Страница 41 из 45
Каждую свободную минуту я впадаю в глубокий анабиоз. Стоит Эмилю заснуть или Асе — взять его поиграть, как тут же принимаю горизонтальное положение и проваливаюсь в сон. Вот и сегодня делаю то же самое, но тихий стук в дверь вырывает из накатывающей дремоты.
— Так, все. Хватит пролеживать бока. Пошли хотя бы в кафе, — заявляет Ася бодрым голосом, заходя в нашу с сыном спальню.
— Не хочу. — Накрываюсь одеялом с головой. — Эмиль проспит еще час точно. И я вместе с ним. Возьми Лею, и сходите в кафе одни.
— Давай тогда вечером? Здесь неподалеку есть приличный ресторанчик. Скучно же днями сидеть дома…
Да, погода не радует, да и дети замучились взаперти. Терраса хоть и спасает, но сидеть вечерами в четырех стенах, пока льет дождь, — не комильфо.
— Может, завтра? — предпринимаю еще одну попытку соскочить. — Ну правда не хочется никуда идти.
— Никакого завтра! Сегодня! Тем более в холодильнике пусто, а я не хочу готовить. Да и бабушка в кои-то веки замечательно себя чувствует и тоже загорелась идеей пойти в ресторан. Я погуглила, там обещают какую-то классную программу. К тому же я скоро уеду, — давит на больное Ася.
Им с Анной Иосифовной пора возвращаться домой. От этих мыслей становится очень грустно. Наш отдых чем-то напоминает поездку в Геленджик год назад. Тогда я была беременной и с животиком, а сейчас — Ася.
— Ну хорошо, — соглашаюсь и сажусь в кровати.
— Отлично! Молодец! — как ребенок радуется подруга и выглядит в это мгновение взбалмошной девчонкой. — С тебя макияж и прическа. Хочу сегодня блистать. И бабушка, кстати, изъявила такое же желание.
— Нет, мы так не договаривались. А Эмиля на кого оставить, пока буду вам марафеты наводить? — бурчу я.
— У нас нянька есть, вон как Лея сблизилась с мелким. Который день от брата не отходит.
Хоть какой-то плюс от этих дождей, дети и впрямь стали лучше ладить. А может, дружелюбная атмосфера окончательно раскрепостила Лею?
Нехотя поднимаюсь с кровати и иду заниматься прической и макияжем Анны Иосифовны, а затем и самой Аси. На Лею и Эмиля я надеваю их самые шикарные наряды и себя заставляю одеться во что-то элегантное. От этого даже настроение появляется.
Через два часа мы заказываем такси и едем в ресторан. Бабушка Аси, несмотря на возраст, восхищает своим бодрым настроением и оптимизмом. Хочу в старости быть похожей на нее. Если, конечно, доживу со всеми этими событиями и нервами.
В заведении в самом разгаре веселье. В зале напротив у какой-то местной компании корпоратив — отмечают двадцатилетие. Приехали известные музыкальные исполнители, обещают фейерверк. Движ полным ходом!
Седоватый пожилой мужчина в строгом деловом костюме собирает вокруг себя родственников и коллег, с каждым фотографируется, принимает подарки и знаки внимания. У него очень симпатичное лицо и внушительный живот.
Прижав сына к груди, я наблюдаю за этой картиной с умилением. Особенно трогательно, когда старичок выглядит неприлично счастливым в окружении четырех дочерей.
Раньше не задумывалась о том, как важно иметь тыл и крепкую семью. За Егора я рано выскочила замуж, заботилась о нем изо всех сил, даже детей поначалу хотела. А потом все как-то резко изменилось, мы оба ушли в карьеру, свернули не туда. Сейчас смотрю на этого старика, окруженного детьми, и так ярко осознаю свое истинное желание. Словно мне саму себя вернули!
— Ты чего зависла, Даш? — окликает Ася и, вцепившись в мою руку, тянет за собой. — Пошли.
Эмиль начинает беспокойно себя вести, а мне так хочется еще поподглядывать за счастьем других людей, насладиться непринужденной атмосферой радости и веселья. Это безумно заряжает! Отхожу к столу, сажаю Эмиля в стульчик и возвращаюсь ко входу, оставив сына на подругу.
С улыбкой слежу за позитивным стариком. Интересно, он женат? Не похоже. Вот бы его с Асиной бабушкой познакомить. Есть у них что-то общее — наверное, темперамент. Жаль, Анна Иосифовна не поймет его языка. Да я и сама не понимаю, но все и так видно по их счастливым лицам.
— Спорим, я знаю, о чем ты сейчас думаешь? — раздается позади до боли знакомый голос.
Уязвимость бывает разной. Моя — очень высокая. Если бы сейчас держала Эмиля на руках, то, вероятно, осела бы вместе с сыном на пол. Что, собственно, и делаю. Слегка покачнувшись и чувствуя, как слабеют ноги, я машинально ищу опору. И нахожу ее в сильных руках, которые удерживают от падения.
Почему-то хочется горько расплакаться, когда я встречаюсь с темными глазами Зена.
— После смерти Киры я часто приходил на пляж и наблюдал за семейными парами. Было больно, но в то же время и приятно. Что у кого-то получилось сохранить и приумножить свое богатство. Не то, которое на банковских счетах, а здесь... — Рука Зена под моей грудью, возле солнечного сплетения. — Я совершенно не ценил, что имел. Казалось, это всегда будет в моей жизни… — Повисает недолгая пауза. — Единственное, чего я желал в последние дни, — приехать за тобой и детьми, чтобы попробовать начать с чистого листа.
На секунду мелькает мысль, что воображение играет со мной злую шутку. Необходимо убедиться, что это не сон. Прижимаюсь к Зену всем телом и обнимаю его за шею.
— Скажи, что ты настоящий, — шепчу в губы и чувствую его тяжелое дыхание, каждое перекатывание литых мышц.
Он упирается мне в живот своей эрекцией.
— Еще остались сомнения?
Не сон!
Тут же пронзает воспоминанием о настойчивых, глубоких, жадных проникновениях Дамианиса, до моих мокрых ресниц и громких криков.
Открываю рот, чтобы сказать, как скучала, как ждала этого момента, но от эмоций перехватывает дыхание. Кажется, я вот-вот ими захлебнусь! Зен проводит пальцем по моим губам, слегка надавливает, а затем мягко проникает внутрь, рождая еще больше воспоминаний и картинок в голове.
Он что-то говорит, вроде бы на греческом, а потом целует. Так горячо и страстно, будто собирается меня съесть!
О боже… Вкус его поцелуя, сладко-терпкий, расползается по рецепторам и освобождает меня от щемящей тоски, в которой я задыхалась все эти дни.
— Папа! — доносится сквозь затуманенный мозг крик Леи. — Папа!
Мы прекращаем целоваться. Маугли протискивается между нашими телами, обнимает Дамианиса и виснет на нем, почти как я несколько минут назад. Счастливо смеется, пока мы с Зеном надсадно и часто дышим, глядя друг на друга.
Как же чертовски нереально происходящее!.. И как оно реально, черт возьми!
— Папа, ты больше не уедешь? — щебечет Лея, и я вижу, как Зен млеет от ее ласкового голоса, слова «папа» и рук на своей шее.
— Только если с вами. — Он обнимает нас обеих и ведет в зал к Эмилю.
40 глава
Вряд ли есть что-либо более выматывающее, чем любить человека, но не доверять ему. Не представляю, как бы пережила эти дни без веры в Зена, в то, что он появился в моей жизни не чтобы навредить, а наоборот — подарить мне спокойствие и уверенность.
Весь вечер не отлипаю от него. Как и Ася от своего Григория. Шахов совершил поистине рыцарский поступок — сам приехал за беременной женой и заодно сопроводил моего мужа к семье.
— У тебя появилась достойная соперница, — шепчет Ася, кивая на Лею. — Сплошное умиление за ними наблюдать!
Маугли не слезает с колен Зена. Обнимает его, трогает колючий подбородок, целует щеки. Сколько нежности в этой девочке!
Но такая Лея лишь с Дамианисами. Оба брата действуют на нее одинаково. А может, они и есть для нее те самые люди, чувства к которым мы не в силах контролировать? Ведь Зен тоже с первого взгляда все для себя решил насчет этой малышки. Не помню, чтобы он хотя бы на мгновение засомневался в своем намерении.
Интересно, со мной он так же был уверен? Наверное, да, раз не допустил, чтобы мне причинили вред.
Мы разошлись, решив, что наши жизни лучше сложатся порознь, а кто-то сверху смотрел на происходящее и думал, что в отведенное время, когда мы будем готовы понять и принять друг друга, сведет нас снова.