Страница 37 из 54
— Не, ты слышишь, ирод окаянный⁈ — крикнула ведьма ему вслед, а Петрович уже продолжил выстругивать стульчак.
— Это умертвие, — ответил я. — Вряд ли оно тебе что-то ответит.
— А ты, значит, его хозяин? — мрачно ответила вполне хорошенькая дама в тёмно-зелёном платье. Если б не эти водоросли и сухая змеиная и лягушачья кожа, которыми был украшен её наряд…
Я заметил в её ярко-зелёных, причём очень выразительных, глазах печаль и отчаяние. Но вот не стыковался у меня пазл в голове. Она должна была радоваться, прыгать от счастья. Ну в крайнем случае — злобно радоваться и пытаться наколдовывать на нас свои чары.
Да, «пытаться» — правильное слово. На умертвия её волшба не подействует, а я знал, как защититься от неё, и поставил на себя магическую защиту от такого рода заклинаний.
И она это увидела.
Села на лужайку, пригорюнилась.
А я подошёл к ней и сел рядом, чувствуя, как от неё исходят мощные лучи магической энергии. То, что она сильная колдунья — так это точно.
— Так чего это ты народ в страхе держишь? — спросил я у неё. — Вон, целую ферму прокляла. Лягушек усмирить не можешь.
— Я тут ни при чём, — тяжко вздохнула ведьма, надув пухлые губки. — Болото опустело, и я запустила заклинание, чтобы наводнить его болотными тварями. Но всё пошло не так, как планировалось. Возникла какая-то аномалия, и действие заклинания изменилось.
— Я вон тоже чувствую, что здесь вроде какой-то артефакт находится, — ответил я. — Он меняет действия заклинаний. Я встречал такие…
Чуть не добавил: «…в прошлой жизни».
Ведьма тут же вскочила и начала мерить шагами поляну:
— Точно! Артефакт, да! Но вот где он — я понятия не имею!
— А если мы найдём этот артефакт, — следил я взглядом за её мельтешением, — и прекратим его действие, ты сможешь снять проклятье?
— А то! — воскликнула ведьма.
Да, я встречал такие артефакты в своём мире. Они на определённом расстоянии создавали аномальную зону, где каждое заклинание заменялось на другое. Причём непонятно какое. Абсолютный рандом. Весёленький такой артефакт, не соскучишься.
Я сосредоточился и отсёк лишние зоны, где артефакта точно не могло быть. Так, методом исключений я обозначил центр аномалии. Взял сухие ветки и воткнул их по периметру пятачка, пять метров в диаметре.
— Вот здесь спрятан этот артефакт, — махнул я рукой на «огороженную территорию», и обратился к умертвиям. — А чего ждём?
— Ну вот так всегда, — спрыгивая с моего плеча, пробурчал Пук. — Только решил скатать сигаретку, и тут на тебе…
Но поймав мой взгляд, он недоговорил. Вздохнул и пустился на поиски.
Петрович с Владиком уже ползали там на карачках.
А мы с ведьмой внимательно всматривались в этот зелёный пятак. Не блеснёт ли чего в траве?
Ну да, я ещё всматривался в глубокий вырез декольте, откуда выглядывала аппетитная грудь третьего размера. И на хрена, спрашивается, декольте на болоте? Чтоб перед лягухами красоваться? Или охмурять всяких водяных, леших и кикимор мужского пола?
Ну да ладно. А что грудь у неё зачётная — это точно.
Так, Акакий, ищем мы в другом месте. Там артефакта нет.
Спустя полчаса усиленных поисков, мои умертвия вернулись с докладом.
— Нет ничего, — сплёвывая траву с глаза, сказал Владик. — Всё обыскали.
— Всё, с меня хватит! — крикнул Пук. — Ни фига там не найдёшь, в этой жиже! Лучше сигаретку скатаю!
— Опохмелиться бы, — грустно ответил Петрович, и ведьма вопросительно уставилась на него.
— Это у него побочка, — попытался я объяснить ей. — И, что характерно, никак не напьётся.
— Да, удивительно, — хмыкнула ведьма.
— Петрович, нет артефакта — нет опохмела, — ответил я ему.
Он, видимо, обиделся. Отошёл в сторону, нашёл там сухое дерево, и, повалив его ударом руки, достал свои инструменты. Да, в любых непонятных или кризисных ситуациях — делай стульчак. Это про него.
А Владик, встретившись взглядом со мной, вздохнул и пошёл обратно на поляну.
— Не может быть, — обратился я к ведьме. — Он точно должен быть там.
— Если б мы знали, как он выглядит, то… — ведьма не договорила.
— Ой, пля! — услышали мы со стороны «поисковой зоны», и посмотрели в ту сторону. По поляне скакал на одной ноге Владик, держась руками за другую.
— Ты как там? Что случилось? — спросил я его.
— В ногу что-то укололо, — ответил вампир, а затем поднял из болотной жижи чёрный остроугольный камень, в котором завораживающе плясали огненные искры.
И я понял, что сейчас может произойти.
— Владик, не смотри в него! Кирдык тебе будет!
Вампир тут же отвернулся. Но Пук…
— Куда⁈ — я не успел его схватить за хвост, как он уже оказался возле камня.
Я вспомнил ещё один эффект от таких камней. Блуждающие искры могут вызывать такие же рандомные превращения. Они краткосрочные, всего на полминуты. Но даже голему этого времени хватит, чтобы он устроил хаос на достаточно большой территории. Я уж не говорю про лича.
Пук между тем, попыхивая сигареткой, завораживающе уставился на камень и… начал преображаться в… какого-то пушистого единорожку, с крыльями как у Пегаса.
— Смотрите, какая херомундия! Гляньте только! Я в перьях! — он так эмоционально кричал, что даже Петрович бросил своё занятие, и подошёл посмотреть на мини-представление.
Превращение завершилось. И Пук-Пегас распушил пёрышки, гордо вскинув лошадиную голову:
— Во, я какой! Видели, пля⁈ Это вам не скунс какой-то!
Я подскочил и накинул на камень свой пиджак.
— Ну, ёкарный бабай, — опустил мёртвые плечики скунс, и, запрыгнув ко мне на плечо, злобно укусил меня.
— Рано тебе ещё перья распушать. Пегасы так не пукают! — ответил я и почесал своего любимца за холкой. Слава дьяволу, что такая, как выразился мой пет «херомундия», получилась.
Под моими ласками Пук тут же успокоился. Он довольно захрипел и подавился табачным дымом, закашлявшись.
— Ух ты, заработало! — вскрикнула ведьма, а затем что-то пробормотала, взяла лягушку, щёлкнула её по носу, и та превратилась в маленькую мумию. Тут же я увидел, как с рук ведьмы выплеснулось красное облако и понеслось в направлении деревни.
— Ну всё, — улыбнулась она, демонстрируя белоснежные зубы. — Проклятье с деревни снято… Спасибо тебе, некромант. А то я так себя загнала, что хоть в петлю лезь.
— Ну вот и хорошо, что всё обошлось. Меня Акакий зовут, — представился я.
— Анфиса, — ещё шире улыбнулась ведьма. — Ну, теперь я твоя должница.
— Не сейчас. Возможно, чуть позже приду к тебе за помощью, — почесал я задумчиво подбородок.
— Да без бэ! Моё болото всегда к твоим услугам, — промурлыкала Анфиса.
— Ну уж нет, лучше вы к нам, — засмеялся я в ответ.
Я с удовольствием отметил, что лягушки перестали грызть Петровича и с радостным кваканьем разошлись по своим болотным местам.
— Опохмелиться бы, — только лишь и отозвался неуёмный Петрович.
Ох, чувствую не за горами время, когда Петрович распробует мой боевой самогон. Может, хоть он на этого зомби подействует.
Вернувшись в деревню, я нашёл мужичка, который просил меня о помощи.
Постучался в его дом, и мне сразу открыли.
— Господин некромант, проходите, чаем вас угощу, — отошёл фермер, приглашая меня в дом.
— Спасибо, не надо. Я чай только из мёртвых листьев пью, — категоричным тоном ответил я. — Или в крайнем случае — самогон.
— Ох, ну раз так, — задумался фермер, не зная, что бы такого мне ещё предложить.
— Я спешу. Лягушки вас больше не побеспокоят.
Фермер вручил мне оплату и спешно попрощался, желая всего самого доброго.
— И пусть Единый хранит вас! — крикнул мне вслед.
— А вот этого не надо! — прокричал я в ответ. — А то я на тебя новое проклятье нашлю!
Фермер испуганно выпучился и тут же захлопнул дверь.