Ученик Мрака

— Убьёте? — хмыкнул Битый, не впечатлённый тирадой.

— Мои друзья тут ни при чём. Они согласились устроить нашу встречу. Чёрта с два я бы тебя выковыряла, если б ты залёг. Разбираться будем, как взрослые люди. Один на один.

— Оружие?

— Выбирай.

— Ножи.

— Отлично.

Поединок был тихим, сухим и малопонятным. Судя по напряжённому вниманию, с которым наёмники следили за двигавшейся по поляне парой, им ход боя был ясен. Санька же не понимал толком ничего. Кроме того, что в спарринге с ним Леди двигалась в четверть скорости. Лёгкая, ловкая и быстрая, она ускользала от выпадов противника, обманывала и кружила, диктуя правила.

Битый был хорош. Двигался мощно, экономно, расчётливо. Точно зная стиль и манеру противницы. Но она оказалась быстрее. После минутной разминки, Леди сократила дистанцию и начала наносить удары. Санька даже не сразу понял, что произошло. Битый молчал, не выдавая боли ни стоном, ни ругательством. Темнота скрадывала цвета. И только спустя несколько секунд Саня осознал, что тёмный густой блеск в разрезе ткани на груди — это кровь. Футболка набухала быстро. Битый бледнел. Зрители молчали, и душная, давящая тишина скрадывала воздух. Саньку замутило. Разрыв дистанции. Сближение. Леди ушла в низкую стойку. Резкий, тяжёлый выпад. Попытка защититься. И стон.

Стон, вспоровший кошмарную тишину. Правая нога Битого подломилась, уронив бойца на колени. Леди застыла, нервно и быстро меняя хват на ноже. Её противник вдохнул, зарычал, собираясь, и поднялся в отчаянном рывке.

Бросок произошёл слишком быстро. Звук удара тела о землю, глухой, блёклый. И противный хруст ломающейся кости, сопроводившийся криком. Санька поперхнулся, покачнулся, как пьяный, и, сделав пару шагов назад, выблевал ужин под ближайшее дерево. Никто не дёрнулся в его сторону. Пошатываясь, он выпрямился, решая, не стоит ли сейчас уйти. Мрак, словно почуяв что-то, повернул к нему голову, пронзив холодным взглядом. «Смотри». Приказ не был озвучен, но считывался без проблем. Со стороны побоища послышался новый вскрик, и Санька опять согнулся пополам, удивляясь, что в желудке ещё что-то осталось. За его спиной разливалась человеческая боль. И, возможно, жадными шагами приближалась смерть. Если это — суть жизни наёмников, он такой жизни не хотел.

— Мне не нужны твои деньги, — раздался тихий, шипящий голос Леди. — Закрытый заказ считай бескорыстной помощью товарищу. На пособие по инвалидности хватит. Если ещё раз хоть что-то о тебе услышу, касающееся меня, убью. Медленно и с удовольствием. Именно так, как ты меня себе представляешь. Поздравляю с отличным завершением карьеры, бывший наёмник Битый.

Леди прошла сквозь разворачивающихся к бару товарищей, бросила насмешливый взгляд на Саньку и двинулась к невидимой отсюда калитке. Наёмники потянулись за ней. Мрак лишённым дружелюбия жестом хлопнул Саньку по плечу, заставив сдвинуться с места. Санька запутался в ногах, машинально схватился за плечо Мрака и скользнул взглядом назад.

На тёмной поляне бесформенной кучей лежало тело.

Человеческое тело.

Несколько суток Саня пребывал в прострации. Мрак по расписанию появлялся на пороге его комнаты, с затаённой тоской окидывал взглядом распластавшегося на кровати щенка и сухо велел собираться. Пожалуй, если бы не настойчивость мастера, ученик вовсе перестал бы двигаться. Мрак начинал сомневаться в верности своего решения. Возможно, не стоило брать щенка на разборку. С другой стороны, его достали постоянные сомнения Сани в реальности их мира.

Тренировки тоже шли тухло. Санька выполнял его требования, но души, как прежде, уже не вкладывал. Мрак злился и доносил свои эмоции, как умел: болезненными тычками за каждый промах. Боль всегда была отличным инструментом коммуникации, привлекая внимание тогда, когда слова оказывались бессильны. Но Саньку не проняла и она. Он хмурился, кривился, вечерами потирал ушибленные места, но молчал. На четвёртый день Мрак вспылил, в очередной раз проиграв в попытке заставить щенка осознанно отработать связку.

— Что, хвост под брюхо поджал? — зло выкрикнул он, встряхнув Саньку за плечо. Тот посмотрел на Мрака в упор. — Зассал? Передумал быть убийцей?

Злые, ненавидящие глаза. Упрямо сжатый рот.

— Я не хочу так. Не готов.

— А как ты готов?! Леди правильно сказала. Всякое бывает. Есть претензии к коллеге — разберись сам. Хоть словами, хоть руками. Но сам. А подставлять, да ещё на заказе… Наёмники таких шуток не прощают. Она убить его имела право.

— Ну и убила бы! — заорал Саня, оттолкнув руку Мрака. — Зачем издеваться? Калечить человека — это нормально?

— А одной против троих зубастых — нормально? А в ловушке оказаться, доверившись уроду, — нормально? А её покалечить зубастые не могли?

— Битый озвучил причину.

Ярость ошпарила внутренности. Мрак смотрел на недоумка, мнящего себя шибко сведущим в жизни, и молчал.

Санька был наивным. Неопытным. Не встретившимся покуда с человеческой подлостью. В одном мастер был согласен со щенком: следовало убить. Битый заслужил. Но Леди вели свои интересы. Ей было важно, чтобы весть о жестоком поединке разлетелась среди коллег. В назидание тем, кто вздумал бы повторить ошибку Битого. В отношении неё самой или её друзей. Смерти большинство наёмников не боялись, давненько привыкнув к постоянному соседству. Утратить дееспособность — угроза куда более страшная.

— Так… — протянул Мрак, давая себе время остыть. — И что же, по-твоему, достойно стать причиной подставы?

— Судя по его словам, Леди та ещё штучка, — зло выплюнул Санька. Вздёрнутый. Напружиненный. Готовый к бою куда лучше, чем перед отработкой связки.

Мрак скрипнул зубами, удерживаясь от слепого желания бить, и сложил руки на груди.

— А ты и уши развесил. Молоток. Не захотелось у Битого поинтересоваться, чему же он стал свидетелем, как «старичок»?

Санька молчал, сжимая кулаки и озверевшим взглядом вгрызаясь в лицо мастера.

— Он бы тебе рассказал про пару-другую её жестоких поединков. Вроде того, что ты наблюдал. Но вряд ли смог бы пояснить, откуда взялось в Леди желание зверствовать. Он ведь не вёз её домой, избитую, рыдающую. Не слушал, как какой-то урод, заметь, из наёмников, пытался её изнасиловать. Не потому что шибко тела захотел. Захотел унизить. Указать место. Напомнить, что женщина может и не мечтать стать нормальным бойцом. Она его убила тогда. Этого урода. И, знаешь, у меня язык не повернулся её осудить.

Санька хмыкнул. Мрак почуял, как адреналин вливает в руки силу, и снова чудом удержался.

— У нас три бабы на потоке было. А выжила Леди одна. И, знаешь, почему? Потому что из зала не выходила, а выползала. Когда все уже десятый сон видели. Две другие девки были спортсменками. А Леди — просто девочкой из хорошей семьи. Она своё право на меч зубами выгрызала. И, да, порой жесткача давала. Потому что иначе не доходило. Потому что жить хотела спокойно, чёрт подери. Работать хотела. Наравне.

— Тебя послушать, так среди наёмников одни отморозки, — фыркнул Санька.

— Как и везде. Хватает. Нормальных больше. Но всплывает эта мразь. Самые горластые. Самые борзые. К Леди больше поводов прицепиться просто. Я не все решения сестры одобряю. Но понимаю, почему она ведёт себя именно так. А ты прогуляйся-ка сегодня в младший бар. Жизни понюхать. С добренькими и благородными пообщаться. Если хвост не зажмёшь, в поединок выйдешь этим же вечером. А я тебе потом льда к опухшей морде приложу. Если зажмёшься, так и будут чмырить, хоть пять сотен зубастых положи.

— Что-то не хочется, — процедил Саня, — по-волчьи…

— А не хочется — рот закрой и иди работать. Четвёртую тренировку заваливаешь. Терпение у меня не бесконечное. И с Леди язык прикуси.

— Боишься её?

— Я? Леди? — Мрак замер и искренне расхохотался. — Нет. У нас даже до поединка не дойдёт. Наказание выбирала не она. Есть Кодекс, свод правил, по которым живут наёмники. Негласный закон, регламентирующий наши отношения. За попытку убийства своего без причины карают смертью. За подставу или предательство — тоже. Леди жизнь ему сохранила.