Реквием по шаманке

— Пойдем, любовь моя, — потянул муж её в центр зала, где уже освобождалось место для танцующих.

— Я плохо… — Кей хотела уверить мужа в своей неспособности танцевать, но громкий смех Эрнана заставил её удивлённо замолчать.

Муж сжал её талию, и склонившись, прошептал на самое ухо:

— Женщина, ты перетанцевала нечисть-танцора на одном балу, так что не прибедняйся и доверься мне. Не так давно, мы уже танцевали с тобой.

Наверное, со стороны казалось, что они двое воркующих влюбленных. Кейлех хмыкнула, вспоминая, как кружил её муж на тренировочному залу в доме Жрицы Айриссы. Жрица Улаары улыбнулась, и позволила себе довериться своему мужу.

Музыка была чудесной, руки Эрнана — сильными и надежными. Лотар со своей лотти кружили по залу, вызывая вздохи зависли у холостых дворян и взгляды умиления у умудрённых жизнью семейных пар. Кей было так хорошо, что она просто расслабилась: мужчина уверенно вёл её в танце, лавируя между танцующими и удивительно чувствуя музыку. В Дангоре редко танцевали заученными движениями. В основе большинства танцев была импровизация. За первым танцем был второй, за вторым третий. Затем было игристое вино и поцелуи в укромном месте. И снова танцы. Кей решила жить моментом и просто быть благодарной Богам за такой прекрасный шанс.

А потом случилось то, о чём предрекала Ирвина.

Эрнан подвёл её к матери, стоящей рядом с Великим Князем. Они хотели попрощаться и уйти в свои покои. Уже подходя к дирате, Кейлех почувствовала какое-то напряжение и тревогу. Эрнан, будто чувствуя то же самое, сжал её пальцы. Двигаться стало сложно, и, если сначала это можно было оправдать усталостью, то с каждым вздохом Кей понимала, что дело не в этом. Сначала пары, кружащиеся в быстром танце, стали замедляться вместе с музыкой. Люди замирали в танцевальных па, словно статуи, вырезанные умелым скульптором. Сходство усиливало еще и то, что одежда танцующих застывала немыслимыми складками, словно людей заморозили или остановили время.

Неожиданно Кейлех поняла, что и сама не может пошевелиться. Она так и застыла с глупой улыбкой и непониманием в глазах. Казалось, тело стало терять чувствительность. Она еле чувствовала кожей на пальцах прикосновения Эрнана. Женщина могла только дышать и моргать. В поле её зрения находились застывшие Ирвина, Великий Князь Бадэр, княжич Беригор с сыном Риганом. В зале наступила тишина. Сначала Кейлех охватил ужас, но она тотчас отмела его. Годы тренировок и боев с нечистью из прошлой жизни взяли своё — бывший шаман и нынешняя жрица подавили испуганную лотти внутри женщины. Она прислушалась к себе и поняла, что третья ипостась с ней. Связь была очень хрупкой и тонкой, как волосок, но она была. Женщина, как и прочие заставшие дангорцы, были отрезаны от возможности обернуться в живых существ. Кейлех практически ощущала, как некоторые тщетно взывают к стихиям… Было непонятно, почему у других не получалось воспользоваться своей третьей ипостасью. Но её туман межмирья был с ней. Кей чувствовала, что ещё немного, и ленты тумана прорвутся сквозь странную блокаду… Надо только сосредоточиться. Показать им путь, напитать своей аурой…

— Дорогой отец, как же мне отрадно видеть тебя таким беспомощным.

В поле зрения Кейлех появился княжич Сантар. Второй сын Великого Княза Бадэра, который отвечал за безопасность во дворце и возглавлял тайную полицию Дангора. Он не был похож на безумца. В голосе не было злорадства. Лицо его было уставшим и хмурым, вокруг глаз залегли тени. Он стал напротив отца.

— Я просто устал быть вторым, — донесся до женщины тихий голос мужчины.

Кейлех всегда считала болтливость глупой чертой, но сейчас ей бы хотелось, чтобы Сантар излил душу, устроил истерику. Этим бы второй сын князя дал время Кейлех воспользоваться туманом. Но Сантар ничего не хотел сказать отцу. Кей в ужасе смотрела, как из широкого рукава в ладонь мужчины скользнул кинжал, и Сантар одним взмахом перерезал горло отцу. Затем второй сын Князя сделал шаг назад и в сторону. Сердце Кейлех пропустило удар. Она смотрена на Князя и не могла поверить в то, что видит. Борода Князя упала на пол, обнажая горло, поперек которого появилась тонкая красная черта. Тонкими каплями из этого аккуратного разреза медленно потекла кровь.

— Стазис, отец. Это всё стазис, — Сантар говорил всё также тихи и спокойно. — Моя третья ипостась — возможность замедлять на время противника. А с этим артефактом, — Сантар поднял на уровень глаз Князя кинжал, в рукоять которого сиял огромный, с куриное яйцо, алмаз. — Ты еще не понял, но тебя уже не спасти. К сожалению, ты еще увидишь, как умрут мои братья и племянники.

С последним словом мужчина всадил кинжал в живот старшего брата.

— Не бойтесь, женщин я не трону. Просто запру их до конца жизни где-нибудь…

Он с противным звуком вытащил оружие из плоти княжича Беригора, повернулся и грустно улыбнулся, сделав шаг к Эрнану.

Это было последней каплей для Кейлех. Почему-то вспомнился покойный король Орлении… и Васта… как из неё сделали врата… Кейлех наконец-то установила почти утраченную связь со своими ипостасями. Но, вместо того, чтобы атаковать Сантара, женщина взмолилась Улааре. Сантар использовал свой дар, усиленный этим странным артефактом. Поэтому Кейлех решила, что не стоит и пытаться одолеть княжича в равном бою. Она всем своим существом потянулась к своей новой покровительнице, вплетая в свой безмолвный крик о помощи знания, которые достались ей от названной матери и навыки из прошлой жизни. Она открылась для божественной силы, пропуская её через себя, отдавая себя во власть Богини полностью. Кейлех добровольно отдала в подчинение всю себя, позволяя Богине завладеть человеческим телом.

Это было… больно… Казалось, божественная сущность кипятила кровь и выжигала душу. От боли мутился рассудок. Но это того стоило.

Кейлех уже не понимала, но тело облачилось в плащ из тумана, стало выше. И теперь она была один-в-один представляла собой статую Богини Улаары, что стояли во всех крупных Храмах. Так же, как и Сантар, Богиня, не вдаваясь в подробности, взмахнула руками, и из-под полы плаща метнулись плети тумана. Сантар даже понят ничего не смог, как оказался надежно спеленован ими. Ноги младшего сына Князя подкосились, и он мешком упал на пол. Одновременно с этим туман появился рядом с Великим князем и старшим княжичем. Только это уже были не тонкие щупальца, а широкие ленты, которые оплели Бадэра и Беригора, расширились и обратились в плотный непроницаемые коконы.

Богиня скользнула к лежащему Сантару. Мужчина был на удивление спокоен, не пытался сопротивляться и только кривил свои чувственные губы. Богиня протянула руку, и кинжал со встроенным в него артефактом, скользнул в открытую ладонь. Улаара сжала пальцы, и кинжал вместе с алмазом рассыпались пылью, которая тут рез исчезла.

— Жааааль, что не получилось, — усмехнулся Сантар и удобнее улегся на полу, создавая впечатление, что безропотно покоряется судьбе.

— Не надейся, мальчик, — голос Улаары звучал одновременно со всех сторон. Казалось, что говорили одновременно несколько разных женщин. — Неким Дагонтом только что был уничтожен второй необходимый тебе артефакт, так что помощи ждать неоткуда и улизнуть не удастся. Эй! — крик Богини разлетелся по всему замку, — Лекарей сюда! Коконы пока поддерживают стазис вокруг князя с наследником, но их надо спасать. Да и моей жрице нужна помощь, ибо не каждый может быть моим аватаром.

Еще не были произнесены последние слова, а люди, замершие в этом зале, стали оживать. Не каждый из дворян мог осознать случившееся. Слишком быстро всё получилось. Кто-то в истерике заголосил, кто-то молча опустился на пол, кто-то рванулся к дверям. Однако, выйти никому не удалось. Резные тяжелые створки, ранее запертые силой Сантара, с грохотов раскрылись, впуская отряд стражи. Первым в зале оказался титун Каннан Барат. Мимо стражей, практически просочились лекари или несколько жрецов Треоса. Криком Каннан Барат оповестил, чтобы все находились на своих местах, и никто из придворных не даже не подумал ослушаться.