Этика распятия

– Надо же, как всё сложно в этой жизни, – посетовал Сергей. – Но всё же может ли случайно буква «о» замениться на букву «е», полностью исказив смысл передаваемого сообщения?

– Я думаю – нет! – уверенно сказал Ингард Фарм, и даже выпрямился по ходу своего высказывания от чувства убедительности своих слов.

– А если не случайно? Осознанно? – всунул свою закавыку Сергей.

– Как вы себе это представляете? – чуть не взлетел из своего кресла Ингард. – Идёт передача информации электромагнитными волнами в космическом пространстве. Они, конечно, не излучаются сферически последовательными слоями. Они испускаются довольно-таки направленно. Можно поставить антенну и принять какую-то часть плоской волны. Считать передаваемую информацию. Но остальная часть волны, причём бо́льшая часть, уйдёт со скоростью света, и догнать её с целью внесения изменения будет уже невозможно.

– А на самые далёкие расстояния вы тоже ведёте передачу с помощью электромагнитных волн?

– Нет, конечно. Информацию записывают в виде электромагнитных сигналов, затем накапливают большое количество подобной информации, уплотняют её до солитона, а солитон вводят в магнитную ловушку. Магнитную ловушку упаковывают в защитную коробку, в которую невозможно проникнуть с помощью известных полей. Солитон можно извлечь только в специальном устройстве, вход которого защищён сложным многоуровневым кодом.

– Но ведь при нуль-Т-переходе появляются деструкционные поля, от которых вообще нет никакой защиты?

– Да, но в этом варианте опять же воздействие может быть только случайным, а декодирование такими полями просто невозможно.

– То есть вы считаете, что никак невозможно получить подмену смысла передаваемой фразы?

– Никак! – Ингард гордо, с сознанием выполненного долга посмотрел на Сергея.

– Ну хорошо! Спасибо за помощь! – Сергей попрощался и пошёл к выходу.

Но всё время, пока он перемещался по лифтам и эскалаторам здания, вмещавшего в себя множество различных административных и технических служб всего Человечества, в нём крепло ощущение, что, как бы ни гордился уровнем техники связи Ингард Фарм, слабое место у них всё же есть. И слабым местом являются люди, работающие с этой превосходной непогрешимой техникой.

Влезть в волну, распространяющуюся по ограниченной площади, и снять информацию дискретным образом, практически не исказив содержание на большой площади, можно. Но считав информацию, изменить содержание и потом вставить её в основной поток, чтобы к получателю пришло именно то, что надо, – принципиально невозможно. А если информация пространственно локализована, то с ней можно делать то, что захочешь. Считывающее устройство, конечно, представляет определённую сложность, но ведь его разрабатывали люди. Значит, при наличии соответствующего уровня грамотности и интеллекта его вполне можно разработать и изготовить. А отсюда следует, что основная сложность будет состоять в том, чтобы попасть на тот самый звездолёт, с которым будет передаваться необходимая информация. В принципе, ситуация мало отличается от посылки письма голубиной почтой. Различие только в уровне технической реализации.

Звонок Брадобрея застал его на улице, когда он соображал, в какую сторону ему теперь двигаться. С тех пор как Брадобрей стал руководителем сектора второго уровня, они стали редко видеться. Впрочем, это было вполне понятно: у руководителя такого уровня загрузка на работе была запредельной. Хотя и существует представление, что с ростом уровня качества жизни и совершенствования техники проблемы безопасности постепенно рассасываются, но реальность никак не хотела подтверждать эти благие пожелания.

Брадобрей звонил по секретному каналу; это означало, что голограммного изображения говорящего не появилось, да и разговор между собеседниками шел по внутренним цепям, замыкаясь непосредственно в мозге говорящего и не создавая ни малейших наводок вне тела. Вот и в этот раз по делу, а не от желания пообщаться, подумал Сергей. Ответы встроенный в организм чип считывал также непосредственно с мозга. Разговор прошёл на повышенных скоростях, что также подтверждало повышенную секретность передаваемой информации, Мозг, конечно, впитал её полностью и безукоризненно точно, но последующие рассуждения происходили на обычных, более низких скоростях, и мозг услужливо дешифровал беседу, представив обычным разговором. И Сергей прокрутил её в памяти в виде последовательных реплик.

– Привет, Сергей!

– Привет! – уважая должность звонившего, он должен был обратиться к нему по имени-отчеству, всё-таки Сергей не терпел фамильярности в служебных отношениях, но, памятуя об их общении в теперь уже далёком прошлом, Сергею этого делать явно не хотелось, поэтому он отвечал отвлечённо, не используя самого обращения.

– Как дела?

– Нормально! – поверхностно, скользяще ответил Сергей, про себя отметив, что было бы крайне здорово обсуждать примитивные бытовые проблемы по секретной связи.

– Что ты знаешь о теме «Суицид»? – вот оно, подумал Сергей, понимая, что он правильно предчувствовал намечаемую серьёзность разговора.

– Это секретная тема?

– Да.

– А что я могу знать о секретной теме?

– Ах да! Извини.

Неожиданно возникла пауза. Сергея настолько смутила эта пауза, что он стал взволнованно вслушиваться в себя, как будто канал мог каким-то образом затухнуть и часть информации до него просто не дошла. И во время этого вслушивания в голову полезла всякая муть, о которой он давным-давно забыл – с тех пор, как въяве распрощался со своим двойником.

По большей части она состояла из коротких обрывистых фраз или диалогов, из которых довольно сложно было вывести суть изрекаемого. Наиболее содержательным было общение между Сергеем и одним из двух обступивших его колоритных собеседников. Во время разговора все трое были разодеты, как артисты, играющие в спектакле о событиях средних веков: в шляпах с плюмажем, камзолах чёрного цвета, расшитых искрящимся бисером, штанах-буфах, застёгивающихся под коленом, и сапогах-ботфортах. Собеседники стояли в боевых стойках, положив правую руку на эфесы шпаг, и выкрикивали громкими вызывающими голосами обидные для противника фразы.

– Сударь! Вы оскорбительно посмотрели на мою даму!

– Какую из двух, сеньор?

– М-м… – затянул противник, и Сергей злорадно ухмыльнулся.

– На обеих! – вышел из положения противник.

– Вот жук! Чёрт тебя подери! – Сергей злобно посмотрел на своего собеседника, и ему захотелось бросить эту шпагу и набить ему морду кулаками.

– Кто такой жух? – противник непонимающе завертел головой, но потом нашёлся. – Вы меня оскорбили неизвестным словом! Этого я стерпеть не могу!

Противник бросил в Сергея заранее заготовленной перчаткой. Сергей нырнул вперёд, уворачиваясь от летящей тряпки, но вонзился подбородком в эфес шпаги, заботливо подставленный соседом слева, жизнерадостным толстяком. Ему показалось, что зубы его громко звякнули, как железный кубок о не менее железный поднос. В это время перчатка приземлилась точно на его физиономию, больно хлестанув по глазам и вызвав непроизвольные слёзы, что было с восторгом отмечено обоими соучастниками.

– Ха-ха-ха! Вызов не должен пролететь мимо! – объявил жизнерадостный толстяк, заостряя свои усы. – Вы просто обязаны драться с одним из нас! Впрочем, если хотите, можете драться сразу с двумя!

Сергею почему-то не хотелось драться ни с одним, ни с двумя. Ухватившись рукой за подбородок, он судорожно искал выход из создавшегося положения.

– Ты с кем там разговариваешь? – раздался спасительный голос Брадобрея.

– Так. Сам с собою, – ответил Сергей, внезапно придя в себя и успокоившись.

– Я подумал и решил, что делать вводную тебе одному, пожалуй, нерационально, – прервал затянувшуюся паузу Брадобрей. – Завтра в десять часов утра будет общий сбор сотрудников шести секторов, в том числе и вашего. Там я вам сообщу всё, что нам на сегодня известно по теме «Суицид».

– Может быть, хотя бы в общих чертах опишете ситуацию? Чтобы знать, к чему готовиться.