Именем Республики

Ребята ринулись за незнакомцем, но Авдотья и бородатый будто сквозь землю провалились.

— Куда они делись?

— А ну их! — Яшка сплюнул. — Это ейный кавалер. На свиданку она прибежала, вот и все тут.

Слова Яшки показались Пантушке убедительными.

— Айда в каменоломню, — сказал он.

Обходя подножие горы, ребята нашли большую каменную плиту, скрытую зарослями орешника. Между плитой и нависшей глыбой земли была щель, в которую мог пролезть взрослый человек. Кругом плиты все было усыпано известняком, гнилушками, поросло лопухами.

— Ну-ка, что там?

Яшка исчез в щели за плитой и вскоре позвал:

— Пантя, тут ход!

Пролезть в щель для Пантушки не представляло никакого труда.

— Это тоже каменоломня! — чуть не вскрикнул он от радостного удивления.

Не зажигая факела, они ощупью пробирались вперед. Перед Пантушкой ожило все, недавно пережитое в такой же подземной темноте, и он вздрогнул. Опять над головой не было неба, опять в ноздри бил запах сырой земли и погребной плесени, и горло сжималось не то от духоты и сырости, не то от страха.

— Яшка, — сказал он тихо. — Давай передохнем.

Остановились.

— Дай водички глотнуть.

— На!

Нащупав в темноте горлышко бутылки, Пантушка сделал несколько глотков. Пот выступил у него на лбу, все тело вдруг расслабло.

Прошло еще немного времени, и Пантушка не выдержал.

— Пойдем обратно, — в голосе его звучала просьба.

Не успел Яшка ответить, как послышался Авдотьин голос:

— Стало быть, в середу.

Ей отвечал мягкий мужской голос:

— Соли щепоть принеси.

— Ладно.

Говорившие шли навстречу ребятам. Почувствовав опасность, приятели прижались к стене. Авдотья и бородатый прошли так близко от ребят, что чуть их не задели. Через несколько минут мужчина прошагал обратно в подземелье. Когда не стало слышно его шагов, ребята на цыпочках выбрались из каменоломни и спрятались в густых зарослях лесного орешника.

Первое время они лежали, тяжело дыша, и каждый по-своему переживал увиденное.

— С каким дьяволом она знакомство водит! — прошептал Яшка. — Только хвоста не хватает... Страшный!.. Как она не боится ходить к нему?

— Это, наверно, беглый, — высказал предположение Пантушка. — Из острога сбежал.

— Беглые, они с ножами, — обдавая Пантушкино лицо горячим дыханием, зашептал Яшка. — Бабка Анна говорила. Шла она стежкой из Крутого лога. Изо ржи как выскочит беглый! У нее ноги подогнулись. Беглый из-за пазухи нож вытащил вот такой, — Яшка широко развел руки, — да как замахнется на бабку Анну!.. Она стала молитву читать. А он бает: «Я беглый, не черт. Убивать тебя не стану. Дай хлебца». Отдала бабка Анна краюху, встала, а никого нет.

Пантушка слушал рассеянно. Его все время занимал вопрос: с кем встречалась Авдотья? Что это за человек? Зачем он прячется в каменоломне?

«Может быть, Авдотья заодно с ними? — мелькнула вдруг неожиданная мысль. — А что? Все может быть. Авдотья понемногу выносит золото и перепрятывает в другое место».

— Яшка! Мы опоздали!

Яшка, ничего не понимая, смотрел на Пантушку. Тот быстро продолжал:

— Мы опоздали. Кто в каменоломне разговаривал? А? Не знаешь? А я знаю. Этот и еще кто-то другой. Они отдают золото Авдотье.

— Зачем?

— Спрятать в другое место. А потом разделят.

Яшка задумался только на секунду.

— Правда, Пантя. Зачем бы бабе в каменоломню ходить?

— Давай догоним ее и заарестуем. А клад отберем.

— Нет уж, — Яшка опасливо поежился. — Вон она какая здоровущая! Не справимся. Заорет, и этот прибежит. Тогда нам крышка.

Они замолчали, не зная, что придумать.

Наступал вечер. Между деревьями ложились плотные лиловые тени. Листья и ветви сливались в сплошную зеленую массу. Трава в низинке казалась подернутой пеплом. Серая сова неслышно пролетела над кустами, отправляясь на охоту.

— За Авдотьей надо следить, — произнес Пантушка. — Иди за ней.

— А ты?

— Я буду караулить тут.

Яшка задумался. Ему хотелось и караулить людей в каменоломне, и тянуло в деревню, чтобы первым рассказать про то, какими делами занимается Авдотья. Следить за каменоломней, пожалуй, страшнее и интереснее, но всю ночь не дадут спать комары. Преследовать Авдотью не так уж увлекательно, зато можно ночевать дома.

— Ладно, — согласился Яшка. — Побегу за Авдотьей, а то она уж далеко удрала. Возьми! — Он протянул другу остатки еды и бутылку с водой.

— Смотри, не спугни, — напутствовал его Пантушка. — Близко-то не подходи, издаля подглядывай. А завтра Стародубцеву расскажи.

— Где же я его увижу?

— В волость сбегай. Три версты — пустяк! Расскажи, мол, в каменоломне у Кривого озера какой-то человек. Борода вот такая. С Авдотьей, мол, виделся, под землю ее водил. Наверно, там церковное золото спрятано, кабы не растащили. Скажи, Пантушка поклон посылает. Понял?

Неслышно, ужом выполз из кустов Яшка и словно растаял в тени деревьев.

Яшкина новость

Яшка нагнал Авдотью на полдороге к Успенскому. Он наскочил на нее неожиданно, выбежав из-за кустов на повороте тропы.

— Ой, как напугал, пострел! — Авдотья схватилась за грудь. — Откуда тебя нелегкая так поздно несет?

— Рыбу удил, — небрежно ответил Яшка.

— Где же удочки?

Вопрос был неожиданный, и Яшка растерялся.

— Щука утащила, — невольно вырвалось у него.

— Не хвастай! — строго сказала Авдотья. — Таких щук в нашей реке не водится.

Яшка не нашелся, что ответить, и, обогнав Авдотью, побежал в деревню. Возле околицы, скрывшись в осинках, подождал ее, потом проследил за ней до дома и обрадовался тому, что Авдотья никуда больше не заходила.

«Узел принесла. Если в нем золото, значит, можно захватить. Только надо скорее!»

Отца дома не было. Яшка скороговоркой рассказал матери все, что видел и узнал за эти сутки.

— Я вот возьму чересседельник, да пройдусь по твоей спине, сразу перестанешь пустое молоть! — осердилась мать. — Экое выдумал! Авдотью в каменоломне с мужиком видел. Ну и ну! Баба смирная, честная, не какая-нибудь... Выбрось все из головы! Ну и выдумал! В волость он пойдет! Выдумщик!

Мать командовала в доме. Яшка хорошо знал это и не стал спорить. Переждав, пока она угомонилась, он отпросился сходить к Трофиму сказать, что Пантушка вернется завтра.

— Ступай, — миролюбиво разрешила мать.

Услышав о том, что Пантушка остался ночевать в лесу один, Фекла вскрикнула, заикаясь:

— Он утонул!.. Ой, нет его в живых!

Хватаясь то за голову, то за грудь, она плакала и что-то бормотала неразборчиво.

Яшка залепетал:

— Право, он завтра придет. Ничего с ним не случилось.

— Погоди! — остановил его Трофим. — Как ты мог оставить товарища одного в лесу, ночью? А вдруг он заболеет, сломает ногу?..

— Ничего с ним не случилось, — твердил Яшка, чувствуя себя виноватым. Марька и та, казалось, смотрела на него обвиняюще.

— Дядя Трофим! Тетка Фекла! — в горле у Яшки перехватило, лицо покраснело. — Жив Пантушка!

— А зачем он остался один-то? — спокойно и настойчиво допытывался Трофим. — Ты не выкручивайся, а правду говори. Я ведь по глазам твоим все вижу.

Забыв про сердитое предупреждение матери, Яшка рассказал о том, как они с Пантушкой решили найти похищенные попом церковные ценности и отдать их на пользу людям, как бродили по подземелью, слышали чьи-то голоса под землей, как увидели Авдотью и незнакомого человека.

Фекла перестала плакать и слушала, раскрыв от удивления рот. Марька замерла неподвижно, хотя и не понимала ничего из того, что слышала.

Трофим ухватился за Яшку.

— Какой из себя человек? — расспрашивал он. — Какого роста? Скуластый, говоришь?.. Нос какой, глаза?..

Яшка успел запомнить, что лицо у незнакомца было скуластое, нос длинный, какой-то дряблый.

— Так это же Гаврила! — воскликнул Трофим. — Право Гаврила! Выходит, что он дезертир. Недаром говорили...