Однажды в Мейсоне

–– Выглядишь как кошка после отметки территории, – засмеялся он, заводя мотор.

–– Много же ты о них знаешь, – ответила ему.

–– Я позвонил в клуб. Все ждут нас.

–– Ладно. Давай приведем меня в порядок и поедем.

Мы припарковались подальше от ярких фонарей, чтоб проезжие меньше видели мою побитую харю. Джон обработку ран взял в свои руки. Намочил кусок ткани, который, видимо, тоже купил, и начал вытирать остатки крови. Протер нос, губы и подбородок. Спустился на шею и ключицы. А дальше все! Ничего нет!

После он взял мою ладонь в свою и протер припухшие костяшки. Да, выглядела я как боец с ринга, а не как кошка.

Все это время я наблюдала за ним. Его движения были аккуратными, словно он боялся прикоснуться ко мне и сделать больно. И, признаюсь, я не испытывала к нему неприязнь. Моя ненависть прошла, и появились новые необычные чувства. Мне уже не хотелось язвить ему и грубить, ведь в Мейсоне только он слышал это чаще, чем кто-либо другой. Я устала от этого. Устала быть такой неугомонной и неадекватной. Как бы это не звучало, но мне хотелось спокойной жизни. Или я говорила это, потому что устала от сегодняшних событий и мне просто надо поспать.

Пока Джон мыл руки остатками воды на улице, я быстро сняла свою майку и надела новую. Все, теперь можно поздравлять Чарли с днем рождения. Боже, они меня убьют.

Я приложила лед к носу. Жжение прошло и было ощущение, что весь холод пробирается до мозга. Б-р-р…

–– Как ты вообще в полиции очутился?

–– Ну, ты навела шороху, – он усмехнулся, заворачивая на дорогу. – Я, к несчастью, увидел только концовку: как та девчонка тебя об колено. И можешь не объяснять. Шериф мне все рассказал. Правда, он долго не мог поверить, что ты не причастна, – снова усмехнулся он. Я убрала лед, почесала нос и снова его приложила. – Девчонки хотели ехать со мной, но я отговорил их. Меня шериф больше послушает, чем эмоциональную Эмили.

Значит, Джон сам решил разобраться. Интересно, он уже знал, что будет или это уже стечение обстоятельств? Во всяком случае, никто не мог догадываться и даже думать о том, что произошло более двух часов назад.

–– И что ты имел в виду под: «Я в долгу не останусь»?

–– Вложу капитал в полицейский участок.

–– И много?

–– Прилично. – Авто завернуло на главную улицу. – Дорого же ты мне обошлась, – засмеялся он.

–– Тебя никто не просил приезжать. Я бы достала его, и он бы выпустил меня.

–– Не сомневаюсь.

–– Значит, я всю жизнь тебе должна?

–– Ты что? Я ведь ничего не прошу. Достаточно того рукопожатия и нужных слов.

То ли я покраснела, то ли лед добрался до щек. Они начали гореть. Заморожу сейчас все свое лицо, потом буду ходить морда кирпичом. Смешно.

Лед убрала. Выкину, когда приедем.

–– Надеюсь, он не звонил предкам. Тогда меня точно на цепь посадят.

–– Нет, не звонил, только собирался. Можно сказать, я во время приехал.

–– Спасаешь мою шкуру дважды. И что на второй раз требуется от меня?

–– Я еще не придумал, – усмехнулся он. Я фыркнула.

Подъехали мы к клубу. Я тряслась туда заходить. Вдруг опять что-то произойдет? Тогда я вообще без носа останусь. И вряд ли меня потянет сегодня танцевать. Не хотелось бы еще проблем на свою бирюзовую голову.

Джон провел меня через охрану в зал, а там и на второй этаж. Все сидели. Даже никто не пил, не разговаривал и не двигался. За исключением трясущихся ног подруг.

–– Боже мой, Сэм! – вскрикнула Эмили и подбежала ко мне, крепко обнимая. – Что за черт ты устроила? У меня чуть сердце не прихватило.

–– Успокойся. Все хорошо. Джон вытащил меня.

–– Черт, Сэм, больше так не делай, – выругался Джек.

–– Простите, ребят. Мне очень жаль, что я испортила вам вечер.

–– Ничего ты не испортила. Живо садись, – приказала Чарли, взяла меня за руку и посадила рядом с собой. – Обойдешься без своих коктейлей. Наказана. Дэни, давай наливай!

Вот с этого и началось. Мне раз за разом наливали текилу, пихали в рот лайм или сыпали соль. Гадость кошмарная. И губу щипало от такой кислятины.

Я старалась пить не так много. По чуть-чуть, чтоб вообще что-то соображать. За мной приглядывал Джон. Он сказал, что если мне станет плохо, то отвезет домой. Я с благодарностью кивнула.

Уже тепленькие на голову мы пошли танцевать. Было абсолютно пофиг, что и кто натворил. Мы всей нашей компанией разместились в центре танцпола и зажигали хлеще всех во всем мире. Наш друг – хозяин клуба, а значит, нам дозволено все, кроме как употребления большого количества спиртного. Но и это не обошло нас стороной. Видимо, Эйдан и Джон на хорошем счету у родителей моих друзей, иначе так просто бы вряд ли кто отпустил.

Девчонки сидели на плечах парней, пританцовывая. Я и Чарли забрались на маленькую сцену и тусили на пьяненькую голову.

Продолжение вечера оказалось куда лучше, чем его начало. Я думала, что просто повеселюсь с друзьями и опять обкидаю Джона плохими словами. Однако я и предположить не могла, что все будет куда интересней. Я получила хороших лещей от рыжей незнакомки, попала в полицейский участок, напомнила о себе уже шерифу Ларсену и стала другом тому, кого я презирала. Жизнь вообще веселая штука. Не знаешь, что выкинет. Но ведь все бывает не так, как мы хотим. Верно?

Глава 15

Свирепее женщины, чем моя бабушка в воскресное утро, я не видела. Ой, а словечки-то какие новые! Откуда она их берет? Неужто нашла словарь подростковой лексики?

В общем, она увидела мою вздутую губу, синюшный нос и потертую руку. Раньше у меня не особо было видно эти ссадины. Они будто за ночь заживали, и никто не вглядывался в изъяны моего лица. И на такие случаи я брала у мамы тональную основу и снова перлась в места, где запросто могла получить люлей. Например, школа. У Сары всегда на меня руки чесались. Вот только не понимала, чем я ей не угодила? Ну, опять понесло меня не в то русло… И сейчас, переходя к моему лицу, будто специально все вылезло, чтоб мне попало.

Началось все с того, что ба хотела позвать меня на долбаную йогу. А я, значит, развалилась на кровати, совсем забывая о своей харе. Конечно, она увидела все и начала свой словесный пон… ой, словесную бурю. Пришлось спросонья плести ей бурду, что выпила немного и поскользнулась на мокром полу в туалете, пытаясь затормозить рукой, однако не получилось, и я ударилась лицом о плитку, прикусывая от страха, может и от неожиданности, губу. У меня потекла кровь из носа, так как уж совсем он у меня расшатанный, но о последнем я умолчала. Подтверждая это, я указала на новую майку, говоря, что купил ее Джон.

Бабушка сразу протрезвела.

–– Джон? Вы что с ним, сдружились? – удивилась она. Вот так отмазалась. Она, похоже, забыла о том, что две минуты орала на меня, как психичка.

–– Да. Он таскался со мной весь вечер. Думаешь, допустил бы он, чтобы со мной что-то случилось? В женском туалете у него не было власти. Вот я и накосячила, – мямлила ей, продолжая ворочаться под одеялом.

–– Ладно. Буду считать, что так и было, – вздохнула она и скрылась за дверью.

В понедельник чувствовала я себя иначе. Как-то спокойно на душе было. Может, потому, что мои похождения в субботу были яркими и безнаказанными? Возможно. Во всяком случае, без издевок со стороны деда не обошлось. Он назвал меня бухариком. Сам же долго ржал от своего высказывания. Да уж. Никогда он так с утра себя не вел. Я лишь гордо кивнула, показывая ему прелести на лице. Кстати, их пришлось спрятать под шарфом, пока топала в школу, чтоб никто из знакомых не пронюхал. Хотя, я уверена, многие уже в курсе событий. Такое в клубе редко остается без внимания. Особенно когда оно, внимание, уделялось мне. Я ведь приезжая и уже немного знаменитая: частично из-за своей бабушки, частично из-за моей активной жизни в школе.

Я зашла и первым делом направилась к шкафчику Эмили. Мы обменялись кодами. Так, на всякий случай. И вот он сейчас наступил. У нее запас косметики превышал норму. Куча помад разных оттенков, тени, подводки, туши и то, за чем я забралась в это укромное местечко – пудра. Я быстро потерла спонжем лицо, чтоб замазать синячок. Взяла у нее блеск и накрасила губы. Вот! На человека похожа.