Страница 14 из 16
Как обычно, саами, приняв решение, исполняют его очень быстро. Уже на следующее утро стало ясно, что они покидают стойбище. Оленьи шкуры снимались с шестов, а трое вышеупомянутых охотников грузили на пару санок туго свернутые связки мехов. Все это произошло так неожиданно скоро, что у Харальда не осталось времени подумать, как он должен проститься с Тией и что сказать ей. Однако об этом сыну конунга совсем не следовало беспокоиться. Дочь нойды помогала матери снимать шкуры с жилища, но, взглянув на Харальда, оставила мать и отвела норега в сторону, недалеко от стойбища. Когда же они скрылись за елями, она взяла Харальда за руку и вложила в нее что-то маленькое и твердое. И тут он понял - она вернула назад золотую заколку для плаща. Металл всё еще хранил тепло ее тела.
- Нет, Тиия, оставь её себе, - запротестовал Харальд, - она твоя навсегда, и это - залог моей любви к тебе.
- Харальд, сын великого вождя, это ты не понимаешь, - настаивала она. - Ведь для меня гораздо важнее, чтобы дух, который мерцает внутри металла, охранял и наставлял тебя самого. Тебя для меня... Тогда я буду знать, что с тобой всё в порядке, где бы ты ни оказался. И потом, ты оставил мне нечто гораздо более ценное. Оно шевелится во мне. И это - большее чудо...
Харальд понял её слова, но всё спросил:
- Как ты можешь быть уверена в этом, дочь нойды?
- Не забывай, сын великого вождя - сейчас такое время, когда все существа чувствуют, шевеление их детенышей. Саами точно такие же. Маддер Акке, дух что живет под очагом, поместила в мою утробу дочку. С того дня, как мы с тобой побывали в сайво, я знала, что так оно и будет.
- Как ты можешь знать, что наше дитя будет девочкой?
- А помнишь медведя, которого ты встретил в сайво? - загадочно спросила Тиия. - Ведь я была, хотя ты меня не видел.
- Нет, но я чувствовал, как твоё дыхание касаются моего лица.
- А сам медведь? Разве ты не помнишь медведя, которого встретил тогда?
- Конечно, помню. Он мне улыбнулся. А отчего, я так и не понял. И мне никто не смог ответить. Ты же и твой отец упорно молчали.
- Это же так просто! Если бы он зарычал, это означало, что мое дитя будет мальчиком. Но если медведь улыбается, значит будет девочка. Все саами это знают. Жаль, что ты все ещё остаёшься норегом, Харальд, сын большого вождя...
- Тиия, дочь нойды Каапо, разве ты не хочешь, чтобы я остался, чтобы помог тебе растить нашего ребенка?
- Нет, Харальд, сын великого вождя. Тогда...Все в нашем роду будут знать, что это ребенок чужеземца, близкого к нашим богам, и внучка нашего великого нойды. Все постараются мне помогать, потому что будут надеяться, что девочка тоже станет великим нойдой и поможет нашему роду. Если ты останешься с нами ради меня, это меня опечалит. Я же говорила тебе, когда ты только явился к нам, что саами считают, что лучше, гораздо лучше двигаться вперед, чем сидеть на одном месте. Наша жизнь — неустанное движение... Если ты, сын великого вождя, останешься, то и дух твой будет сидеть, как в заточении, вроде огня внутри этого волшебного предмета в виде головы вашего Мирового Змея, который ты одолжил мне. Пожалуйста, послушайся меня, поезжай прочь, возвращайся к себе на родину и помни, что ты оставил меня счастливой.
Тут дочь великого саамского нойды подняла лицо для последнего поцелуя Харальда, а он воспользовался этой возможностью и сжал ее пальцы вокруг своего подарка.
- Возьми мой дар и передай его нашей дочери, когда она вырастет, в память о её отце.
Раздумывала Тиия недолго и согласилась - молча и неохотно. Она повернулась и ушла помогать семье. Тут Каапо позвал Харальда. Людям же с санями, гружеными мехами, не терпелось пуститься в путь. Они уже привязали лыжи и прилаживали на плечи кожаные лямки саней. И вот молодой норег подошел к старому нойде, чтобы поблагодарить за все, что он сделал. Однако - а, это было ему не свойственно - выглядел он встревоженным.
- Харальд, сын великого вождя, не доверяй всем людям-оборотням, теперь ты одинок и беззащитен, а они всегда этим пользуются, готовы обмануть и предать ради наживы... - предупредил взволнованный Каапо. - Прошлой ночью я ходил в сайво, чтобы посоветоваться с твоим зверем-спутником о будущем. Мое странствие было смутным и тревожным, я чувствовал смерть и обман. Но я не смог видеть, откуда они грозят, только голос сказал мне, что ты уже знаешь об опасности.
Харальд же понятия не имел, о чем говорит нойда, но слишком уважал его, чтобы усомниться в его искренности.
- Почтенный Каапо, я последую твоим советам. О себе я как-нибудь позабочусь, на тебе же лежит забота куда большая - о твоем роде. Надеюсь, духи охраняют и защищают твой народ, ибо он навсегда останется в моей памяти, - попробовал сын конунга успокоить взволнованного нойду. Каапо же продолжал говорить, крепко сжимая плечо молодого норега своей сухонькой рукой...
- Послушай теперь мой последний сказ и внемли словам моим, Харальд, сын великого вождя...Ты проживёшь долгую жизнь и станешь вождём, ещё большим и знаменитым, чем твой великий отец...Но, когда почувствуешь, что дни твои сочтены, отдай своё кольцо, Жребий Судьбы, сыну, которого твоя жена назовёт Медведем на вашем языке...
- Бьёрном? - переспросил Харальд, внимательно слушавший напутствие старого нойды. - Прости, что перебил тебя, почтенный Каапо.
- Да, ты - прав, сын великого вождя и будущий великий вождь. Этот Медведь - Бьёрн - корень твоего бессмертия. Видел же я его в сайво, на берегу Реки Времени, когда он сажал в маленькую, но крепкую лодку, двух мальчиков: один из них был в белой рубахе до пят, а в руках держал крест; второй, наряженный в красную рубаху, сжимал в руках настоящий меч. Мужчина же крикнул им вслед: - «Олав, не утопи крест, он нам всем ещё понадобится. А ты, Харальд, крепче держи меч, который положит конец многим невзгодам земли нашей, изнывающей под владычеством данов... Плывите, мальчики и ничего не бойтесь!». Вот такое видение посетило меня, Харальд, будущий великий вождь своего народа...Иди и помни. Медведь, зверь-спутник твоего рода всегда будет рядом, и даже если он куда-то уйдёт или исчезнет на какое-то время, то все равно вернётся, ибо, он - МЕДВЕДЬ, КОТОРЫЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВСЕГДА. Как наша зима и весна, как наши заплутавшие олени, как наши сменные стойбища, как наша кочевая жизнь и извечная судьба моего народа, как новый и Старый медведи на священной охоте, как жизнь и смерть, которую дарует Ибмел Созатель, как жребий, скользящий по Зеркалу Грядущего...
- Теперь иди, и не оглядывайся! - бросил последние слова тщедушный низкорослый человек, великий нойда саами, Каапо. - Эти охотники - хорошие люди, они доставят тебя на место. А дальше тебе придется самому себя кормить, согревать и защищать. Будь счастлив и удачлив, Харальд, сын великого вождя...Теперь ты сам - великий вождь, но эта весть ждёт тебя впереди...Прощай, мой несостоявшийся родственник!
Понадобилось четыре дня непрерывного бега на лыжах, все время к югу, чтобы добраться до того места, где народ саами совершал обмен с чужаками. По ночам, все четверо, закутавшись в меха, спали рядом с санями. Кормились путники вяленой рыбой, да еще - на второй вечер - один из охотников сбил куропатку метким броском метательной палки. Чем ближе они подходили к месту, тем большее волнение Харальд замечал в своих спутниках. Они боялись чужеземных торговцев, и весь последний день шли в полном молчании, словно собирались охотиться на опасного дикого зверя. О присутствии чужаков саами узнали загодя, Харальд же уловил их наличие позже. В этом нетронутом, тихом лесу пришельцев было слышно, и дым их костра, на котором готовилась пища, чуялся издалека. И вот саами разом остановились, и один из них, высвободившись из упряжи, тихо заскользил на разведку. Остальные оттащили сани, так, чтобы их не было видно.
Теперь Харальд и саами стали ждать. Разведчик вернулся и сказал, что два человека-оборотня расположились в том самом месте, где обычно совершается мена. С ними еще четверо людей - людей-оленей. На мгновение Харальд, хорошо изучивший быт и язык саами, смутился. Потом же понял, что речь идет о рабах, которые послужат торговцам носильщиками.