Страница 6 из 94
Галу и Риа оставалось до вершины не более ста шагов, когда над скалой появился большой черный орел.
Гал ускорил бег. Черный орел — враг сокола. В небе он силен, как леопард на земле, но у него не было гордости, он разорял птичьи гнезда и не отказывался от падали. Он напоминал Баока, который мог отобрать мясо у слабого и больного.
Убедившись, что сокола поблизости не было, орел снижался, нацелив когти на двух птенцов.
Гал торопился как только мог, но до гнезда было еще далеко, он не успевал прийти на помощь птенцам! В это мгновенье из горячего голубого неба камнем упал сокол. Он ударил черного орла в шею. Орел перевернулся, закрылся когтями, но сокол был быстрее орла, он уклонился от когтей, взлетел вверх и снова, еще яростнее, ударил врага. Он бил не переставая — черные перья летели в небе. Орел потяжелел, неуклюже замахал крыльями. Белый сокол победил черного орла!
Орел падал в пенистую пасть водопада. Сокол преследовал его до воды, а когда врага не стало, с победным клекотом взлетел вверх и опустился около гнезда. Из груди у него сочилась кровь.
— Сокол победил черного орла! — крикнул Гал. — Гал и Риа не оставят своего брата в беде!
Сокол бесстрашно смотрел на людей. Он победил врага и спас соколят от смерти, но он вернулся без пищи, и грудь у него была в крови. Он уже не мог взлететь в небо и взять там свою добычу. Ему и его птенцам грозила смерть от голода и жажды. Только люди могли спасти их.
Со скалы Гал оглядел округу. Дуа разлилась до горизонта и занимала половину земли. Ланны видели немало рек — ни одна из них не могла сравниться с Дуа. Конечно, они сумели бы связать плоты и пересечь на них великую реку, только нужды в том не было, пищи в избытке хватало и на правом берегу. Навсегда оставаться у Дуа они тоже не намеревались: здесь им грозило новое столкновение с чужими людьми, потому что Дуа была Дорогой Племен. Рего уже давно хотел увести племя от большой реки…
Рего все еще не вернулся с охоты за куланами — самой ценной охотничьей добычей: мясо и жир куланов возвращали ланнам силу и здоровье, а из шкур получались красивые мягкие кожи. Вскоре Гал станет воином и тоже отправится за куланами. Он принесет на скалу теплого куланьего мяса, чтобы сокол быстрее окреп и снова мог летать.
Галу хотелось также взглянуть на неведомые земли, побывать на левом берегу Дуа — он всегда с любопытством вглядывался в заречные дали. Там, на лугах, паслись стада, а у самого горизонта темнела полоска таинственного леса. Луху рассказывала, что в лесах живут удивительные звери и незнакомые ланнам люди…
Правый берег Дуа, высокий и каменистый, Гал знал хорошо. Вместе с охотниками он исходил здесь немало троп, а в одиночку удалялся от пещеры на пять-шесть тысяч шагов.
Земля после дождей была молода и полна жизни. К степным озерам слетелось множество птиц. Гал показал на ближнее озеро:
— Мы добудем для сокола большую птицу!
Они поспешили вниз. На площадке у водопада они наткнулись на мертвого орла: хищник все-таки выбрался из потока, но разбился насмерть о камни. Гал хотел было сбросить его в воду, но передумал: черный орел — это добыча сокола!
Они опять поднялись к гнезду. Увидя их, сокол тревожно поднял голову. Гал успокоил его:
— Это твоя добыча!
Он бросил орла на камни и отступил назад. Сокол даже не взглянул на мертвую птицу. Он никогда не брал пищу с земли. Он был горд, он смотрел в глаза Галу и молча требовал, чтобы люди уходили своей тропой. Сокол не хотел, чтобы они видели его слабость. Он вел себя как воин.
Гал взял Риа за руку:
— Он ждет, чтобы мы ушли!
Когда люди покинули вершину скалы, из груди сокола вырвался победный клекот: сокол узнал своего врага. Он подлетел к орлу, разорвал ему грудь и проглотил несколько кусков мяса. Он принял помощь Гала и Риа, он признал в них брата и сестру. Сокол и соколята будут жить!
У водопада Гал и Риа опять выкупались в тончайшей водяной пыли. Возвращаться в пещеру им не хотелось. Они решили поохотиться на птиц и домой вернуться с добычей. Тогда никто из ланнов не упрекнет их, что долго отсутствовали вдвоем.
Они ступили на тропу вниз и заметили ланнов.
Соплеменники давно следили за ними. Темный обычай не умер — на страже его стояло все племя. Обычай запрещал ланнам предаваться любви, когда мужчины на охоте, а Гал и Риа уединились друг с другом. Это исключительное событие взбудоражило племя.
Радости у Гала и Риа как не бывало. Риа испуганно попятилась — Гал заслонил ее собой, но у него у самого не было выхода: гнева племени не избежать. Земля велика, а он уже не мог свободно ступать по ней. Он напоминал сейчас раненого сокола. Луху не зря говорила: «Когда плохо предкам, плохо и живым…»
Гал с завистью взглянул на вольную Дуа, на неровную линию знакомых берегов и… увидел людей. Возвращались охотники! Впереди не спеша шел Урбу, сутуловатый, длиннорукий, с огромной дубиной на плече. Волосы у него горели рыжим огнем, за спиной темнела свернутая накидка, на поясе висел длинный нож. Короткая шея, волосатая грудь, тяжелые руки и мускулистые ноги в сандалиях из бычьей кожи своей мощью приковывали к себе взгляд. Урбу был похож на большого рыжего зверя. Его спутники немногим отличались от него. Шли они почти налегке: кроме оружия, заплечных сумок, накидок, десятка птиц и туши козла у них не было никакой ноши.
Гал невольно подался назад, увлекая за собой Риа, но этим лишь усилил возбуждение ланнов: все они видели, что Гал и Риа касались друг друга! Сейчас об этом узнает Урбу, а Урбу на расправу скор. Что же делать? Может быть, спуститься вниз с другой стороны скалы и бежать от суда? Нет, поступать, повинуясь страху, недостойно воина. Гал тоскливо оглядел степь и радостно вздрогнул: возвращалась и другая группа охотников, скоро здесь будет Рего! Страха и безнадежности больше не было.
— Стой здесь! — потребовал он от Риа. — Я задержу их до прихода Рего!
Риа осталась на месте, а Гал спустился вниз и, безоружный, встал перед ланнами.
* * *
Десятки глаз будто впервые разглядывали его. Ближе всех к нему были Баок и Нга. Баок победно ухмылялся, скаля кривые зубы. Нга рассматривала Гала с мрачным интересом: юноша был сложен на диво, в светлых глазах ни тени страха. Вопреки решимости немедленно наказать ослушников в дикой душе Нга зародилось сочувствие к Галу — тем сильнее в ней распалялся гнев при мысли о Риа, с которой дружил Гал. И другие женщины смотрели на него с тем же любопытством, а девушки — с откровенной симпатией. Но в глазах у своих сверстников Гал не видел сочувствия к себе. Молодые ланны завидовали ему и готовы были сделать, что прикажет Баок. Только Рун — и он был здесь — безучастно стоял в стороне. Он признавал обычаи племени, но он не хотел участвовать в суде над своим другом.
Он повернулся, нерешительно пошел прочь. Его фигура выражала несвойственную ему растерянность. Он не знал, что сейчас правильнее, — уйти или остаться.
Гал видел, как уходил Рун. Теперь Гал был один на один с племенем. До прихода мужчин ему предстояла жестокая схватка со сверстниками. Схватка необычная, без правил: все на одного. Нарушив закон ланнов, он лишился их покровительства. Ему придется драться до конца, как белому соколу, защитившему свое гнездо от черного орла. Другой тропы у него не было. Что бы с ним ни случилось, он должен вызвать на себя весь гнев племени. Ланны вспыльчивы и часто несправедливы в гневе, но зла долго не помнили. Расправившись с ним, они пощадят Риа…
— Гал нарушил закон! Он уединился с Риа, когда мужчины на охоте! — крикнул Баок.
— В брачную ночь Гал и Риа будут танцевать вместе! — возразил Гал.
При этих словах Рун остановился, посмотрел назад. Сложное, тягостное чувство овладело им: он сам мечтал танцевать с Риа. Глаза у Баока полыхнули злобой:
— Ты станцуешь с Тощим Локом!
— Баок — трусливый шакал! Твои слова и поступки недостойны ланна! Ты хотел ранить леопарда!