Этика распятия

Сергей медленно пошёл по тротуару и вот тогда ощутил по-настоящему густой, насыщенный весенними запахами воздух. И стало ему так легко и свободно, будто не было перед этим тяжёлого совещания, а точнее, даже не самого заседания, а оглашённого распоряжения с совершенно неприемлемым заданием.

Где-то высоко в небе планировали флаеры, заходя на посадку. В кронах деревьев и кустах щебетали птицы, а в глубине души – напевали ангелы, как определил это состояние сам Сергей. Собственно, объяснение этому было банально простое: не принял он, не положил на душу то, что рассказал Брадобрей на совещании. Отодвинул в сторону, как будто этого и в помине не было. А так делать было совсем нельзя.

И тогда он споткнулся. Казалось бы, какой пустяк! Все спотыкаются неоднократно в этой жизни. И в большинстве случаев это заканчивается минутным болевым ощущением и забывается на следующий день или даже раньше. Иногда требует обращения к лекарю-диагносту и, помнится, не более трёх дней, в течение которых действует ограничение на временную разгрузку ноги после лечения. Главное, ничего не надумывать при этом. Но вот это главное правило Сергей и нарушил. Как, впрочем, нарушал всегда. Он считал это не мнительностью, а неким предупреждением стечения обстоятельств, предшествующих наступлению серьёзно опасных событий.

Он задумался и пришёл к выводу, что оснований для опасения чего-то очень страшного вполне достаточно. Машинально оглянулся по сторонам. Ничего угрожающего не увидел: всё так же пели птички, стрекотали насекомые, никаких людей вокруг не было. Люди предпочитали перемещаться на флаерах.

Он успокоился, выдохнул воздух и расслабился. Но именно в этот момент он почувствовал какое-то слабое движение за спиной, мгновенно собрался и, развернувшись в прыжке, приземлился и тут же встал в боевую стойку. Позади него стоял Брадобрей с приподнятой предупреждающей рукой. Брадобрей засмеялся и поднятой рукой сделал похлопывающее движение в том месте, где ранее находилось плечо Сергея.

– Ты становишься крутым профессионалом. Скоро в твою сторону чихнуть нельзя будет.

– Стараюсь, – сказал Сергей. – Но я, честно говоря, не ожидал тебя увидеть. Думал, что ты сильно занят и не снизойдёшь до общения.

– Можешь считать, что моя занятость распространяется и на тебя.

– Ах да! – улыбнулся Сергей. – В силу сложившихся обстоятельств настала очередь индивидуальных уговоров.

– А тебя тоже нужно уговаривать? – Брадобрей скептически хмыкнул. – Никак не думал, что ты окажешься в обществе экзальтированных дамочек.

– Но согласись: повод стоит того!

– А если забыть эмоции и включить мозги? Неужели того, что я рассказал, недостаточно для формирования правильных выводов? Ведь они хладнокровно убивают людей едва ли не без причины. А когда выяснится причина, то это может оказаться ещё более страшным и невоспринимаемым для обычного человеческого сознания.

– Наверное, у нас в СКЭП всё-таки не обычное человеческое сознание?

– Тем более. Спрогнозируй перспективу. Гениальный убийца, если его не остановить, может оказаться пострашнее природного катаклизма. Для того чтобы его остановить нужен мозг такого же уровня. Или засада, из которой он просто не способен будет вырваться.

– Ой ли?

– Есть философский закон: переход количества в качество. Множество людей среднего умственного уровня способно придумать что-то такое, с чем не справится и мозг гения. Поверь мне: это действительно так! – Брадобрей с неутолимой грустью взглянул прямо в глаза Сергею, и тому стало стыдно от своей противоборствующей позиции, но уверенности в правоте Брадобрея он всё-таки не почувствовал. – Лучшие люди человечества несколько месяцев бились над этой загадкой, а когда разгадали – ужаснулись своему открытию.

– Лучшие люди разгадывали загадки, а приводить приговор в исполнение призывают нас, простых исполнителей. А ведь мы такие же простые люди, как звездолётчики или инженеры-производственники. Или писатели и художники. Предложите кому-нибудь выступить в роли палача?

– Ты не утрируй! Прежде чем ты успеешь стать палачом, он тебя десять раз убить может. А простого необученного человека – все сто. Поэтому мы и приглашаем на эту охоту таких, как вы. Которые могут за себя постоять, если что. А ничего не делать мы тоже не можем. Люди гибнут. Простые, ничего не понимающие, люди. И не десятками даже, а сотнями.

– А почему же вы нас сразу не привлекли? Не доверяете, что ли?

– Я тебе доверяю. Иначе этого разговора и не было бы. А вот Егоров, замначальника СКЭП, тебя лично не знает и поэтому сам включился в расследование. Но когда дело дойдёт до активной фазы операции – прямой схватки, лоб в лоб, ты посильнее будешь. И здесь я буду настаивать, чтобы ты был главным участником.

Они замолчали. Сергей молчал не потому, что рассматривал разные варианты поведения и рассчитывал в уме возможные ходы. Брадобрей всё весьма доходчиво объяснил, и у Сергея никаких сомнений в правильности предлагаемого решения не возникало. Его сомнения лежали совсем в другой плоскости. Допустим, рассуждал он, я соглашусь участвовать в этой операции и сумею накрыть этих мерзавцев и, может быть, даже убить. А что потом? Проклятый дубль-вэ-импульс. Если он начнёт расти? И тогда я, Сергей Бойцов, превращусь в морального урода, а то и в подобного же убийцу! Нет, конечно, обо мне позаботятся и опуститься до уровня убийцы не дадут. Но и работать на прежнем месте уже не придётся. Кем я тогда стану? Хотя рассуждения об этом вряд ли имеют перспективу.

– Ладно, Сергей. Время у тебя ещё есть, думай. Я буду держать тебя в курсе этого дела, – прервал молчание Брадобрей.

Сергей машинально пожал протянутую руку, и Брадобрей исчез так же незаметно, как и появился. Сергей остался один, и, казалось, ничто уже не мешало дышать так же привольно и вольготно, как некоторое время тому назад, до появления Брадобрея. Однако всё ощущалось уже не так. И воздух уже не казался таким насыщенным и пахнущим весной, и солнце раздражающе светило прямо в глаза, и мухи, ранее жужжавшие где-то там, вдалеке, теперь норовили попасть прямо в рот или в глаз. И так ему это стало вдруг противно, что он махнул рукой на ещё недавнее желание пройтись пешком и вызвал флаер.

Вернувшись на своё рабочее место, Сергей первым делом включил персональный компьютер, чтобы его присутствие было видно по местной связи. После этого он вернулся к задаче, которой занимался с утра, посетив службу безопасности Систем связи Человечества.

Допустим, что сознательное искажение передаваемого пакета полевым воздействием принципиально невозможно. Причина достаточно банальная: воздействующее поле не ощущает смысла передаваемого сообщения. Оно не может считать информацию, затем сознательно исказить её, после чего записать на исходный носитель, чтобы было так, будто оно существовало изначально.

Можно предположить, что некое поле проникнет за счёт собственных неординарных свойств внутрь замкнутого защищённого объёма, в котором находится носитель передаваемой информации. Эти свойства хоть и достаточно необычны, но могут принадлежать пусть очень непростому, но всё же реально возможному неодушевлённому физическому объекту.

Однако предположение, что это поле сумело считать информацию, осознать её, сделать необходимую подмену и вновь записать на носитель, – это уже чистая фантастика. Поле за счёт наложения может записать на себя информацию с носителя. Такие явления свойственны физическим полям. Но остальные действия должны осуществлять сторонние разумные силы: пропустить это поле через какое-то устройство, способное считать наложившуюся информацию, потом суметь расшифровать её, переписать в читаемую форму, прочитать. Затем сделать требуемое изменение передаваемой информации. Аккуратно, чтобы было невозможно уловить сделанную подмену. И записать фальсификат на прежний носитель. Кроме того, вскрыть, а затем закрыть защитную коробку, защищённую от несанкционированного вскрытия, что само по себе дело не простое.