Страница 3 из 7
Она в ответ тихо засмеялась, и, погладив меня ласково по щеке, сказала:
– Ну ты же моя любимая доченька, как я тебе не устрою праздник? Девочки, уже поздно, ложитесь спать.
– Все, все, уже ложимся. Мама, иди сама в постель, тут холодно, – беспокоясь за родительницу, отозвалась я.
Ночью я проснулась от того, что у меня заломило все кости и сильная головная боль простреливала виски. Я поморщилась и хотела было встать с кровати, пойти попить на кухню, потому что еще до невозможности стало сухо во рту, горло першило. Но поняла, что просто-напросто не могу этого сделать! Я упала обратно на кровать, дышать становилось все тяжелее, появилось ощущение, что каменная глыба придавила мне грудь. Тело покрылось холодной испариной. Да что со мной происходит?
Еле повернув голову к кровати сестры, я прохрипела:
– Ава! Ава!
Я все пыталась ее дозваться, но выходило очень тихо. Сестра меня не слышала – спала крепким сном. Я с ужасом поняла, что скоро потеряю сознание. И, собравшись еще раз всеми силами, все-таки смогла крикнуть погромче:
– Ава, пожалуйста, проснись!
Сестра сначала спросонья ничего не поняла. Забурчала на меня, а потом или что-то разглядела во тьме, или услышала мои хрипы, подбежала ко мне, а потом быстро, с громким топотом и криками побежала звать маму с папой.
Больше ничего не помню… Резкая боль в груди и я утонула во мраке.
***
– Берос, да что такое с нашей девочкой? – взывала, чуть не плача Нитта, к мужу. Женщина сидела рядом с дочерью на кровати, протирала ей лоб и лицо тряпицей, смоченной в холодной воде.
Берос стоял молча и хмуро смотрел на Риэль, нервно теребя густую бороду.
– Наверное, слишком много вчера катались на горке, вот и подхватила простуду! – сокрушалась Нитта. – Не могла сестру пораньше увести домой? – прикрикнула бледная женщина на Аву, которая тихонько стояла рядом с кроватью, и с испугом смотрела на внезапно заболевшую Риэль. Девочка в ответ только виновато опустила вниз голову, и начала нервно мять рукав рубахи.
– Нитта! Она ребенок, не кричи на нее. Ава тут не причем. Это Риэль должна была сообразить, что слишком холодно было вечером, и нельзя так долго кататься. Все, иди вари отвар от жара и, если не поможет, позовем лекаря.
До утра просидела рядом мать с дочерью, пытаясь влить ей целебную настойку в пересохшие от горячки губы, стараясь унять жар, накладывая влажные холодные полотенца на лоб. Ава же пристроилась в ногах сестры, молясь всем Великим Духам за здравие Риэль. Отец нервно расхаживал по дому, не находя себе места.
– Нитта! Подойди скорее сюда! – позвал вдруг Берос странным голосом. Мужчина стоял у окна и пристально вглядывался куда-то.
– Что тебе, Берос? Что там такое? – подойдя к окну, устало поинтересовалась женщина.
– Смотри! Алый расцвет! Небо запылало, – удивленно произнес Берос.
– Подожди, солнце еще только восходит, – неуверенно произнесла Нитта.
Мужчина и женщина пораженно и молча уставились на полыхающее всеми оттенками красное небо, рассматривая появившееся из-за горизонта солнце, окрасившееся в багряный цвет. Дневное светило медленно скользило по небу и, казалось, не лучи падают на землю, а кровь льется из ран небесной звезды.
– Не может быть… – прошептала Нитта.
– Похоже оно… – тихо молвил Берос.
Все выше и выше поднималось над горизонтом кровавое знамя, оповещая всех, что час пробил. Наследие Илир вступает в силу на следующие триста лет. Умирает старая королева. Да здравствует новая!
***
Громкий вопль разнесся по всей избе. К кровати Риэль подбежали Нитта и Берос. Девушку начало сотрясать в конвульсиях, бить в судорогах, выгибать в немыслимые стороны. Родители схватили дочь за руки и за ноги, пытаясь хоть как-то помочь, удержать, чтобы она не навредила сама себе. Сильно и долго кричала Риэль так и не приходя в себя. Испуганно плакала, забившись в угол от страха Ава. Но вскоре все закончилось. Тело Риэль медленно расслаблялось, дыхание выравнивалось и судороги в конце концов прекратились.
Родители устало сели подле ложа дочери, смотря на девушку с жалостью.
– Да что же с тобой, доченька? Не похоже это на горячечную лихорадку. Надо лекаря позвать, – устало обронила мать, убирая разметавшиеся по кровати и подушке, закрывшие лицо дочери, черные смоляные волосы. Погладила ее по голове и вдруг замерла. Глаза Нитты расшились, и она судорожно вдохнула.
– Берос! Берос! Что это? – испуганно просипела женщина.
– Ты о чем? – Подняв голову с потухшими глазами, отозвался мужчина. А потом проследил за взглядом жены и тоже замер.
– Это что? – вдруг начала лихорадочно тереть плечо и ключицу дочери Нитта. Она обнажилась, когда немного порвалась ночная рубаха из-за припадка девушки. – Нет, нет… Не может быть… – отрицая увиденное, с безумным взглядом замотала головой женщина, словно не хотела верить своим глазам. – Скажи мне, что это не оно, Берос!
Мужчина молча впился немигающим взглядом на оголенный участок кожи Риэль. Лицо стало бледнеть, и руки затряслись мелкой дрожью, что было очень необычно для такого сильного мужчины, обладающего несгибаемым характером.
– Мама, мама! Что случилось? – подбежала вся зареванная Ава ближе к постели сестры, не понимая, что так напугало родителей. Ведь Риэль вроде бы стало лучше, судороги закончились и она лежит тихо. Лихорадка тоже вроде бы спала.
– Ава, иди на кухню, поставь греть воду, – не глядя на дочь, сухо произнес Берос, спровадив таким образом младшую дочь из комнаты.
– Возможно это не то, что мы думаем, Нитта. Подождем еще.
– Нет, нет, этого не может быть! Наша маленькая девочка! Как же так-то? Почему именно на нее такая напасть. Может это совпадение? И почему мы решили, что это именно она? – рыдала горько мать уже не сдерживаясь, все гладя Риэль по лицу.
– Красный лотос расцвел на ключице, и одновременно кровавое солнце взошло на небе… – бесцветно произнес Берос.
– Подожди еще, может это ошибка, – прошептала Нитта трясущимися губами.
– Мы никому не скажем… Пока даже Риэль, – твердо посмотрел в глаза супруге Берос.
– Но… Но, если все же это она… – начала Нитта и с ужасом приложила ладонь к губам.
– Значит, за ней уже выехали, – мрачно ответил мужчина.
Глава 3
Величественной походкой по коридорам замка шла, высоко подняв голову, королева Магрит. Триста лет она заточена в этих стенах, не имея возможности покинуть темницу и величественную обитель. Бриллианты на платье дымчато-белого цвета ярко сверкали в отблесках магических кристаллов. Гибкий, изящный стан женщины сохранил прежние формы, как в юности и девичью красоту. Белоснежная кожа, тонкий нос и чувственные губы украшали узкое аристократическое лицо правительницы. Волосы светло-русого цвета убраны в изысканную прическу, и украшены высокой короной. За длинным подолом платья змеилась поземка из снега. Снежинки летали вокруг фигуры королевы, кружась в причудливом вальсе. Прекрасные ярко-зеленые глаза гневно сверкали, а ноздри раздувались от негодования и злости. Руки так сжались в кулаки, что длинные ногти впились в нежную кожу, но Магрит, казалось, этого не замечала, пребывая в мыслях где-то далеко, а на лицо легла маска решимости.
Войдя в огромный зал, королева стремительной походкой проследовала к трону, стоявшему на возвышении, не одарив ни одним взглядом никого из приветствующих ее придворных эдолинов.
Немногочисленное обитатели двора, самое близкое окружение ее величества, присели в глубоких реверансах и склонились в низких поклонах, заметно напрягшись и кое-кто, даже стуча зубами от страха. Бледные лица и опущенные взгляды в пол, трясущиеся ноги – таков удел служения королеве Магрит, великой правительнице земель Леэров. Но не они выбирали свою участь.
Величаво присев на трон, Магрит воззрилась немигающим взором и высоко подняв подбородок на своих придворных. А те боялись даже поднять глаза, чтобы ненароком не вызвать гнев королевы.