Драконий жребий

— Ты… ничего не сделаешь ему? — настороженно спросила я. — Он ведь… Разве ты… Вы…

— Он сделал то, что сделал по моему приказу. — Улыбка не исчезла с его лица, но в янтарных глазах мне почудилась грусть. — Я знал, что однажды он придёт сюда. Я знаю, зачем вы здесь. И я помогу вам.

Я сжала ладони в кулаки и опустила голову, пытаясь что-то решить. И так уже наделала немало ошибок, думая, что цель — вот она, под самым носом. Сколько сказок в детстве прочитала, а всё ж повела себя глупо и неосмотрительно. Не выслушала Шада с Анантой, возомнила себя самой умной…

— Шад, — тихо прошептала я, — пожалуйста, приди. Ты мне очень-очень нужен. Пожалуйста.

Чьё-то тёплое дыхание коснулось моего затылка, и я, обливаясь холодным потом, обернулась. Но — зря переживала. Это был мой Шад, на которого я тут же кинулась с объятиями, ткнувшись носом в знакомый и любимый запах шафрана, полыни и ветивера.

— Рита, — выдохнул Шад, обнимая меня в ответ.

А потом он вздрогнул, видимо, заметив стоявшего рядом с нами человека. И медленно, словно нехотя, отодвинул меня в сторону.

— Ты всё ещё хранишь мой облик, — печально улыбнулся волшебник, бывший некогда хозяином Шада, кончиками пальцев коснувшись его щеки. — Как же я рад, как же рад…

— Вы… вы не злитесь? — опустив уши, осторожно уточнил Шад.

Наблюдая за ними, я чувствовала себя лишней, но то, что фамильяр, не отрывая взгляда от бывшего хозяина, нащупал мою руку и крепко в неё вцепился, успокоило.

— Отчего же? Я продолжил жить в тебе, — всё ещё улыбался волшебник. — Мои стремления, мои мечты… даже, уверен, любовь к орехам в меду. Всё стало твоим. Нашим.

Шад вздрогнул и быстро-быстро заморгал, словно пытался справиться с подступающими слезами.

— Нет, — прошептал фамильяр и крепче сжал мои пальцы. — Я не хотел. Вы были мне нужны! Вы… вы… Из-за вашего приказа, из-за вас я… мне пришлось пережить ужасное… Почему… почему это должен быть я? За что, за что вы так обошлись со мной?!

Мне хотелось обнять его, утешить… но я понимала, что не стоило вмешиваться. Сколько невысказанной боли таилось глубоко в сердце Шада? Сколько вопросов он хотел задать своему хозяину?

Надеялся ли он встретиться с ним здесь, в царстве мёртвых?..

— Только так я мог выжить, только так мог, — слегка безумно засмеялся волшебник. — Иди, иди. Не стой здесь, не трать время попусту. Нас многое ждёт, как мы мечтали, как того хотели. Он ждёт, чтобы повести тебя по пути величия. Я видел. Видел!.. Я знаю…

Он сбился на невнятное бормотание, закрыл лицо ладонями и отвернулся. Взглянув на Шада, я кожей ощутила ту невыразимую боль, что испытывал фамильяр, видя своего хозяина таким.

— Идём, — сквозь зубы процедил Шад и потянул меня.

Но не в сторону берега, как я предполагала, а к центру озера. Когда воды сделалось по пояс, он остановился и повернулся ко мне. От вида застывших в его глазах слёз сделалось тоскливо, стало трудно дышать, но кроме как обнять, я не знала, чем ещё помочь.

— Всё в порядке, — успокоил меня фамильяр. — Уже в порядке, Рита.

Как бы меня ни разрывало от любопытства спросить про бывшего хозяина и о том, что же за общая мечта у них была, я держалась. Понимала, насколько неуместно расспрашивать о подобном сейчас.

— Ты знаешь, где мы и… как нам выбраться отсюда?

— Мы застряли в отражении мира, — объяснил Шад. — Наверное, хозяин сам пытался освободить чародея и его… наказали. Или он сделал это специально, потому что знал, что я однажды приду сюда. Не важно. Не важно!.. Давай… давай просто выберемся отсюда и найдём того, за кем пришли.

— Нужно нырнуть? — предположила я.

— Да, — подтвердил мою догадку фамильяр. — И как бы ни было страшно, плыви ко дну. Поняла?

Я кивнула, отпустила его и… глубоко вдохнув, нырнула первой.

Глава двадцать восьмая, в которой появляется тот, кто поставит всё на свои места

С этой стороны царства мёртвых — или правильно назвать это реальностью? — берег озера был такой же топкий. Как только мы с Шадом добрались до твёрдой земли, оба легли на спину и какое-то время пытались отдышаться, тупо пялясь в небо. Такое же серое, словно туман не исчез, а поднялся вверх.

Здесь всё было правильным. Луна — убывающей, а мизинец отсутствовал на правой руке.

Сумка осталась где-то в озере, но о сохранности вещей я переживала сейчас в последнюю очередь. Когда, плывя ко дну, внезапно вынырнула из воды, долго не могла сообразить, вышло ли, получилось ли, как надо, не перепутала ли ничего, потерявшись в тёмной пучине. И если бы не Шад, показавшийся над водой следом через мучительно долгий десяток секунд, я бы нырнула обратно, чтобы его искать.

А сейчас он лежал рядом. Я слышала тяжёлое дыхание, шуршание травы, чувствовала биение крови в висках, пыталась понять, не обманывает ли меня зрение вновь, не очередная ли это ловушка.

Чему в этом дурацком царстве мёртвых вообще можно верить?..

— Рита, — слабо позвал Шад и коснулся пальцами моей щеки.

Чем-то этот жест напомнил то, как сделал подобное его бывший хозяин, и до меня постепенно дошёл смысл сказанного волшебником. Шад заполучил не только его тело, но и эмоции, привычки, любовь к какой-то еде. И чем больше в фамильяре было человечности, чем лучше начинал разбираться в том, каким же стал, тем сильнее проявлялось то, что осталось от хозяина.

Я повернулась к нему, перехватила его руку и прижала ладонь к своим губам. Шад казался напуганным, совсем как тогда, когда поделился со мной ужасной тайной, за что же его наказали и сделали рабом. И я чувствовала, что от моих вопросов… от моей реакции многое зависит.

— Ты злишься, что он… буквально сделал тебя собой? — неуверенно, перекатывая на языке звуки, которые нехотя складывались в слова, спросила я.

Шад и так неустанно корил себя за то, что отнял жизнь хозяина, пусть тот и приказа ему сделать это. А теперь, когда он узнал, что волшебник изначально планировал таким странным и безумным образом «переродиться» и продолжить «жить», что он ещё мог чувствовать, кроме злости?.. Быть может, обиду, боль или отвращение…

Но сама бы я точно разозлилась. За меня решили, какой мне быть. Какие привычки у меня будут, каким человеком я стану.

— Нет, — Шад покачал головой и с улыбкой посмотрел на меня. — Я стал человечнее, я смог полюбить тебя… всё это благодаря тому, что я съел его.

И правда — никакой злости во взгляде. Обиды или печали — тоже. Словно встреча с хозяином позволила ему примириться с тем, что случилось когда-то давно.

— Шад, ты…

Он внезапно сел, подтянул меня к себе и положил голову на моё плечо, робко обняв. Ладонями, что упёрлись в его грудь, я ощущала не только мокрую одежду, но и гулкое биение сердца.

— Пожалуйста, скажи, что ты ещё… что твоё отношение из-за услышанного… не поменялось. Это всё, что мне нужно.

— Не поменялось, — подождав немного, сказала я.

Пауза нужна была для того, чтобы мой ответ не прозвучал слишком поспешно. Для того, чтобы понять свои чувства, мне не требовалось много времени. Возможно, я не сразу разложу в себе то, что узнала, но менять из-за этого отношение к Шаду?.. Нет, так нельзя.

Нельзя отметать любовь только потому, что что-то оказалось не так, как хотелось бы. Или было бы привычным. Да и трудно назвать привычными наши с ним отношения. Тут не закатишь истерику из-за того, что парень слишком уж открыто пялился на кого-то другого, не хлопнешь дверью во время ссоры, не нужно решать вопрос, можно ли уже съехаться или ещё рано, каким будет бюджет — общим или раздельным.

Возможно, эти отношения казались другими, потому что я сама вела себя иначе в них. На что обращала внимание, что считала важным, чего хотела — всё было не так, как привыкла.

Ко всему прочему, мне был незнаком ни волшебник-хозяин, ни тот Шад, что ещё не обрёл человеческое тело, не съел никого. Велика ли разница, есть ли она вообще? Какое мне дело до того, каким он был?..