Страница 61 из 94
Скоро Гал и Эри увидят племя отцов, матерей и дедов. Охваченные нетерпеливым желанием быстрее достичь цели, они шли теперь без отдыха с утра до вечера.
Степь бугрилась, обрастала кустарниками и деревьями, местами в ней обнажались скалы. Внимание Эри привлек к себе зеленый камень с мягкими пестрыми разводами. Галу тоже понравился малахит, но еще больше он обрадовался оленям, лизавшим соль: до Синего озера оставалось два дня пути!
Дальше шли лесом. Река превратилась в тоненький ручеек, а потом вовсе исчезла, зато появились ручьи, текущие в ту сторону, куда шли Гал и Эри. В пути им встречались медведи, однажды они видели тигра. Взглянув на людей, полосатый зверь скрылся в зарослях. Человека он видел явно не впервые.
Наконец впереди заблестела водная гладь, и вскоре отец и сын достигли скалистого берега. Отсюда взгляду открылись прибрежная полоса и озерные дали.
Противоположный берег озера тонул в голубой дымке, за ней ввысь взлетали кружева белоснежных гор. Слева озерный берег был крут и обрывист, а справа скалы выгнулись дугой, будто кто-то огромный отодвинул их от воды, а место, где им полагалось быть, выровнял так, что образовался широкий, в несколько тысяч шагов луг, открытый к озеру и окаймленный с других сторон скалами и лесами. На лугу, среди редких дубов, стояли крытые тростником бревенчатые хижины. Около них были люди.
Гал с волнением разглядывал деревню. Он долго был лишен радости жить среди соплеменников и теперь, глядя на мирное селение озерных людей, почувствовал, как устал от скитаний по земле.
— Отец, смотри!
На скале был выбит Бегущий Лось — здесь жили Рослые Люди!..
Отец и сын спустились вниз. Вода в озере была так чиста, что и на глубине в два копья на дне различались песчинки. Не выдержав искушения, Гал и Эри с головой погрузились в эту прозрачную влагу, смывая с себя дорожную усталость. Такого озера им еще не доводилось видеть. Все вокруг радовало яркостью и разнообразием красок — россыпи пестрых яшм, белизна озерного песка, синее небо над головой и синее небо в воде, белые цветы чаек и лебедей, изумрудная зелень прибрежных трав, кустарников и деревьев. Пространства, формы, цвета и оттенки сливались в огромное, удивительное по своей мощи и красоте полотно. Всюду было разлито довольство и покой, а мысль о возможной опасности казалась здесь неуместной.
Накупавшись, Гал и Эри направились к хижинам. В последний момент, перед тем как выйти на открытое место, Гал остановился, разглядывая селение.
У окраинной хижины бородатый мужчина, сидя на бревне, обрабатывал камень. Неподалеку от него дремали собаки. Под дубом играла стайка мальчишек. На лугу пасся теленок, у плетня копошились кабанята — люди и собаки не обращали на них внимания.
Слегка ссутулившись, мужчина сосредоточенно трудился, на руках у него упруго перекатывались мускулы. Из хижины вышли две женщины с корзинами в руках, не спеша направились к озеру. К первому мужчине подошел второй, что-то сказал и тоже повернулся к озеру. И от других хижин к озеру шли женщины и мужчины, туда же побежали мальчишки— встречать рыбаков. Почти все были светловолосы…
— Это они, Рослые Люди!.. — проговорил Эри.
Гал не ответил. Мирный покой приозерного селения напомнил ему о том, что больше половины своей жизни он прожил вдали от людей. Ему тоже захотелось сейчас сидеть около хижины и неторопливо отжимать кремень, зная, что рядом соплеменники, с которыми не страшна никакая беда. Перед Галом было племя матери и отца, он мог спокойно идти к хижинам, но тело у него будто перестало повиноваться ему. Он оставался на месте и смотрел на Рослых Людей — расслабленно, весь во власти охвативших его чувств, непривычных, трудных, растворивших в себе его могучую волю.
Мужчина кончил трудиться, встал — таких широких плеч не было ни у рабэ, ни у курага.
— Отец, он похож на тебя, — взволнованно сказал Эри. — Пойдем!
— Сейчас, сын, сейчас…
В поведении Рослых Людей вдруг что-то изменилось. Недавней безмятежности как не бывало, дети и женщины оказались за спинами мужчин, а у мужчин в руках появились палицы и копья.
Залаяли собаки, бросились к кустам, где находились Эри и Гал. Скрываться от Рослых Людей было уже неразумно.
Отец и сын вышли на открытое место. Подбежали, лая и угрожающе рыча, собаки. Отряд вооруженных воинов тоже был рядом. Выражение непреклонной решимости к битве сменилось на лицах недоумением: два чужака, неожиданно появившиеся около деревни, лицами и фигурами не отличались от озерных людей!
Воины образовали вокруг Гала и Эри замкнутый круг, осмотрели кусты, но дальнейших действий не предпринимали. Подходили новые воины, приблизились старейшины, женщины и дети.
Гал опустил свое копье острием в землю; седобородый старейшина — это был Грано — тоже повернул копье вниз острием. Но он молчал, и все Рослые Люди молчали, разглядывая пришельцев.
— Я — Гал, а это мой сын Эри! Мы пришли к Рослым Людям, кплемени наших матерей, отцов и дедов! Ланны были несправедливы к нам…
Дальнейшие его слова утонули в шуме голосов, причину которого нетрудно было понять: Рослые Люди понимали язык ланнов!
Когда шум стих, седобородый старейшина спросил:
— Почему Гал считает, что Рослые Люди — племя его матери и отца?
— Так говорила нам старая Луху незадолго до того, как Урбу послал ее в черные туманы.
— Как звали твоего отца и твою мать?
— Луху сказала, что моего отца звали Грано, мою мать — ее дочь — звали Лоэ, а мать Риа звали Уну…
Шум возбужденных голосов опять заглушил слова Гала. Старейшина властным жестом потребовал тишины — голоса смолкли.
— У Грано и Лоэ был сын, а у Вила и Уну была дочь. Урбу убил их!
— Их бросили в болото, но Луху успела спасти нас. Мы выросли среди ланнов и в самую короткую ночь стали мужем и женой.
— Гал говорит о женщине Риа, а к Синему озеру ведут следы только двух воинов. Где другие спутники Гала?
— Риа, Ае, Туин, Уор и дети трех женщин остались в хижине на берегу Дуа. Теперь, когда мы нашли племя матерей и отцов, мы отправимся назад, за ними!
Из рядов Рослых Людей выступила пожилая женщина, приблизилась к Галу и Эри.
— С тех пор, как Лоэ родила своего первого сына, с дубов много раз падали листья, — проговорила она на языке ланнов. — Лоэ состарилась, унее есть другие сыновья, есть дочери и много внуков, но она не забыла своего первенца. Он родился во время большой беды для ланнов и Рослых Людей. Ты говоришь на языке ланнов, ты великий воин, старая Лоэ не может поверить, что ты — ее сын… Луху была моя мать, ты сказал правду. Но мои глаза уже не так остры, как прежде, я не могу узнать в тебе моего маленького сына. У тебя другое имя, воин…
— Галом меня назвала Луху. Она боялась, что Урбу узнает сына Лоэ и Грано. А незадолго до смерти она сказала, что Лоэ называла меня Лоном, а Уну называла свою дочь Ола.
— Да-да, это он… — Лоэ смахнула с лица набежавшую слезу. — Это мой сын, это сын Лоэ и Грано…
Так Гал нашел свою семью, свой род и свое племя. Рослые Люди плотным кольцом обступили Гала и Эри. Воины были как на подбор — высокие и стройные. Женщины тоже были хорошо сложены, среди мужчин они держались непринужденно. Все с любопытством разглядывали пришельцев: о силе и мужестве Гала красноречиво рассказывало ожерелье из клыков самых могучих хищников. Не каждому охотнику доводилось один на один сходиться с тигром, львом, медведем и леопардом, а Гал не раз сходился и побеждал всех. Даже среди Рослых Людей немногие сравнились бы с ним по мощи. Его сын Эри еще не налился зрелой мужской силой, но своим мужественным лицом и твердым взглядом светлых глаз напоминал отца.
Племя возвратилось в деревню, и здесь, перед центральной хижиной, принадлежащей Грано и Лоэ, состоялась церемония знакомства Гала и Эри с Рослыми Людьми. Мимо них один за другим проходили сородичи и соплеменники, а Грано называл их имена. Мужчина, который обрабатывал кремень, когда Гал и Эри наблюдали за Рослыми Людьми, и тот, который подошел к нему, а потом направился к озеру, оказались родными братьями Гала.