи, адвокаты. Предложение в силе. Ты можешь на меня рассчитывать, Арина. Все решаемо. Абсолютно все, если ты хочешь!

Он смотрит пронзительно, с отчаянной надеждой, но я знаю, что должна отказаться. Должна, чтобы сберечь себя.

– Нет, – отсекаю. – Я не готова, извини.

– Ясно, – звучит спустя долгие секунды.

Теплые искорки в его глазах становятся снежинками, голос леденит душу.

Игорь Белецкий гордый и до крайности честолюбивый. Он не будет пытаться, не станет добиваться, как обещал. Ему понятен смысл слова «нет», оно было сказано вслух.

Я с неприятным трепетом осознаю, что это финал. Но настоящий ужас догоняет меня в самолете, когда его рюкзак подает и из него выпадает маленькая бархатная коробочка красного цвета.

Картинка складывается быстро, как яркий крупный пазл для малышей.

Он не просто так привез меня на остров и не случайно признался в измене, а пергола с белыми орхидеями и дорогим шампанским не была стандартным подарком от владельца бунгало.

Вспоминая, как он вел себя эти дни, что говорил и как поступал, я почти не сомневаюсь, что в красной коробочке лежит кольцо, но шанс его увидеть утерян мною безвозвратно.

В аэропорту нас встречает Никита Гордиевский. Гарик наигранно веселится и балагурит, представляя меня другу. Я немного теряюсь от такой перемены настроения. Всю долгую дорогу он был подчеркнуто обходителен и холоден со мной, в точности, как со Златой, когда мы только познакомились.

В родительский дом я возвращаюсь в более удручающем состоянии, чем уезжала.

Глава 36. Боюсь сделать неправильный выбор

На белом листе обычного формата четыре строчки. Длинные и довольно сложные сочетание букв, цифр и символов, которые мне нужно запомнить.

– Ты можешь сделать фото, но потом обязательно удали, – тихо говорит Влад.

Мы сидим в одном из его любимых ресторанов с запредельно высоким ценником.

– Зачем так сложно? Ты мог просто прислать мне эти названия и после удалить сообщение.

– Безопасных мессенджеров не существует. Лучше запоминай, Ариша. На компе ищи через общий поиск. Если ничего не выдаст, смотри папки. Название может содержать слова «банк» и «тудоро».

Я медленно киваю. Название кажется знакомым. В голове мелькает неожиданная догадка.

Владек складывает листок пополам и жестом зовет официанта, собираясь сделать заказ.

– Мне только воду, – предупреждаю.

Я не хочу с ним обедать, мне не терпится попрощаться и уехать. Вечером я должна быть в Кракове, чтобы забрать свои вещи из квартиры Белецкого.

– Возьму тебе салат, – решает Влад за меня. – Полезная еда улучшает настроение. Что-то ты совсем поникшая.

У меня нет ни сил, ни желания спорить. Очень сложный день, и он еще не закончился.

– Влад, я не уверена, что смогу, – признаюсь полушепотом. – Если не получится, что будем делать? У папы снова сахар подскочил, таблетки не помогают. Его нужно обследовать и назначить новое лечение, иначе до суда не доживет. Мы должны вытащить его под залог! Деньги я найду. Подумай хорошо, кто еще может помочь?

Смотрю с мольбой в глазах. Я приехала сюда сразу после свидания и никак не могу прийти в себя от увиденного. Папа сильно сдал, с трудом передвигается и корчится от боли. Из-за высокого сахара у него отмирают нервные окончания в конечностях, никакие обезболивающие не помогают.

– Я знаю только одного человека, способного повлиять на прокуратуру и смягчить меру пресечения. Ему нужны файлы, – отвечает Влад. – Ты, Ариша, бойкая девушка, справишься! Как тебе Америка, кстати?

Вопрос звучит настолько неожиданно, что я едва ли не подпрыгиваю на стуле. Никому ведь не рассказывала о поездке и ничего не постила в соцсетях. Откуда он знает?

– Страна как страна, большая, – ляпаю ерунду, маскируя растерянность.

– Думала, я не в курсе? – спрашивает с гадкой улыбкой. – А все-все про тебя знаю, дет-ка, – делает акцент на последнем слове.

По телу пробегает неприятный холодок. Он точно следил за нами с Гариком, непонятно только, каким образом и с чьей помощью.

– Мне казалось, моя личная жизнь перестала тебя волновать, – говорю насторожено.

­– Тебе показалось, – говорит он тоном, которым взрослые разговаривают с детьми.

Нам приносят еду. Я спешно съедаю половину своего Цезаря и скомкано прощаюсь, ссылаясь на дальнюю дорогу и ранние осенние сумерки.

– Сделай, как надо, Арина, – говорит Влад на прощание. – Твой папа вернется домой, у родителей все наладится. Ты сможешь жить свою жизнь, а не решать их проблемы. Сможешь уехать в Америку, как мечтала. Я тебе помогу. Игорю Белецкому ты не нужна. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ты и сама скоро убедишься.

Из ресторана я вылетаю чуть ли не в слезах.

Каждое общение с Владеком – танец по минному полю. Глупо рассчитывать на везение, но у меня нет вариантов, ради благополучия родителей я вынуждена рисковать.

В дороге я бесконечно прокручиваю наш разговор, складываю и раскладываю известные мне факты. Чувствую, что влезла в чужую игру, где обречена быть пешкой и при любом раскладе проиграть. Мысленно мечусь между долгом и честью. Выбор невозможно сложный.

На подъезде получаю сообщение от Гарика. Он сбрасывает адрес какого-то паба и просит приехать туда.

Мы не виделись целую неделю. Немного переписывались по работе, о личном – ни слова.

На днях мне звонил Алекс, рассказывал, как драйвово в офисе, когда оба шефа на месте. Как прикольно они спорят и подкалывают друг друга, как вместе креативят, шутят и задают нужное настроение всему коллективу.

Мне бы хотелось увидеть этот тандем и снова стать частью команды. Соскучилась по ребятам, по своей офисной жизни. Я сразу же написала Игорю, обозначила, что могу приехать и спросила, будет ли уместно мое присутствие? Он ответил, что не приезжать не нужно.

Белецкий встречает у входа. Уверенно обнимает, целует в щеку. Он взъерошенный, веселый и явно уже не трезвый.

– Привет, детка! Мы с Ником решили отпраздновать удачный запуск апки. Присоединишься?

Я напрягаюсь. Какая «детка»? За вещами приехала, вообще-то.

В паб в итоге иду. Боссы пригласили как никак. И повод есть. За первые сутки у приложения рекордное количество скачиваний.

За столом Игорь шутит шутки, мне же не до веселья. Нам бы серьезно поговорить наедине и на трезвую голову, но видно не судьба. Парни заказывают по третьему пиву и живо обсуждают при мне девушку, ведущую странный блог о знакомствах в сети. Это она сбежала от Гордиевского в тот вечер, когда мы с Гариком впервые признались друг другу в любви, в наш последний счастливый вечер.

Ник нашел свою Золушку в Барселоне, собирается к ней лететь. Советуется с нами, что написать, чтобы сходу не отшила. Я мало знаю Никиту, но первое, о чем думаю: на месте той девушки я бы тоже бежала и пряталась. В таких как Гордиевский влюбляться опасно для жизни. Он красив, умен, невероятно харизматичен и почти женат. Звучит как смертный приговор.

То и дело я кошусь на часы. До десяти нужно успеть забрать вещи и приехать к Мирославе на другой конец города. Пришлось напроситься на ночевку к подруге, а у нее маленькие дети и режим.

– Мне пора ехать, – шепчу Гарику, пока Никита отвлекся на телефон. – Могу забрать вещи завтра утром, если это удобно.

– Сейчас поедешь, не переживай, – улыбается Белецкий и берет меня за руку.

У меня перехватывает дыхание. Он прячет мою ладонь в своей большой и теплой и приятно поглаживает. Я теряюсь, как реагировать.